Жизнь Людовика XIV - Дюма Александр (серии книг читать бесплатно txt) 📗
Чтобы это сделать, нужно было притвориться, и маршал возвратился к жене с веселым липом и обходился с ней, несколько встревоженный, так нежно и ласково, что она успокоилась. А так как м-м ла Ферте уже очень полюбила своего дворянина-лакея, и тот, со своей стороны, был непротив, то они некоторыми неосторожными поступками вскоре убедили маршала в правдивости письма.
Первой мыслью г-на ла Ферте было убить лакея с помощью людей, обыкновенно за деньги такие поручения выполняющих, но, поскольку эти люди бывают нескромны, маршал решил совершить это своей рукой, что представлялось и вернее, и безопаснее. С этой целью он начал выказывать Этьену величайшее благорасположение и поставив так, словно уже не может без него обойтись, просил жену отпустить лакея с ним в Лотарингию. Приехав в Нанси, ла Ферте делал вид, что имеет любовницу в окрестностях, и ездил со своим поверенным в один дом, куда входил со всякими предосторожностями и выходил соответственно. Наконец, когда они однажды ночью возвращались верхами от мнимой любовницы, маршал уронил свой хлыст и велел Этьену, сойдя с лошади, подать его, а когда слуга наклонился, маршал выхватил пистолет и раздробил ему череп. После этого он спокойно возвратился в Нанси и стал спрашивать, не вернулся ли Этьен, которого он послал лье за два для получения денег. Получив отрицательный ответ, маршал спокойно лег спать, приказав разбудить себя, когда слуга вернется. Этьен не вернулся, а днем нашли его труп, и все придерживались того мнения, что лакей был убит из-за денег, которые, по словам его господина, он вез с собой, и приписывая преступление солдатам гарнизона Люксембурга, которые нередко грабили прохожих и проезжих на проселочных дорогах.
Итак, Этьен был наказан, оставалось отомстить жене.
Во время отъезда маршала в Нанси маркиз Беврон, опасаясь, как бы шутка графини д'Оллон не зашла слишком далеко, рассказал обо всем г-же ла Ферте. Маршальша, при этих обстоятельствах имевшая нужду в верных друзьях, почувствовала себя так признательной Беврону, что он стал больше, чем другом, и, приобретя союзника против маршала, г-жа ла Ферте одновременно отомстила своей сестре.
Связь г-жи ла Ферте с маркизом Бевроном отклонила от нее удар, поразивший бедного камердинера, и вот каким образом. Маркиз был знаком с одной очень хорошенькой, хитрой и лукавой девушкой; он забрал ее из дома ее родных, нарядил просто и прилично для провинциальной барышни, продиктовал роль и поместил компаньонкой к г-же ла Ферте. Девица должна была стать между мужем и женой, выполнив роль громоотвода.
В самом деле, по возвращении маршал был поражен красотой девушки и начал выяснять, кто она и как попала в его дом. Девушка отвечала, что маршальша — ее покровительница, с детства ей благодетельствующая, что уже месяц, как ока взята в компаньонки. Кроме того, плутовка наговорила маршалу столько хорошего о его жене и таким приятным голосом, и с таким простодушным видом, что тот, будучи сам весьма влюбчив, почувствовал, что гнев проходит и решил отложить свое мщение, которое могло возбудить к нему ненависть красавицы, питавшей столь глубокую признательность к своей благодетельнице. Однако роль компаньонки не составляла всего, девица должна была сопротивляться маршалу и сопротивлялась. В борьбе с непреклонным целомудрием маршал наделал множество глупостей и так открыто, что супруга имела возможность оскорбиться, жаловаться родным, обратиться к мнению света и даже к королю. Наконец, в одно прекрасное утро красавица-компаньонка исчезла, заявив, что, не имея сил сопротивляться более, она удаляется в монастырь. Влюбленный маршал пустился на поиски, но не смог найти свой предмет, поскольку за порядочную сумму девица согласилась оставить навсегда Францию и уехала в Америку.
Г-н ла Ферте после шестимесячных поисков узнал об отъезде компаньонки за океан и много шумел по этому поводу, приписывая дело ревности жены. Маршальша вовсе не отпиралась, и они поссорились. В конце концов прихоть маршала прошла и он помирился с женой, которая, можно сказать, очень его любила, раз из ревности решилась на подобную крайность. С этого времени маршал и жена представлялись образцом дружбы и согласия, поскольку муж дал жене полную свободу, а она как нельзя лучше воспользовалась этой свободой и из всех придворных дам только она решилась стать первой любовницей красавца-герцога де Лонгвиля, молодого и пылкого. В то время при дворе случалось множество любовных интриг и хотя г-жа ла Ферте была почти вдвое старше герцога, он не отказался от ее любви, потребовав лишь, чтобы никаких других обожателей
Не было.
Маркиз д'Эффиа, отравитель принцессы, весьма ухаживал за г-жой ла Ферте и уже надеялся достичь желаемого, как вдруг получил самый решительный отказ. Будучи храбрым, хотя и не любившим войны, маркиз был предан удовольствиям и всегда настойчив, особенно в любви, и уж если ему приходило желание стать любовником какой-нибудь женщины, кем бы она ни была, то он всячески добивался этого. Отказ г-жи ла Ферте показался ему слишком жестоким, и он, поискав соперников, узнал, что им является герцог де Лонгвиль.
Герцог де Лонгвиль был принцем крови Валуа, то есть весьма близкого к царствовавшему во Франции дому. Трудно было затеять с ним какое-либо дело, не подвергаясь большой опасности: герцог, как стоящий на высокой ступени общественного значения, согласился ли бы принять вызов. Но что за нужда, маркиз д'Эффиа решил употребить все возможные средства, чтобы вызвать на дуэль человека, который запер для него двери в доме жены маршала ла Ферте. Он подсматривал сам, нанял шпионов, приобрел единомышленников в доме маршала и вскоре был уведомлен о назначенном между любовниками свидании, д’Эффиа подстерегал лично, чтобы быть абсолютно уверенным в справедливости донесения, и видел, как вошел сперва герцог, затем г-жа ла Ферте и, наконец, как они вышли вместе.
На следующий день, во время прогулки, д’Эффиа подошел к герцогу и сказал ему на ухо:
— Милостивый государь! Я любопытен, мне очень хочется спросить вас об одной вещи.
— Говорите, — ответил де Лонгвиль, — и если это будет в моей власти, я постараюсь удовлетворить ваше любопытство.
— Могу ли я видеть вас со шпагой в руке?
— А против кого? — удивился герцог.
— Против меня!
— А! В таком случае, милостивый государь, — холодно уронил герцог, — мне очень жаль, но должен вам сказать, что это невозможно, поскольку эту благосклонность я привык оказывать равным мне или, по крайней мере, поскольку равных мне мало, дворянам, предки которых известны мне хотя бы до пятого поколения.
Это замечание было тем чувствительнее для маркиза д'Эффиа, что о его благородстве все были невысокого мнения. Однако вокруг было много народа, и маркиз удалился, не сказав более ничего. Спустя некоторое время, вечером, когда герцог выехал из дома в своей коляске, д'Эффиа, узнав об этом через своих шпионов, встал на дороге принца, держа в одной руке трость, в другой шпагу, и закричал, что ежели герцог не выйдет из коляски, то он поступит с ним не как с герцогом, но как с человеком, который отказывается дать удовлетворение. Герцог де Лонгвиль не был трусом, и, видя, что нет никакого средства уклониться, он решил стать лицом к лицу со своим врагом, как ни был тот ниже его по достоинству. Приказав кучеру остановиться, де Лонгвиль проворно выскочил из коляски, но прежде, чем он успел вынуть из ножен свою шпагу, д'Эффиа несколько раз ударил его тростью. Увидев такое безобразие, люди герцога также выскочили из коляски с намерением убить д'Эффиа, но тому удалось скрыться в темноте.
Герцог пришел в отчаяние, приказал своим людям не говорить никому ни слова о приключении, и, будучи уверен в молчании самого виновника, — если бы д'Эффиа проговорился, то оказался бы немедленно в Бастилии, — открылся одному из своих друзей, который сказал, что теперь не остается ничего другого, как отомстить противнику из засады, подобной устроенной, но вместо палок посоветовал применить хороший кинжал и положить д'Эффиа на месте. Подобные советы в то время часто давались и охотно принимались, поэтому герцог решил поступить именно таким образом. К счастью для маркиза д'Эффиа де Лонгвиль получил приказ сопровождать короля на войну с Голландией.
