Сальватор. Том 2 - Дюма Александр (книги полностью бесплатно txt) 📗
Она попыталась ему помочь, обвиняя себя в легкомыслии, исповедуясь в собственных грехах, обещая исправиться и в будущем жить достойно, чтобы заслужить уважение благородного человека. Тщетная попытка, пустые усилия.
Господин де Маранд в страстном порыве сжал ее в объятиях и воскликнул:
– До чего же ты хороша, детка!
– Льстец! – заскромничала Шант-Лила.
– Я знаю не много столь же прелестных, как ты, созданий.
– Вы меня не презираете?
– Чтобы я тебя презирал, принцесса?! – проговорил банкир, осыпая поцелуями ее,руки от запястий до плеч.
– Значит, вы меня немножко любите?
– Люблю ли я тебя, моя красавица? Даже слишком!
Он приобнял девушку за шею и, любовно на нее поглядывая, сказал:
– Клянусь весной, цвета которой ты носишь! Клянусь цветком, чьем имя ты позаимствовала! Я люблю тебя безгранично, принцесса. Я считаю, что ты – одно из пленительнейших созданий, которые мне доводилось видеть в жизни. Ты удивительно похожа на одну из очаровательных девушек, украшающих свадебный пир Каны на картине Пабло Веронезе. Но я напрасно искал, на кого ты похожа. Ты не похожа ни на какую другую женщину, только на себя. Вот почему я отношусь к тебе с такой нежностью; если постараешься, ты прочтешь это в моих глазах.
– В ваших глазах!.. Да!.. – невесело усмехнулась ШантЛила.
Господин де Маранд встал и, приблизившись к губам принцессы Ванврской, в утешение поцеловал ее с большей страстью, чем обыкновенно.
Девушка откинула голову назад и тихо прошептала или, вернее, выдохнула три слова, так много значащие в устах влюбленной:
– О, мой друг!..
Но друг, который в данных обстоятельствах был, несомненно, недостоин этого звания, то ли испугавшись по одному ему известным причинам слишком далеко зайти в этом деле, то ли будучи уверенным в том, что не сможет зайти слишком далеко, собрался уже отступить, как вдруг случай, этот помощник умных людей, прислал ему подкрепление: в будуаре принцессы вдруг зазвенел звонок.
– Звонят, принцесса, – заметил г-н де Маранд и просиял.
– Да, в самом деле, кажется, звонили, – слегка смутившись, отвечала Шант-Лила.
– Вы кого-нибудь ждали? – спросил банкир, притворяясь недовольным.
– Клянусь, нет, – ответила гризетка, – если хотите, можете прогнать звонившего: вы окажете мне этим настоящую услугу.
Я отпустила камеристку и сама не могу сказать, что меня нет дома.
– Это более чем справедливо, принцесса, – улыбнулся г-н де Маранд. – Пойду прогоню этого невежу.
Он направился к выходу, благославляя существо, кем бы оно ни оказалось, вызволившее его из затруднительного положения.
Спустя мгновение он вернулся.
– Угадайте, кто там, принцесса, – предложил он.
– Графиня Валёк, конечно?
– Нет, принцесса.
– Моя кормилица, может быть?
– Не угадали.
– Портниха?
– Тоже нет: молодой человек.
– Кредитор?
– Кредиторы бывают старыми, принцесса! Молодой человек может быть только должником хорошенькой женщины.
– Возможно, это мой кузен Альфонс! – покраснела ШантЛила.
– Нет, принцесса. Этот приятный молодой человек явился, как он говорит, от господина Жана Робера.
– А-а, понимаю. Это бедный юноша, которому нечем заплатить за билет в театре Порт-Сен-Мартен, и он пришел просить у меня протекции Жана Робера. Они земляки. Это очень робкий молодой человек, он не смеет обратиться с просьбой к земляку… и…
– …и пришел с просьбой к вам, – закончил г-н де Маранд. – Юноша абсолютно прав, принцесса. Он просто очарователен. Так вы говорите, он беден?
– Так же беден, как молод.
– Зачем он приехал в Париж?
– Искать счастья.
– Вы хотите сказать, счастливого случая, принцесса, потому что он обратился к вам. Он что-нибудь знает… помимо…
естественных наук?
– Он умеет читать и писать… как все.
«Как все – это слишком много», – подумал банкир, знакомый с почерком и стилем гризетки.
– Не умеет ли он случаем считать? – продолжал он вслух.
– Он получил бакалавра! – гордо проговорила Шант-Лила.
– Ну, если он действительно бакалавр, я сумею устроить его судьбу.
– Вы готовы сделать это для него, хотя даже не знакомы с ним? – вскричала Шант-Лила.
– Я сделаю это для вас, которую знаю недостаточно… – галантно проговорил г-н де Маранд. – Можете прислать его ко мне завтра в министерство. Если он так же умен, как приятен, я обещаю устроить его будущее. Кстати, поговорим заодно и о вашем будущем, чтобы впредь избежать беспокойства, как сегодня. Боюсь, вы заблуждаетесь, принцесса, относительно роли, которую я просил вас сыграть в моей жизни. Я человек очень занятой, принцесса, и государственные дела, не говоря о моих личных, поглощают меня настолько, что мне непозволительно, как обыкновенному человеку, останавливаться на пустяках. С другой стороны, я вынужден из политических соображений делать вид, что у меня есть любовница. Вы меня понимаете, принцесса?
– Отлично понимаю, – кивнула Шант-Лила.
– Ну что же, дорогая, вы пошли на это, ни в чем меня не упрекая. Но чтобы вы не забывали, я выразил истинный смысл наших отношений в договоре, который я вам оставляю, чтобы вы поразмыслили о нем на досуге. Надеюсь, вы будете довольны суммой, которую я положил на уплату наших оригинальных отношений. А теперь, принцесса, позвольте мне поправить завитки ваших волос, которые из-за моей неловкости выбились из вашей прически.
Господин де Маранд достал из бумажника несколько тысячефранковых билетов, свернул их в форме папильоток и намотал на них волосы принцессы Ванврской.
– Прощай, принцесса, – сказал он, по-отечески чмокнув ее в лоб. – Я пришлю к вам сейчас земляка господина Жана Робера.
Уверен, что этот мальчик сделает честь нам обоим. И если его форма соответствует содержанию, но вы, стало быть, поистине нашли Феникса, о котором рассказывает Ювенал.
Господин де Маранд покинул будуар гризетки, довольный тем, что дешево отделался.
XXXV.
Коломба
Три года спустя после драмы, о которой мы поведали нашим читателям, а также три дня спустя после визита г-на де Маранда к Шант-Лила, то есть в конце зимы 1830 года, Итальянский театр давал внеочередное представление оперы «Отелло» с участием уже два года как ставшей известной в Италии певицы, синьоры Кармелиты, которую прозвали в народе еще выразительнее: синьора Коломба.
Весь Париж, как принято писать в наши дни, но как лишь говорили в те времена, весь аристократический, интеллектуальный, богатый Париж, наконец, Париж артистический собрался в этот вечер в Итальянском театре.
Как только было объявлено об этом дебюте, все билеты оказались мгновенно раскуплены, а молодые люди, выстроившиеся в очередь у входа в театр, рисковали не попасть на спектакль.
Оживление, воодушевление публики объяснялось не только признанным талантом, дебютантки, но и ее характером, а также интересом, который она внушала всем, кто хоть отчасти был знаком с ее историей.
Самые разные писатели, поэты, романисты, драматические авторы, журналисты воспевали ее на все лады.
Жан Робер и Петрус тоже способствовали успеху Кармелиты.
После целого года тяжелых испытаний, когда в моральном отношении она находилась между жизнью и смертью, она советовалась с тремя своими подругами: Региной, Лидией и Фраголой, как ей хотя бы ослабить, если не заглушить, неизбывную боль.
Госпожа де Маранд посоветовала вести светский образ жизни.
Регина – монастырь.
Фрагола – театр.
Все три подруги были по-своему правы. Действительно, свет, монастырь и театр – это три пропасти, в одну из которых непременно устремляется тот, кто сбился с пути. Личность отступает на задний план, человек принадлежит Богу, отдается удовольствию, уходит в искусство.
Мы видели, как Кармелита попробовала свои силы у г-жи де Маранд на вечере, когда она снова встретилась с Камиллом де Розаном и лишилась чувств.
Однажды к Кармелите пришел старик Мюллер и сказал:
