Речные заводи (том 1) - Най-ань Ши (читать полную версию книги .TXT) 📗
И он приказал бить в барабаны. Размахивая палицей, Цинь Мин понесся на Хуа Юна.
– Цинь Мин! – громко засмеявшись, сказал Хуа Юн. – Неужели ты не понимаешь, что люди хотят тебе добра. Я помню, что чином ты выше меня, но уж не думаешь ли ты, что я струсил?
И, дав волю своему коню, он с пикой наперевес бросился навстречу Цинь Мину. Они съезжались уже раз пятьдесят, но трудно было сказать, на чьей стороне перевес. Вдруг Хуа Юн притворился, будто отступает. Он повернул своего коня на боковую тропинку и сделал вид, что спускается с горы. Цинь Мин рассвирепел и погнался за ним. Хуа Юн отбросил пику и, осадил своего коня. Потом он взял стрелу в правую руку, лук в левую, натянул его до отказа, повернулся и пустил стрелу в гребень на шлеме Цинь Мина. Стрела попала прямо в цель, и гребень упал на землю. Это было как бы предупреждением Цинь Мину. Испугавшись, он не посмел больше преследовать Хуа Юна, быстро повернул коня и хотел было броситься на разбойников, но те с криками побежали на гору; Хуа Юн также поехал на гору, но другой дорогой.
Увидев, что никого нет, Цинь Мин еще больше рассердился, он стал поносить разбойников за их дерзость, приказал бить в гонги и барабаны и идти в гору.
Выстроившись, отряд с воинственными криками двинулся вперед. Первыми шли пешие воины. Миновав несколько перевалов, они увидели, что с кручи навстречу им с грохотом летят бревна, большие камни, кувшины с негашеной известью и различные нечистоты. Передним отступать было некуда, и человек пятьдесят были сбиты с ног. Остальным же ничего другого не оставалось, как бежать.
Вне себя от гнева Цинь Мин повел свой отряд в обход, надеясь найти другую дорогу на гору. Так они бродили в поисках до полудня, как вдруг, с западной стороны горы, раздались удары гонга. Из-за леса появился отряд разбойников с красными флагами. Но как только Цинь Мин ринулся со своим отрядом вперед, удары гонга прекратились и флаги исчезли.
Тут Цинь Мин увидел, что это вовсе не дорога, а всего лишь несколько тропинок, протоптанных дровосеками. Тропинки были завалены поломанными деревьями и ветвями, и двигаться дальше было невозможно. Едва он хотел распорядиться, чтобы очистили ему дорогу, как донесли, что с восточной стороны горы доносятся звуки гонга и движется отряд с красными флагами. Цинь Мин с отрядом тотчас же устремился на восточную сторону горы. Но когда он прибыл туда, звуки гонга прекратились и флаги исчезли. Опустив поводья, Цинь Мин стал искать дорогу, но он видел только тропинки дровосеков, заваленные срубленными деревьями и сучьями. Разведчики донесли ему, что на западной стороне горы снова послышались звуки гонга и опять появился отряд с красными флагами.
Цинь Мин пришпорил своего коня и бросился на западный склон горы. Но и там не оказалось ни людей, ни флагов. Цинь Мин был до того взбешен и так яростно скрежетал зубами, что чуть было не раскрошил их. Он стоял, не помня себя от гнева, как вдруг снова услышал звуки гонга, доносившиеся с восточного склона горы. Цинь Мин со своим отрядом поспешил туда, но снова не обнаружил ни разбойников, ни флагов.
Грудь Цинь Мина распирала ярость. Он хотел дать приказ искать дорогу на гору, но вдруг услышал крики, доносившиеся с западного склона горы. Гнев Цинь Мина вознесся до самых небес, и он с отрядом немедленно бросился на запад, но, осмотрев верхний и нижний склоны горы, никого там не обнаружил. Тогда Цинь Мин велел солдатам искать дорогу на гору с запада и с востока.
Но один из солдат выступил и доложил:
– Здесь нигде нет настоящего пути. Подняться можно только с юго-восточной стороны, там пролегает большая дорога. Если же мы попытаемся пройти здесь, то можем потерпеть поражение.
Услышав это, Цинь Мин сказал:
– Мы тотчас же выступим по этой дороге, – и тут же повел свой отряд к юго-восточному склону горы.
Когда они прибыли туда, вечерело. И люди и лошади выбились из сил. Цинь Мин хотел распорядиться, чтобы разбили лагерь и готовили еду, как вдруг увидел, что по всей горе запылали факелы, услышал беспорядочные удары гонга и крики. Рассвирепев, он захватил с собой человек пятьдесят всадников и бросился на гору.
Вдруг он увидел, что из-за леса летит туча стрел. Нескольких солдат ранило. Выхода не было. Пришлось повернуть обратно и спуститься с горы. Он приказал солдатам заняться приготовлением еды. Но едва они развели огонь, как на склоне горы вспыхнуло более восьмидесяти факелов, которые начали спускаться с горы. Раздались пронзительный свист и завывания. Однако, не успел Цинь Мин броситься им навстречу, как приближающиеся факелы словно погасли.
Ночь была лунная, но темные облака скрывали луну, и было не очень светло. Не в силах больше сдерживать гнев, Цинь Мин собирался приказать солдатам зажечь факелы и поджечь лес, но тут из расщелины гор раздались звуки флейты и барабанный бой. Пришпорив коня, Цинь Мин подъехал поближе и увидел, что на вершине горы, освещенные десятью факелами, Хуа Юн и Сун Цзян распивают вино.
Не зная, как излить свою злобу, Цинь Мин остановил коня и начал отчаянно ругаться. Хуа Юн засмеялся и сказал:
– Господин командующий, вам не следует так горячиться. Лучше вернитесь к себе и отдохните, а завтра мы с вами сразимся не на жизнь, а на смерть.
Тогда Цинь Мин гневно крикнул:
– Спускайся вниз, разбойник-изменник. Я готов сейчас же сразиться с тобой триста кругов, посмотрим, чья возьмет!
– Вы, господин командующий, сегодня уже устали, – ответил Хуа Юн. – Даже если я и одолею вас, то не сочту это своей заслугой. Отправляйтесь-ка лучше к себе, а завтра приходите.
Тут Цинь Мин рассвирепел еще больше и, стоя внизу, продолжал браниться. Ему хотелось во что бы то ни стало найти дорогу на гору, но в то же время он боялся лука и стрел Хуа Юна, поэтому-то Цинь Мину ничего не оставалось, как браниться. Вдруг из его отряда донесся шум и послышались крики. Он поспешил туда и увидел, как с горы летят горящие шары и стрелы. Человек тридцать разбойников, зайдя в тыл и, пользуясь темнотой, пускали в солдат стрелы. Солдаты с криком бросились на другую сторону горы и спрятались в глубокой впадине.
Но, укрывшись от стрел, солдаты попали в другую беду. С горы на них обрушился мощный поток воды. Оказавшись в водовороте, они силились выкарабкаться и спасти свою жизнь. Но как только они выбирались на берег, разбойники подцепляли их крючками с зазубринами, забирали в плен и уводили на гору. Те же, кому не удалось выкарабкаться, утонули в потоке воды. Была уже третья ночная стража.
У Цинь Мина от гнева голова разрывалась на части. Вдруг он заметил в стороне маленькую тропинку. Повернув лошадь, он бросился вверх, на гору, но, проехав не более пятидесяти шагов, вместе с лошадью провалился в глубокую яму.
Спрятавшиеся около ямы человек пятьдесят разбойников крючьями подцепили Цинь Мина и поволокли наверх. Они сняли с него кольчугу, шлем, оружие и связали его. Затем вытащили из ямы лошадь Цинь Мина и направились к стану Цинфын.
Весь этот хитроумный план был придуман Хуа Юном. Это он научил разбойников появляться то с востока, то с запада, чтобы сбить с толку людей Цинь Мина и измотать их силы. Он же велел запрудить две горных речки мешками с землей и постараться ночью загнать солдат и Цинь Мина в русло этих речек, а затем пустить сверху воду, чтобы в бушующем потоке погубить людей и лошадей.
Нужно вам сказать, что из пятисот солдат и лошадей, которых привел с собой Цинь Мин, более половины погибло в воде. В плен попало только сто пятьдесят или сто семьдесят человек. Кроме того, разбойники захватили более семидесяти добрых коней. Ни одному солдату не удалось бежать, а в устроенную ловушку попал сам Цинь Мин, которого взяли живым.
Пока разбойники вели Цинь Мина в стан, совсем рассвело.
Пятеро молодцов сидели в зале Совещаний. Связанного Цинь Мина ввели в помещение. Хуа Юн поспешно вскочил с своего кресла и пошел ему навстречу. Он сам развязал веревки, помог Цинь Мину войти в комнату, затем, отвесив глубокий поклон, почтительно приветствовал его. Последний поспешил ответить на приветствие и сказал:
