Реквием последней любви (сборник) - Пикуль Валентин (читать книги бесплатно полностью txt) 📗
Средь нищенского убожества, обнаженная до пояса, стояла чудная женщина с лицом дивным, и офицеры быстро переглянулись – взглядами, в которых читались миллионы франков. Но крестьянин умел читать только свою пашню, а в людские глаза смотрел открыто и чисто.
– Продам… купите, – предложил он наивно.
Матерер, стараясь не выдать волнения, отсыпал из кошелька в сморщенную ладонь землепашца:
– На обратном пути в Марсель мы заберем богиню у тебя.
Буттонис перебрал на своей ладони монеты:
– Но священник говорит, что Венера за морями стоит дороже всего нашего Милоса с его виноградниками.
– Это лишь задаток! – не вытерпел Дюмон-Дарвиль. – Мы обещаем вернуться и привезем денег сколько ни спросишь…
С вечера задул сильный ветер, но Матерер не брал паруса в спасительные рифы. Срезая фальшбортом клочья пены, «Лашеврет» влетел в гавань Константинополя, и два офицера появились на пороге посольства. Маркиз де Ривьер, страстный поклонник всего античного, едва успел дослушать их о небывалой находке – сразу дернул сонетку звонка, вызывая секретаря.
– Марсюллес, – возвестил он ему торжественно, – через полчаса вы будете уже в море. Вот письмо к капитану посольской «Эстафеты», который да будет повиноваться вам до тех пор, пока Венера с острова Милос не явится пред нами. В деньгах и пулях советую не скупиться… Ветра вам и удачи!
«Лашеврет» под командой Матерера больше никогда не вернулся в родной Марсель, пропав безвестно. А военная шхуна французского посольства «Эстафета» на всех парусах рванулась в сторону Милоса. Среди ночи остров замерцал точкой далекого огня. Никто из команды не спал. Марсюллес уже зарядил пистолет пулей, а кошелек хорошей дозой чистого золота.
Античный мир, прекрасно-строгий, вызывая восторги людей, понемногу открывал свои тайны, и на шхуне все – от юнги до дипломата – понимали, что эта ночь окупится потом благодарностью потомства.
Марсюллес, волнуясь, хлебнул коньяку из фляжки капитана.
– Пойдем напрямик, – сказал он, – чтобы не тащиться пешком от деревни до гавани… Видите, светит в хижине огонь?
– Ясно вижу! – ответил капитан, уже не глядя на картушку компаса; берег, блестя под луной острыми камнями, резко выступал в белой окантовке прибоя…
– Я вижу людей! – заголосил вдруг вахтенный с бака. – Они что-то тащат… белое-белое. И – корабль! Как божий день, я вижу прямо по носу турецкий корабль… с пушками!
Французы опоздали. В бухте уже стояла громадная военная фелюга. А по берегу, осиянные лунным светом, под тяжестью мрамора брели турецкие солдаты. И между ними, повисшая на веревках, качалась Венера Милосская.
– Франция не простит нам, – задохнулся в гневе Марсюллес.
– Но что же делать? – обомлел капитан.
– Десанту по вельботам! – велел секретарь посольства. – Боевые патроны – в ружья, на весла – по два человека… Дорогой капитан, на всякий случай – прощайте!
Матросы гребли с такой яростью, что в дугу сгибались ясеневые весла. Турки подняли гвалт. Венеру сбросили с веревок. И, чтобы опередить французов, покатили ее вниз по откосу, безжалостно уродуя тело богини.
– Бочка вина! – крикнул матросам Марсюллес. – Только гребите, гребите, гребите… именем Франции!
Он выстрелил в темноту. Затрещали в ответ пистоли.
Склонив штыки, десант французов бросился вперед, но отступил перед свирепым блеском обнаженных ятаганов.
Венера прыгала по рытвинам – прямо в низину гавани.
– Что вы стоите? – закричал Марсюллес. – Две бочки вина. Честь и слава Франции – вперед!
Матросы в кровавой схватке обрели для Франции верхнюю часть Венеры – самую вожделенную для глаз. Богиня лежала на спине, и белые холмы ее груди безмятежно отражали сияние недоступных звезд. А вокруг нее гремели выстрелы…
– Три бочки вина! – призывал Марсюллес на подвиг.
Но турки уже вкатили цоколь на свой баркас и, открыв прицельный огонь, быстро отгребли в сторону фелюги. А французы остались стоять на черных прибрежных камнях, среди которых блестели осколки паросского мрамора.
– Собрать все осколки, – распорядился Марсюллес. – Каждую пылинку благородства… Вечность мира – в этих обломках!
Бюст богини погрузили на корабль, и «Эстафета» стала нагонять турецкий парусник. Из-за борта высунулась пушка.
– Верните нам ее голову, – озлобленно кричали турки.
– Лучше отдайте нам ее зад, – отвечали французы.
Канонир прижал фитиль к запалу, и первое ядро с тихим шелестом нагнало турецкую фелюгу. Марсюллес схватился за виски:
– Вы с ума сошли! Если мы сейчас их потопим, мир уже никогда не увидит красоты в целости… О боже, нас проклянут в веках, и будут правы…
Турки с воинственными песнями натягивали драные паруса. Марсюллес сбежал по трапу в кают-компанию, где на диване покоилась богиня.
– Руки? – закричал в отчаянии. – Кто видел ее руки?
Нет, никто из десанта не заметил на берегу рук Венеры…
Начались дипломатические осложнения (из-за рук).
– Но турки, – сказал маркиз де Ривьер, раздосадованный, – также отрицают наличие рук… Куда же делись руки?
Султан турецкий никогда не противился влиянию французского золота, а потому нижняя часть богини была им предоставлена в распоряжение Франции; из двух половин, разрозненных враждой и завистью, Милосская Венера предстала в целости (но без рук). Мраморная красавица вскоре отплыла в Париж – маркиз де Ривьер приносил ее в дар королю Людовику XVIII, который был напуган и растерялся от такого подарка.
– Спрячьте, спрячьте Венеру поскорее! – сказал король. – Ах, этот негодный маркиз… Пора бы уж ему знать, что королям не дарят ворованные вещи!
Людовик тщательно скрывал от мира похищение статуи с Милоса, но тайна проникла в печать, и королю ничего не оставалось делать, как выставить Венеру в Лувре – для всеобщего обозрения.
Так-то вот в 1821 году Венера Милосская явилась перед взорами людей – во всей своей красоте.
Археологи и ценители изящного сразу же стали ломать головы в мучительных загадках. Кто автор? Какая же эпоха? Вы только посмотрите на этот сильный нос, на трактовку уголка губ; какой крохотный и милый подбородок. А – шея, шея, шея…
Пракситель? Фидий? Скопас?
Ведь это же – доподлинно образец эллинистической красоты!
Но сразу же встал неразрешимый вопрос:
– Что держала в руке Венера?
И этот спор затянулся на половину столетия:
– Венера держала в руках щит, поставленный прямо перед собой, – говорили одни историки.
– Глупости! – возражали им. – Одною рукой она стыдливо прикрывала свое лоно, а вторая рука несла воинственное копье.
– Вы ничего не поняли, профан, – раздался третий голос, не менее авторитетный. – Венера держала перед собой большое зеркало, в которое и разглядывала свою красоту.
– Ах, как вы не правы, дорогой маэстро! Венера с Милоса уже вышла из той эпохи, когда атрибутику ее составлял круглый предмет. Нет, она делает отталкивающий жест стыдливости!
– Мой амфитрион, вы сами не понимаете разгадку рук. Скорее, что сам создатель, в порыве недовольства, пожелал уничтожить свое создание. Он отбил ей руки, а потом – пожалел.
«Да, в самом деле, что же, наконец, держала в руках Венера, найденная на острове Милос греческим крестьянином по имени Кастро Буттонис?..»
Лувр манил людей. Все восхищались. Но подвергнуть богиню реставрации нечего было и думать, ибо не выяснен главный вопрос: руки! А безрукая Венера стояла под взглядами тысяч людей, вся в обворожительной красоте, и никто не мог разгадать ее тайны…
Миновало полвека. Жюль Ферри, французский консул в Греции, приплыл в 1872 году на остров Милос. Так же тянуло с берега ароматом роз и корицы, так же плеснул ему трактирщик густого и черного вина.
– До деревни здесь далеко ли? – спросил Ферри, вращая стакан в липких пальцах.
– Да нет, сударь. Сразу за горой, вы там сами увидите…
Ферри постучался в ветхую лачугу, которая совсем развалилась за эти прошедшие 52 года. Дверь тихо скрипнула.
