Джузеппе Бальзамо (Записки врача). Том 2 - Дюма Александр (книги бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
Филипп поднял голову.
– Разве вы не слышали, что имя Таверне-Мезон-Руж известно со времен крестовых походов, а моя сестра – столь же знатного происхождения, как инфанта или эрцгерцогиня?
– Да, понимаю, а виновник несчастья – без роду и племени, деревенщина, презренный, как говорите вы, знатные господа. Да, да, правда, – с горькой усмешкой продолжал он, – Господь создал одних людей из глины второго сорта, чтобы их могли убивать другие люди, сделанные из более нежной. Да, вы правы, убивайте, сударь, убивайте!
Доктор повернулся к Филиппу спиной и стал вырывать сорняки.
Филипп скрестил руки на груди.
– Доктор! Выслушайте меня! – молвил он. – Речь не идет о соблазнителе, которого более или менее обнадежила кокетка; речь не идет о человеке, которого кто-то на это вызвал. Речь идет о презренном, воспитанном и вскормленном из жалости в нашем доме. Он проник ночью в комнату моей сестры и, воспользовавшись тем, что она находилась под гипнозом в бесчувственном состоянии, похожем на глубокий обморок или даже смерть, предательски, подло осквернил самую святую и чистую из женщин, на которую при свете дня он не смел поднять глаз. Трибунал безусловно приговорил бы его к смертной казни. Ну так я сам осужу его столь же бесстрастно, как трибунал, и предам смерти. Доктор! Вы показались мне благородным и великодушным! Неужели вы заставите меня заплатить за вашу услугу тем, что я должен буду принять ваше условие? Неужели, оказывая мне услугу, вы поступите подобно тем, кто, делая одолжение, получает удовольствие от того, что за свою услугу заставляет другого почувствовать себя обязанным? Если это так, доктор, значит, вы не тот святой, вызывавший мое восхищение, вы – обыкновенный человек, и, несмотря на высокомерие, с которым вы недавно со мной разговаривали, я выше вас, потому что чистосердечно открыл вам свою тайну.
– Так вы говорите, что виновный сбежал? – в задумчивости проговорил доктор.
– Да. Разумеется, он догадался, что скоро его преступление откроется. Он услышал, что его обвиняют, и сбежал.
– Хорошо. Теперь скажите мне, что вам угодно, – спросил доктор.
– Мне необходима ваша помощь, чтобы увезти сестру из Версаля и надежно скрыть ужасную тайну, способную обесчестить нас, если она откроется.
– Я поставлю вам только одно условие. Филипп так и взвился.
– Выслушайте меня! – продолжал доктор, жестом призывая Филиппа успокоиться. – Христианский философ, которого вы только что сделали своим исповедником, вынужден поставить вам условие не как плату за оказываемую услугу, а по праву совести. Человечность – не добродетель; это – необходимость. Вы мне толкуете об убийстве человека, я же обязан вам в этом помешать любым доступным мне способом, даже силой. Итак, заклинаю вас: дайте мне обещание!
– Никогда! Никогда!
– Нет, вы это сделаете! – вскричал доктор Луи. – Вы сделаете это, кровожадный человек! Научитесь повсюду видеть Божью десницу и не пытайтесь отвести ее удар. Так вы говорите, что преступник был у вас почти в руках?
– Да, доктор. Если бы, войдя в апартаменты, я догадался, что он прячется за дверью, я столкнулся бы с ним нос к носу.
– Ну, а теперь он сбежал, он трепещет от страха: начались его муки, А-а, вы улыбаетесь, вам кажется, что божье наказание слишком слабо. Погодите! Погодите! Погодите же! Вы должны остаться с сестрой и пообещать мне, что никогда не будете преследовать преступника. Если же вы его встретите случайно, другими словами, если Бог сам выдаст вам его, вот тогда… Я же человек, я понимаю ваши чувства… Вот тогда вы и решите, что вам с ним делать.
– Вы заблуждаетесь: ведь так он всю жизнь может избегать меня.
– Как знать… Ах, Боже мой! Убийце тоже иногда удается сбежать; он скрывается, он боится эшафота, однако правосудие словно магнитом притягивает к себе виновного, и он неизбежно оказывается в руках палача. И потом, разве стоит сейчас разрушать то, чего вы достигли с таким трудом? Разве вы сможете доказать невиновность своей сестры людям, среди которых вы живете? Вы убьете человека на глазах у праздных зевак и потешите их любопытство дважды: сначала признаетесь в убийстве, потом вынуждены будете рассказать об отмщении, а это вызовет скандал. Нет, нет, поверьте: лучше молчать, похороните несчастье в своем сердце.
– А кто узнает, что я убил негодяя из желания отомстить за сестру?
– Надо же будет как-нибудь объяснить убийство!
– Ну хорошо, доктор, я готов подчиниться и обещаю, что не стану преследовать преступника. Но ведь Бог справедлив! Безнаказанность – только приманка: Господь непременно отдаст мне его в руки!
– В таком случае это будет означать, что Господь приговорил его к смерти. Вашу руку, сударь!
– Вот она!
– Что я должен сделать для мадмуазель де Таверне? Приказывайте.
– Необходимо найти подходящий предлог, дорогой господин доктор, чтобы увезти ее на некоторое время из Трианона: тоска по родным местам, необходимость в свежем воздухе, особое питание…
– Это несложно.
– Это ваше дело, в этом я полагаюсь на вас. Я увезу сестру в тихое место, в Таверне, к примеру, подальше от любопытных глаз, от подозрений…
– Нет, нет, это невозможно: бедной девочке нужен постоянный уход и ласковые утешения, ей не обойтись без медицинской помощи. Дайте мне возможность навещать вас неподалеку отсюда, в каком-нибудь известном мне кантоне, в хорошо скрытом от чужих глаз месте, в сто раз более надежном, нежели медвежий угол, куда вы хотите ее увезти.
– Вы так считаете, доктор?
– Да, я полагаю, и не без оснований, что так будет лучше. Чем дальше вы будете от столицы, тем больше вызовете подозрений Подозрение – словно круги от упавшего в воду камня: чем дальше от центра, тем шире. Однако что-то камень никуда не денется: круги исчезают со временем, зато никто так и не может найти причину волнения, потому что она надежно похоронена под толщей воды.
– Ну, доктор, в таком случае – за дело!
– Все будет устроено сегодня же.
– Предупредите ее высочество.
– Я переговорю с ней утром.
– А все остальное?..
– Через двадцать четыре часа вы получите мой ответ.
– Благодарю вас, доктор, вы для меня – все.
– Раз мы обо всем условились, молодой человек, вам надлежит исполнить следующее: возвращайтесь к сестре и постарайтесь ее утешить. Берегите ее!
– Прощайте, доктор, прощайте.
Доктор провожал Филиппа глазами до тех пор, пока тот не исчез из виду; потом вернулся к книге и к сорнякам.
Глава 34.
ОТЕЦ И СЫН
Когда Филипп возвратился к сестре, он заметил, что она чем-то встревожена.
– Друг мой! – заговорила она. – Пока тебя не было, я хорошенько обдумала все, что произошло со мной за последнее время. Мне кажется, я сойду с ума! Ну как, ты виделся с доктором Луи?
– Я только что от него, Андре.
– Этот господин выдвинул против меня страшное обвинение: оно подтвердилось?
– Он не ошибся, сестренка.
Андре побледнела и нервно сдавила свои тонкие белые пальчики.
– Имя! – воскликнула она. – Я хочу знать имя погубившего меня негодяя.
– Сестра! Ты не должна знать его!
– Филипп! Почему ты не хочешь сказать мне правду? Ты лжешь самому себе… Я должна знать его имя. Пусть я слаба, пусть в моем распоряжении только молитва! Я буду молиться о том, чтобы Божий гнев настиг этого преступника.. Имя этого человека, Филипп!
– Дорогая сестра! Давай никогда больше об этом не говорить!
Андре схватила его за руку и заглянула ему в глаза.
– Так вот как ты мне отвечаешь? А еще шпагу нацепил.
Филипп побледнел от бешенства, однако тотчас взял себя в руки.
– Андре! – заговорил он. – Я не могу сообщить тебе того, чего сам не знаю. Судьба к нам немилостива: от меня скрыта эта тайна. Впрочем, если бы разразился скандал, это скомпрометировало бы честь нашей семьи, однако Бог милостив, и тайна ненарушима…
–..кроме одного человека, Филипп… Для того, кто веселится сейчас, кто смеется над нами!.. О Господи! Этот подлец спрятался в надежном месте и в душе издевается над нами!
