Столпы Земли - Фоллетт Кен (книги онлайн полностью бесплатно TXT) 📗
Дорога была неблизкой, и, когда они подъезжали к деревне, солнце уже стояло высоко. Двадцать или тридцать домишек окружали три больших поля, урожай на которых был уже убран. На краю деревни росли три старых дуба. В их тени сидели крестьяне и обедали. Туда-то и поскакал Уильям, пустив своего коня в кентер. Его свита последовала за ним. Подняв облако пыли, они остановили коней прямо перед сидевшими людьми.
Пока деревенские, кряхтя, поднимались на ноги, дожевывая свой грубый хлеб и прищурив от пыли глаза, Уильям наблюдал любопытную сцену. Средних лет мужик с черной бородой что-то спокойно, но настойчиво говорил пухленькой, розовощекой девушке, державшей на руках такого же пухленького и розовощекого ребенка. К ним подошел какой-то парень, но бородач прогнал его прочь. Затем девушка, явно чем-то возмущенная, направилась в сторону домов и исчезла в облаке пыли. Уильям был заинтригован. Во всем этом просматривался какой-то тайный смысл, и он пожалел, что рядом не было матери. Уж она-то наверняка бы растолковала ему, что к чему.
Решив пока ничего не предпринимать, голосом, достаточно громким, чтобы все его слышали, он обратился к Артуру:
– Пятеро свободных крестьян из этой деревни – мои должники, я правильно говорю?
– Да, милорд.
– Кто самый злостный неплательщик?
– Этельстан не платил уже два года, но его свиньи...
– Кто из вас Этельстан? – не дослушав, выкрикнул Уильям.
Вперед вышел высокий сутулый мужик лет сорока пяти с редеющими волосами и слезящимися глазами.
– Почему не платишь мне ренту? – спросил Уильям.
– Господин, земли у меня мало, да и помочь мне некому:
сыновья отправились в город на заработки, да тут еще чума всех свиней скосила...
– Постой, – перебил его Уильям. – А куда ушли твои сыновья?
– В Кингсбридж, господин, строить новый собор, так как надумали они жениться, а мой клочок земли не прокормит три семьи.
То, что молодые люди ушли в Кингсбридж, Уильям запомнил – надо будет об этом поразмышлять.
– Но в любом случае у тебя достаточно земли, чтобы прокормить одну семью, а ты все равно не платишь.
Этельстан начал снова говорить о своих свиньях. Не слушая, Уильям злобно уставился на него. «Мне-то известно, почему ты не платил, – подумал он, – ты узнал, что твой господин заболел, и решил обмануть его, надеясь, что он не сможет настоять на своих правах. И четверо других должников тоже так решили. Вы всегда грабите нас, когда мы слабы!»
На какое-то время ему даже стало жаль себя. Что ж, он их проучит.
– Жильбер, Хуг, – тихо позвал Уильям, – подержите-ка этого крестьянина.
Этельстан все еще причитал. Двое рыцарей спешились и подошли к нему. Его сказку про свиную чуму никто не слушал. Рыцари схватили несчастного за руки, и он побледнел от страха.
Уильям повернулся к Уолтеру и все тем же тихим, спокойным голосом спросил:
– Латные рукавицы у тебя с собой?
– Да, милорд.
– Надень. Всыпь-ка как следует этому Этельстану. Но смотри, чтобы он не помер, – он еще должен другим рассказать обо мне.
– Хорошо, милорд. – Уолтер достал из переметной сумы пару кожаных рукавиц с пришитыми к ним железными пластинками и не спеша натянул их. Крестьяне в страхе следили за ним, а Этельстан от ужаса застонал.
Уолтер слез с коня и, подойдя к Этельстану, ударил его в живот. Тот скорчился, не в силах даже кричать от боли. Жильбер и Хуг подняли его на ноги, и Уолтер ударил его по лицу. Из носа и рта хлынула кровь. Из толпы наблюдавших с криком вырвалась какая-то женщина – очевидно, жена Этельстана – и, набросившись на Уолтера, завизжала:
– Остановись! Отпусти его! Не убивай!
Уолтер отпихнул ее от себя, и две крестьянки, подхватив женщину, оттащили ее назад. Но она продолжала выть и сопротивляться. Остальные крестьяне в угрюмом молчании смотрели, как Уолтер избивает Этельстана, пока его окровавленное тело не обмякло. Глаза закрылись. Он потерял сознание.
– Отпустите его, – приказал наконец Уильям.
Жильбер и Хуг отпустили несчастного. Он неподвижно распластался на земле. Рядом с ним, рыдая, опустилась на колени его жена. Уолтер снял рукавицы и аккуратно стер с металлических пластин кровь и прилипшие к ним куски мяса.
Этельстан больше не интересовал Уильяма. Оглядев деревню, Хамлей увидел стоящее на берегу ручья двухэтажное деревянное строение.
– Что это? – указав на него пальцем, спросил он Артура.
– Раньше я этого не видел, господин, – робко проговорил Артур.
Уильям подумал, что управляющий лжет.
– Мельница, не так ли?
Артур с деланным безразличием пожал плечами:
– Не знаю, что еще может быть построено прямо у ручья. Как смеет он так дерзко разговаривать, когда только что прямо на его глазах по приказу Уильяма до полусмерти избили крестьянина?
– А разве моим крестьянам позволено строить мельницы без моего разрешения?
– Нет, господин.
– А известно ли тебе, почему это запрещено?
– Для того чтобы они приносили свое зерно на мельницу господина и платили ему за помол деньги.
– И их господин богател бы.
– Правильно, милорд, – сказал Артур снисходительным тоном человека, объясняющего ребенку что-то совершенно очевидное. – Но если заставить их заплатить за строительство мельницы выкуп, то выгода для их господина будет та же.
Наглость Артура приводила Уильяма в бешенство.
– Нет, не та же! – рявкнул он. – Выкуп всегда меньше, чем доход от мельницы. Вот поэтому-то мой отец никогда не разрешал крестьянам строить их.
Не дав управляющему возможности ответить, Уильям хлестнул своего коня и помчался к мельнице. Следом поскакали рыцари, а за ними потянулась поредевшая толпа жителей деревни.
Уильям спрыгнул с коня. Сомнений относительно предназначения постройки быть не могло. Огромное водяное колесо медленно вращалось под напором стремительно бегущего ручья. Колесо поворачивало массивный вал, проходивший сквозь боковую стену дома. Это было крепкое деревянное строение, сработанное на многие годы. Тот, кто его соорудил, очевидно, надеялся, что долго сможет им пользоваться.
Возле открытой двери с покорным видом стоял мельник. Внутри за его спиной виднелась аккуратно сложенная груда мешков с зерном. Мельник учтиво поклонился Уильяму, но не было ли в его взгляде издевки? Уильям снова ощутил болезненное чувство, что все эти люди ни во что его не ставят, и его неспособность заставить их подчиниться его воде внушала ему навязчивую идею о собственном бессилии. Его захлестнули возмущение и досада.
– С чего это ты взял, что можешь этим заниматься? – обрушился на мельника Уильям. – Ты что думаешь, я дурак? Да? Это ты думаешь? – Он ударил мужчину по лицу.
Мельник заорал во все горло, делая вид, что ему очень больно, и без особой на то причины шлепнулся на землю.
Перешагнув через него, Уильям вошел внутрь. Вал водяного колеса при помощи деревянной зубчатой передачи был соединен с валом находящегося на верхнем этаже жернова. Второй этаж, который должен был нести вес каменного жернова, подпирали четыре толстых бревна (взятых, вне всякого сомнения, из хамлеевского леса без разрешения). Стоит подрубить эти опоры, и все строение рухнет.
Уильям выбежал наружу. К седлу Хуга Секиры было привязано оружие, за которое он и получил свое прозвище.
– Дай-ка мне твою секиру, – крикнул ему Уильям. Хуг повиновался.
Уильям снова бросился внутрь и принялся неистово крушить опоры.
Ему доставляло огромную радость чувствовать, как лезвие боевого топора вонзается в бревна мельницы, которую в надежде обмануть своего господина с такой любовью строили крестьяне. «Теперь они уже не будут смеяться надо мной», – злорадствовал он.
Вошел Уолтер и остановился, глядя на своего хозяина. Сделав глубокую зарубку на одной опоре, Уильям стал подрубать вторую. Несущая платформа второго этажа начала угрожающе дрожать.
– Принеси веревку, – приказал Уильям.
Уолтер вышел.
Уильям подрубил и две другие опоры. Наконец все было готово. Вернулся Уолтер с веревкой. Уильям привязал ее к одной из опор, затем вытянул другой конец веревки наружу и обвязал его вокруг шеи своего боевого коня.
