Славянский меч (Роман) - Финжгар Франц (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
— Не верю! Управде служил Хильбудий! Это демон! У кого такие воины, тот может спокойно сидеть на золотом троне!
— Хильбудий был один! Теперь путь в страну свободен. Можешь идти до самой столицы, коли есть охота!
— Эх, я-то пошел бы, да вот анты, анты…
Глаза Тунюша вспыхнули.
— Позволь моим людям переночевать в лагере. Завтра мы поедем дальше.
— Вы — наши гости. Что наше — то ваше.
Гунны смешались со славинами. Тунюш приветствовал славинов, а потом не спеша перешел к антам и лег среди их старейшин.
Между тем в душе Истока зрело дерзкое решение.
Он разыскал Радована.
Тот сидел в сторонке за кустом и связывал оборванные струны лютни. Старик был мрачен и зол. Когда Исток подошел к нему, он исподлобья взглянул на него и продолжал заниматься своим делом.
— Ты один, Радован? Певец, а прячешься под кустом!
Радован не ответил ни слова. Лишь резанул его острым взглядом из-под нахмуренных бровей.
— Что не в духе, Радован? Или лишнего хлебнул?
Старик посмотрел на него в ярости.
Но Исток спокойно подсел к нему, помолчал, а потом сказал:
— Не сердись, дядюшка, я хочу расспросить тебя о важных делах!
— Спрашивай!
— Ты идешь в Константинополь?
— Да, в Константинополь! Я не могу жить среди таких дикарей. Все струны мне порвали, вурдалак их заешь!
— Возьми меня с собой?
— Сын Сварунов, не дело ты задумал! Тебе, сыну вождя, — дома сидеть, а мне, певцу, — по белу свету бродить.
— И все-таки я пойду с тобой. Я хочу идти, мне надо идти!
— Византиец лишил тебя разума. Не болтай попусту! Сиди дома, не убивай отца своего. Подумай, ведь ты у него теперь единственный сын.
— Потому мне и надо в Константинополь.
— Шетек [35] поймал тебя в свой капкан и помутил тебе разум. Я скажу отцу, чтоб он нарезал прутьев и вразумил тебя.
— Дядюшка, смилуйся, возьми меня с собой. Я умею петь. Я хорошо пою!
— Глупец что вода — знай себе прет вперед. Растолкуй мне, какая надобность толкает тебя в Константинополь?
— Хочу научиться воевать по-византийски!
Радован разинул рот и долго смотрел на юношу широко раскрытыми глазами, держа в руках концы оборванной струны.
— Воевать по-византийски! Но ты умеешь воевать по-своему. И только что доказал это, мне отроки рассказывали.
— Византийцы воюют лучше. И я хочу у них поучиться.
Радован размышлял, связывая струны.
— Ничего не скажешь, придумал ты неплохо. Сам царь обрадовался бы такому воину. Но знай, там варваров первыми посылают в бой, и они редко возвращаются живыми.
— Перун станет хранить меня.
— Хорошо! Ты славный юноша, кто знает, может, тебя и ждет счастье. Я возьму тебя с собой, но как только мы выйдем в путь — ты мой сын. Понял?
— Понял, любезный отец!
— Тунюш тебя видел?
— Нет!
— И не должен! Тунюш — хитрая лиса. Он едет в Константинополь, чтобы там продать нас Управде за рваную конскую сбрую. Потому-то я от него и спрятался. О своем замысле — никому ни слова.
— Ни слова, отец!
— Гуннам на глаза не показывайся. Ночью мы скроемся. Но подумай хорошенько, твой отец умрет с горя!
— Не умрет. Девять сыновей его пали — и он не умер.
— Ладно. Готовься. Надень холщовую рубаху и захвати с собой овчину, в Гемских горах будет холодно. Оружие не бери. Только нож спрячь за пояс. Может пригодиться.
— И двух диких коней возьму.
— Не надо. Музыканты и певцы ходят пешком. Да и спешить нам некуда.
— Только молчи, отец!
— Ты тоже помалкивай и избегай Тунюша. Вечером, когда все улягутся, жди меня за этим кустом!
Радостно попрощался Исток со стариком. В душе у него все кипело. Заманчивые картины сменяли одна другую. Он мечтал о ратных делах, о прекрасном Константинополе, мечтал о том, как вернется домой умелым и ловким воином, и его изберут вождем. А вдруг он погибнет бог весть где, вдруг никогда больше не увидит своего племени, отца, сестры своей Любиницы? Сомнения боролись в нем с решимостью.
А Радован долго раздумывал, связывая струны, и наконец решил:
«Пусть идет дерзкий отрок! Вдвоем веселей будет. Посмотрит цирк в Константинополе, а там затоскует по дому, и весной я приведу его обратно. А в войско ни за что его не пущу. Совесть потом заест».
Важно развалившись среди антских старейшин, Тунюш выпустил свои щупальца и вскоре выведал мнение антов о походе на юг. Он-то хорошо знал, что гарнизоны вдоль дороги, ведущей через Гем в Константинополь, настолько незначительны, что после разгрома Хильбудия объединенное войско варваров шутя могло бы с ними справиться и захватить богатейшую добычу.
Однако Тунюш заботился о своих интересах.
— Стало быть, вы не пойдете со Сваруном на юг?
— Нет! — ответили старейшины.
— Разумное решение! Вы знаете, что Тунюш, потомок Аттилы, ваш верный друг и союзник. Кровь Аттилы протухла бы в моих жилах, если б я скрыл от вас правду. На пути в столицу стоят еще десять полководцев со своими отрядами, и они сильнее Хильбудия. Не несите свои тела на ужин волкам. Возвращайтесь и празднуйте победу!
— Слыхали? А Сварун-то? Гордыня толкает его на юг!
— Сварун — великий воин. И воля у него железная. Потому не спорьте на воинском совете, а мирно и тихо уходите. Один Сварун не пойдет на юг, а повернет за вами.
Старейшины, поблагодарив Тунюша за великую любовь к ним, разошлись по своим отрядам и рассказали воинам о том, что им сообщил гунн. Украдкой переговариваясь, анты отделились от славинов. К ночи войско распалось на два лагеря.
Тунюш ужинал у Сваруна, восхвалял его храбрость и насмехался над антами. Он выпил много меда и вина. Маленькие глазки его остановились на Любинице. Девушка вздрогнула и сжала на груди амулет, дар знаменитой ведуньи.
Наступила темная хмурая ночь. В лагере улеглись рано.
Рассветало медленно и неохотно. Сварун стоял перед своим шатром и думал, как уговорить антов.
Вдруг его окружили взволнованные старейшины славинов.
— Анты исчезли! Их лагерь пуст! Тунюша поглотила ночь, — наперебой говорили они.
Сварун прижал руки к груди, сжал губы и вошел в шатер.
Вышел он оттуда лишь около полудня. Лицо его будто окаменело. Глубокие морщины стали еще глубже и тверже и походили на трещины в скале, размытые водой в ходе столетий. Он один решил идти в землю византийцев, чтобы вернуться домой хоть с какой-нибудь добычей в знак славной победы. В граде он надумал оставить Истока, чтобы тот охранял и защищал его от бед.
Сварун велел позвать сына.
Всё обегали отроки. Осмотрели лагерь, окрестности, кусты, равнину — минул день, напрасно ожидал Сварун, Истока нигде не было.
Тогда Сварун призвал старейшин и сказал им, что слагает с себя власть.
После этого он, молчаливый и угрюмый, сел на коня, позвал Любиницу и всех своих и той же ночью перешел Дунай. Он закрылся в своем доме и, как раненый лев, что отлеживается в своем логове, долгие дни и еще более долгие зимние ночи лежал там на овчине.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Варвары, жившие по соседству с Византией в Европе и Азии, охотно приходили зимой в императорскую столицу. Одни приносили роскошные меха на продажу, другие намеревались менять драгоценные камни на ткани и стекло, оружие и конские уборы. Но таких было немного. Обычно в столицу приходили бродяги, странники, люди без роду и племени, не думающие о завтрашнем дне. Повелевать ими мог любой, кто даст им больше еды и вина. То были обманщики, злодеи, убийцы, разбойники и воры, музыканты и фигляры — не все были жуликами, но все были лентяями, предпочитавшими выпрашивать хлеб, нежели сеять его своими руками.
Многих манили приключения и константинопольский цирк. То были беспокойные души, не ведавшие в мире счастья и покоя, не нуждавшиеся ни в теплой постели, ни в кровле над головой: только бы вон из дому да бродить по свету без всякой цели и смысла.
