Жена Петра Великого. Наша первая Императрица - Раскина Елена Юрьевна (читать книги без регистрации txt) 📗
Йохан любовно протер фанфару шерстяной тряпочкой, повесил ее на плечо и только теперь увидел знакомую фигурку.
— Прошу дозволения задержаться, герре прапорщик! — обратился он к Вульфу. Офицерик был полностью удовлетворен сигналом и как раз планировал пройтись по квартирам и подвергнуть взысканию тех, кто ради мещанского завтрака пренебрег конюшней и утренней чисткой лошади. Он отпустил трубача без пререканий.
Пустив коня шагом — непременно шагом, чтоб честолюбивая полячка раньше времени не догадалась, как летит к ней его душа, — трубач подъехал к девушке, спешился и приветливо поклонился:
— С добрым утром, милая фрекен… то есть панна Марта!
— Здравствуйте, Йохан Крузе! — просто ответила она и без церемоний протянула маленькую, но крепкую ручку в простой вязаной перчатке. Глаза ее сияли, и ради этого сияния Йохан, наверное, сейчас вызвал бы на бой и второй легион демонов или полк московитов.
— То, что ты играл, было так красиво! — призналась девушка. — Как это называется?
— Утренняя зоря! — важно объяснил Йохан, ужасно довольный тем, что может покрасоваться перед красавицей, изображая бывалого служаку. — Сей сигнал исполняется горном и барабаном, либо воинским оркестром прежде утренней поверки при стоянии войск лагерем, либо в гарнизонах прежде поднятия флага. А вообще, тебе надо услышать, как на стоянке войск нашего доблестного короля Карла играют зорю сразу десять, пятнадцать, двадцать полковых оркестров! Вот это — настоящая музыка, такая могучая и торжественная!..
Они как-то неожиданно для себя перешли на «ты», словно были знакомы уже целую вечность.
— Йохан, пожалуйста, а ты не мог бы сыграть мне эту чудесную зорю еще раз? — Марта умоляюще сложила ладошки и посмотрела на Йохана с забавным видом маленькой девочки, которая выпрашивает лакомство. — Мне так хочется послушать!
— Как можно, Марта! — придал себе напускной суровости Йохан. — Согласно артикулу, зорю не пристало теперь исполнять до вечерней поверки…
— Йохан, ну пожалуйста! Для меня!..
— А, ладно!! Для тебя — что угодно, Марта! — В Йохане вдруг проснулся мальчишка-сорванец, и к тому же безумно влюбленный. — Подержи-ка коня! Сумеешь?
— Еще бы! Меня вообще все животные любят: и лошади, и коровы, и собаки, и коты, и даже мышь, которая живет в норке за камином! — похвасталась Марта. Она ловко взяла строевого коня Йохана под уздцы, ласково поглаживая его по черному мокрому храпу. Йохан принял самую картинную позу, которую только мог, — наверное, ее оценили бы даже поседевшие в походах ветераны на плац-параде в Стокгольме — и вновь прилежно вывел «зорю». На сей раз он играл вполсилы, чтобы не пострадали нежные ушки девушки.
В двух кварталах от площади четверо драгун, которые только что принялись за круг кровяной колбасы со свежевыпеченным хлебом, отложили трапезу:
— Ого, наш Йохан дудит во второй раз! Не иначе этого молокососа Вульфа снова понесло проверять квартиры. А ну-ка, ребята, щетки да скребки в руки — и к лошадкам!
Йохан принял от Марты повод и церемонно поцеловал ей руку:
— А теперь, милая фрекен Марта, я вынужден раскланяться. Мне надо поскорее уехать отсюда, пока не примчался разгневанный дежурный офицер! И желательно покататься пару часиков где-нибудь за городом, чтоб страсти улеглись…
Живое личико Марты изобразило гримаску воплощенного раскаяния:
— О, Йохан, я меньше всего желала навлечь на тебя неприятности! Я — просто капризная противная девчонка… Прости меня, пожалуйста!
— Конечно же, прощу, Марта, — весело сказал он, занося ногу в стремя. — Но при одном условии!
— Проси о чем хочешь! — воскликнула девушка, но, спохватившись, добавила: — Конечно, если порядочной девушке будет прилично исполнить эту просьбу…
— А вот и нет! Потому что я хочу потребовать от тебя ответа на один ужасно неприличный вопрос: где и когда мы снова увидимся?
Марта рассмеялась звонким искрящимся смехом:
— Какие же вы все, военные, все-таки повесы! Ну, так и быть… Жди меня завтра после полудня вон в той улочке у третьего дома. Там на вывеске нарисован серый гусь! Только ты обязательно приходи вовремя, потому что неприлично заставлять даму ждать!
…С тех пор Йохан Крузе встречался с Мартой почти каждый день. Они виделись в соборе во время службы, в лавочках, куда она заходила покупать провизию для пасторской семьи. Йохану казалось, он успел во всех подробностях изучить дневные маршруты красавицы. Всякий раз, когда девушка могла ускользнуть из-под бдительного воспитательского ока, им улыбалось счастье немножко побродить по узким улочкам Мариенбурга, болтая о всякой всячине. Марта доверчиво опиралась о руку Йохана и изредка великодушно позволяла ему на пару секунд приобнять ее за талию, переводя через лужи. Однако когда он впервые решился поцеловать девушку и, словно невзначай, наклонился к ее ярким сочным губкам, она вдруг порывисто отпрянула, словно от ядовитой змеи, и с гневом глянула на него своими вмиг почерневшими глазами. Йохану пришлось битый час доказывать пылающей от обиды Марте, что он вовсе не хотел оскорбить ее и никогда больше не осмелится повторить эту бестактность. Наконец он был прощен и в качестве утешительного приза получил для поцелуя обе ее ручки — даже без перчаток.
Исполнившись решимости продемонстрировать честность своих намерений, бравый драгун стал провожать Марту домой с рынка и, как верный денщик, таскал за ней корзины со снедью. Однако тяжелая, обитая железом пасторская дверь никогда не открылась для него… Тем не менее он открыто сидел с Мартой на скамейке у знаменитых дубов, тех самых, которые посадил перед домом преподобный Эрнст Глюк в ознаменование своих великих трудов. Марта долго и восхищенно рассказывала Йохану о своем воспитателе и так восхваляла его ученость и доброту, что молодой солдат пришел к выводу: хоть мариенбургский господин Глюк и даст немало очков вперед скромному пастору Бьорку из Уппланда, в чем-то они очень похожи. Или подлинные служители Господа должны походить друг на друга, словно братья?
А однажды Марта принесла своему солдату теплый, только что из печи, сдобный хлеб. Глядя на то, как он долго и сосредоточенно вдыхает его аромат, девушка вдруг задала вопрос, заставший его врасплох:
— Ты, наверное, очень сильно скучаешь по дому? Это, должно быть, очень тяжело — не иметь права вернуться домой, когда устанешь скитаться по чужим краям…
Они стояли на едва очистившемся от снега берегу Алуксне, где из-под пожухлой прошлогодней травы уже показалась робкая и нежная первая зелень. Марта без всякого стеснения грела ладони в его ладонях. Тогда она впервые позволила себя поцеловать, но потом сама быстро отняла губы и посмотрела на юношу с немым вопросом. Йохан вдруг почувствовал себя так неловко, как никогда в жизни. Вроде бы радоваться надо: сорвал у красотки первый поцелуй, теперь дело пойдет! Но почему так тревожно и томительно на сердце? Чтобы скрыть растерянность, Йохан стал отвечать на ее вопрос о доме, неуверенно и потому напыщенно и неискренне:
— Вернуться? Зачем? Мы солдаты, наше место — подле его величества! Впрочем, что греха таить, порой хочется вернуться в родной дом, чтобы покрасоваться героем перед родней и приятелями! Ну, это ненадолго, а потом снова — навстречу подвигам и приключениям! Вот удел сильных мужей!
— Мне кажется, что ты просто боишься быть слабым… — серьезно сказала Марта. — Этого не нужно бояться! Пастор Глюк говорит, что все мы — слабые создания Божьи! Даже самые сильные из нас! Мой отец был смелым и сильным, но он не боялся любви!
— А я, что ли, боюсь? Шутишь?! — оскорбился Йохан. — Ну, смотри, красотка, я тебе сейчас это докажу!
Он порывисто схватил Марту за талию и, что было силы, прижал к себе. Девушка попыталась вырваться. Он не отпускал — только жадно ловил губами ее губы.
— Ах, так?! — рассердилась Марта. — Ну держись!!
Она быстро и зло укусила Йохана за нос. Тот поневоле разжал руки и схватился за пострадавшую часть лица, которая покраснела и быстро опухала.
