Под властью фаворита - Жданов Лев Григорьевич (книги онлайн полностью бесплатно TXT) 📗
– Неизменный мечтатель!.. Ну, а как наша дорогая государыня? – уже с настоящей тревогой быстро задал он вопрос, впиваясь взглядом в невозмутимого голландца. – Хуже… лучше ей?.. Только правду прошу говорить… Сейчас мне необходимо это знать для пользы государства. Понимаете. Говорите правду… хоть бы и самую плохую. Те не слышат! – кивая на Анну и Салтыкову, успокоил он смущенного таким прямым вопросом врача. – Они обе спят… Старуха бормочет что-то спросонок… А государыня, слышите, как дышит тяжело… Мне одному скажите… Больше никому… Что же вы молчите?.. Или… уж слишком дело плохо…
Врач медленно, печально покачал своей облыселой головой с выдавшимися висками.
– Во-о-от как!.. Сколько же может это еще протянуться?.. Недели две?.. Нет?.. – роняя вдруг голос, срываясь, словно захлебываясь, испуганный в свою очередь, забормотал Бирон, бледнея до самой шеи, такой красной и вздутой всегда. – Неделя?.. Того меньше! – уловив отрицательное движение, совсем растерянно проговорил он. – Три… четыре дня?.. Даже меньше?.. Сколько же?.. Говорите скорее, скорее, скорее! – совсем грубо ухватив за локоть старика, тормошил его растерянный временщик.
Голос его, хрипло сорвавшись, умолк. Только рука еще нервно теребила Бидлоо, но и пальцы вдруг застыли, едва тот заговорил медленно и печально:
– Сердце совсем плохое у нашей высокой больной, кое-как я поддерживаю его работу. Сами изволили видеть, ваша светлость: государыня то и дело засыпает… Очень плохой признак. Можно ждать каждую минуту несчастия… особенно если какое-нибудь волнение… Хотя мы всячески стараемся уберечь, как вы сами знаете, ваша светлость!.. Я понимаю: интересы государства требуют известных решений… Придется волновать больную таким неприятным для нее вопросом… И я ни за что не ручаюсь! – качая головою и разводя руками, в покорном отчаянии проговорил врач. – Ни за день… ни за один час не ручаюсь, ваша светлость!.. Единый Бог может явить здесь свое чудо… Вы видели, ваша светлость, вчера – ночь целая без сна… Такие муки!.. Нынешний тяжелый день. Надо было успокоить эти ужасные колотия… Если они еще вернутся… Господи, что мне делать! – с полным отчаянием беззвучно всплеснул руками этот всегда спокойный, сдержанный человек. – Верите, ваше сиятельства, если бы не эта вот микстура… последнее решительное средство… Без него, пожалуй, вчера уж наступил бы конец!.. Сердце плохое!.. Такое плохое – и в сорок пять лет!.. Удивительно: с чего бы это!.. Но вы видели, ваша светлость, я все, что мог…
– Больше даже, чем могли, мой любезный Бидлоо, гораздо больше! – уже снова овладев собою, покровительственно заговорил фаворит, принимая свой обычный высокомерный вид и тон. – Вы не только врачевали – вы сострадали больной, как ближайший друг. Мы не забудем того, поверьте!.. Бирон вам говорит…
– Ваша высокогерцогская све…
– Теперь еще маленькая просьба! – перебил излияния польщенного врача временщик. – Там сидят и ждут наши дамы. Они и так измучены… А помощи от них получить ведь невозможно. Так вы и сами ступайте отдохните… я подежурю немного за вас…
– Слушаю, ваша светлость!..
Догадливый старик вскочил с места и быстро двинулся к дверям, но его остановил голос фаворита.
– И… вот еще… Уверьте там… их всех, что можно пойти отдохнуть… Что тут себя гораздо лучше чувствуют! – негромко, но внушительно наставлял врача герцог, подойдя к нему почти вплотную. – Что… есть надежда на… спасение… Словом, после, в свое время… Когда будет нужно, мы велим пригласить этих бедняжек, не так ли, майн гер!.. А теперь человеколюбие внушает дать им покой… И влить надежду… чтобы души их, столь нежные, не надломились от непрерывной печали… Не так ли! – значительно глядя в глаза умному старику, закончил речь Бирон.
– О, конечно… Я понял… Доброта вашей высокогерцогской светлости равняется…
– Вашему искусству и проницанию людей! – закончил Бирон, не давая договорить Бидлоо. – Идите с Богом! Что надо давать нашей больной, вы говорили… Вот это?.. – тихо спросил он, неслышно подойдя к столику у постели, уставленному лекарствами.
– Вот из этой склянки! – также тихо подтвердил врач. – Каждые полчаса тридцать капель на рюмку воды. Больше не надо… Явится слишком сильное возбуждение – но зато наступает потом упадок сил весьма опасный…
– Каждые полчаса… по тридцать… понимаю. Не забуду. А если спит, вот как сейчас?.. Разбудить и дать?..
– Можно… Если только нужда есть сообщить что-либо ее величеству особливо важное. А то государыня принимает питье почти и не просыпаясь… В полузабытьи – то есть в полусне! – поправился врач, поймав тревожный взгляд фаворита. – Выпьет – и снова задремлет… Если сама не изволит проснуться от чего-либо… Вот и все! – уже пятясь к дверям, закончил Бидлоо, почтительно откланиваясь герцогу. – Я часок-другой прилягу, с разрешения вашей светлости… Кто знает, может быть, и нынче придется всю ночь!.. Голова и будет у меня посвежее… Простить прошу уж меня, ваша светлость!..
– Ну, оставьте… О чем толковать. Я же вас прошу… И еще… Вы не думайте, что я забыл вашу просьбу насчет сына, я хорошо помню… И не это одно готовим мы для вас, любезный Бидлоо… Заслуги, подобные вашим… их надо ценить высоко… – провожая до порога старика и закрывая за ним дверь, ласково говорил ему Бирон. Но едва тот скрылся за дверью, герцог быстро повернулся и двинулся к Салтыковой.
Бидлоо, войдя в покой, смежный с опочивальней, был окружен дамами, сидевшими в нем. Они засыпали тревожными вопросами врача.
Старик буквально повторил им то, что ему приказал Бирон, вежливо откланялся и ушел. Дамы сгрудились у дверей опочивальни, не решаясь все-таки уходить.
А там герцог уже разбудил Салтыкову и тихо, но настоятельно заговорил:
– Ступайте, отдохните немного… Я здесь посижу… Я спал. Все будет сделано. Поберегу нашу государыню, можете быть спокойны… Тяжело видеть, как вы устали…
– Што уж… Я уж!.. Да, слышь, как же вы уж, ваша светлость, туда… А вдруг с государыней какое приключенье… алибо нужда…
– Ничего не будет! – еще настоятельней, хотя и мягко по возможности заговорил фаворит. – Я толковал тут с врачом. Хвала Богу, пошло на поправку. Видите, спит спокойно…
– Ох, да… Все так-то… Поговорит, поговорит малость да глазки и заведет!.. Все так-то… Ну, да коли дохтур сказывал… я пойду, пожалуй… Может, дежурную фрейлину оттуль послать?.. Нет!.. Ну, и не надо… Пойду…
Едва тучная фигура тетки государыни показалась в дверях опочивальни – все бывшие рядом дамы так и обступили Салтыкову.
– Ну, што… как, тетушка? – прозвенел напряженный, грудной голос Елизаветы. – Лучше ль сестрице иль нет?..
– Как государыне?.. Кто там у нее?..
– Вы отдыхать идете, или понадобилось что-либо? – совсем разогнав прежнюю дремоту, наперебой с другими задавала вопросы Анна Леопольдовна.
– Ах, батюшки… – не зная, кому первой ответить, растерялась старуха. – Сдается: дал Господь, полегше государыне-племянушке!.. Уснула вот – сейчас. Герцог там-то… Посторожить взялся твой-то! – обратилась старуха к толстухе Биронше. – Да малость и я… тово… ноженьки-то хошь вытяну. Старые они у меня. Затекают, беда! Да и Богу помолюся за здоровьице за Аннушкино. Не с чего ей еще помирать. Не старуха, поди… Да крепкая какая небось, дал бы ей Господь… Авось!..
– Господи!.. Дай Господи! – молитвенно зашептала герцогиня Бирон и затем кивнула на фрейлин: – Не послать ли этих в опочивальню?
– И-и, нет! – остановила Салтыкова. – Сам не приказывал. «Посижу!» – говорит. Може, апосля и потолковать им надо… правительства касаемое! – высказала предположение сообразительная старуха.
– Ну, конечно… Мы здесь посидим… – снова решительно опускаясь в кресло у камина, объявила Елизавета. – Может, позовет из нас кого сестрица…
– А я с вами! – усталым голосом обратилась к Салтыковой Анна Леопольдовна, потирая покраснелые веки. – Сил нет!.. Плохо еще мне… Тетушка! – повернувшись к Елизавете, попросила она. – Пришли за мною, милая, ежели тут што, не дай Господи… Я и раздеваться не стану… Так полежу. На Ваню взгляну… на малюточку мою… Так уж я пойду! – поймав ответный кивок Елизаветы, заключила принцесса свою усталую, лениво-медлительную речь и ушла за Салтыковой.
