Звезды смотрят вниз - Кронин Арчибальд Джозеф (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
— Вот как! — Артур слегка дрогнул. На одну секунду подумав о своих неудачах, он ощутил жажду такого же успеха, таких же сногсшибательных доходов.
Пауза. Затем Артур подошёл к столу.
— Ну, так как же насчёт договора?
— Да, да, мистер Баррас, сэр, я готов, когда вам будет угодно. Всегда готов заняться делом… Ха-ха! Хорошим, честным, благородным делом!
— Я возражал бы против одного только пункта. Это — относительно неустойки.
— Да?
— Не может быть ни малейшего сомнения в том, что мы договор выполним.
Джо ласково усмехнулся.
— Почему же в таком случае вас беспокоит пункт о неустойке?
— Он меня не беспокоит, но раз мы так понизили цену и включили в неё стоимость доставки в Ерроу, то я думал, что вы, может быть, согласитесь вычеркнуть этот пункт.
С лица Джо не сходила улыбка, — всё та же ласковая, приветливая улыбка, но уже с лёгким оттенком благородного прискорбия.
— Видите ли, мы должны себя обеспечить, мистер Баррас. Если мы заключаем с вами договор на коксующийся уголь, то мы должны быть уверены, что получим его. В конце концов, это только справедливо. Мы своё выполняем и хотим гарантии, что вы выполните своё. Но если вам это не подходит, то разумеется, нам просто придётся…
— Нет, — возразил торопливо Артур. — Это не важно. Раз вы настаиваете, то я согласен.
Артур больше всего на свете боялся упустить эту сделку. И он уже не сомневался, что пункт о неустойке совершенно справедлив, что это просто деловое требование, которого в такое тревожное время можно было ожидать от любой фирмы.
Готовясь подписать договор, Джо вынул толстое «вечное перо» в золотой оправе. Подписал своё имя с замысловатым росчерком, и Армстронг, который некогда осыпал Джо проклятиями на протяжении доброй полумили канатной дороги за то, что тот слишком быстро пустил вагонетку, теперь со смиренным усердием удостоверил его подпись. Затем Джо, сияя и крепко пожимая руки, сел в свой автомобиль и победоносно умчался в Тайнкасл.
Проводив Джо, Артур сел за свой стол, немного волнуясь (он волновался всегда после того, как принимал какое-нибудь решение) и раздумывая, не дал ли он Гоулену провести себя. Вдруг его осенила мысль, что он может застраховать себя от отдалённой возможности невыполнения договора. Повинуясь этому внезапному побуждению, снял он телефонную трубку и позвонил в контору общества «Орёл», услугами которого обычно пользовался.
Но оплата, которой там потребовали, оказалась слишком высокой, нелепо высокой, она поглотила бы всю скромную прибыль, на которую он рассчитывал. Артур повесил трубку и выкинул из головы эту мысль.
А 10 февраля, когда в шахтах началась круглосуточная работа в две смены, Артур забыл свои тревоги среди кипучей деятельности и хлопот и оживления на руднике. После долгого затишья он ощущал темп новой жизни рудника, как биение собственного пульса. Вот ради чего стоило жить! Ради этой великолепной деятельной мощи «Нептуна». Вот этого он и желал — работы для всех, честной работы, честной оплаты её и честных доходов. Уже много месяцев он не чувствовал себя таким счастливым, как сейчас. В этот вечер, воротясь с рудника, он вошёл к отцу, торжествуя.
— Мы работаем круглые сутки, в две смены. Я полагал, что тебе будет интересно узнать это, папа. В шахте снова работа идёт полным ходом.
Молчание, полное недоверия. Баррас вглядывается в Артура с кушетки у камина, на ней он проводит время в своей комнате, куда его загнала холодная погода. В комнате нестерпимо жарко, двери и окна при содействии тёти Кэрри наглухо закрыты, чтобы помешать проникнуть сюда «электричеству». Из-под пледа выглядывает наполовину спрятанная пачка исписанных каракулями бумаг, а рядом — палка, с помощью которой Баррас уже может ковылять по комнате, волоча правую ногу.
— Ну и что же? — пробормотал он наконец. — Разве это не… разве так не должно быть всегда?
Артур слегка покраснел.
— Да, конечно, папа. Но в наши дни это не так-то легко!
— В наши дни! — Брови, теперь седые, язвительно задёргались. — Наши дни — ха-ха! Что ты понимаешь! Я потратил годы, многие годы… но я выжидаю, о да, выжидаю…
Артур с нерешительной улыбкой глядел на распростёртую фигуру:
— Я просто думал, что, может быть, тебе интересно это знать, отец.
— Ты глуп. Я знаю, знаю всё, что бы ты ни сказал. Да, да, смейся… смейся как дурак. Но запомни мои слова… на руднике не будет порядка, пока я не вернусь туда.
— Да, папа, — сказал Артур, желая его успокоить. — Ты должен поскорее поправиться и вернуться на рудник.
Он ещё мгновение побыл в комнате, затем, извинившись, весело пошёл в столовую пить чай.
Несколько дней он был очень весел. С удовольствием ел, с удовольствием работал, с удовольствием отдыхал. Он вдруг в каком-то удивлении вспомнил, что за последнее время у него было очень мало досуга: в течение долгих месяцев он душой и телом ушёл в работу на «Нептуне». Теперь же можно было вечером и отдохнуть, и почитать, вместо того чтобы сидеть, согнувшись, в кресле и усиленно размышлять, где бы достать заказы. Он написал Хильде и Грэйс. Он почувствовал себя возрождённым, полным новых сил.
Всё шло гладко до утра 16 февраля, когда он сошёл вниз к завтраку с ощущением покоя и благополучия и раскрыл газету. Как когда-то его отец, он по утрам завтракал один, и с аппетитом принялся за виноград, когда вдруг внимание его привлёк заголовок в отделе сообщений на средней странице. Как парализованный ужасом, он не отводил глаз от этого заголовка. Отложил ложку и прочёл весь столбец. Он забыл о завтраке, бросил салфетку, отодвинул стул и кинулся в переднюю к телефону. Схватив трубку, вызвал Проберта из Объединённых угольных копей, который был также и видным членом правления Северного общества горнопромышленников.
— Мистер Проберт… — начал он, заикаясь. — Вы читали сегодня «Таймс»? Правительство собирается снять нас с учёта. Это говорил король в своей речи… 31 марта! Они хотят немедленно ввести новый закон.
Донёсся голос Проберта:
— Да, я читал, Артур. Да, да, знаю… это будет гораздо скорее, чем…
— 31 марта! — с отчаянием перебил Артур. — Через месяц! Это что-то невероятное! Ведь нас заверили, что контроль до. августа не будет снят!
Голос Проберта отвечал спокойно и плавно:
— Я не менее вас поражён, Артур. Да, попали мы в беду. Это — как гром в ясном небе.
— Мне необходимо вас повидать, — закричал Артур. — Я должен сейчас же с вами переговорить, мистер Проберт. Еду прямо к вам.
Не дожидаясь возможного отрицательного ответа, Артур повесил трубку. Накинув пальто, он побежал к гаражу и выехал в двухместном легковом автомобиле, заменившем большой «Салон». Как бешеный мчался он к Проберту в Хедлингтон, проехал четыре мили вверх по набережной и через семь минут был на месте. Его сразу же провели в комнату для утреннего отдыха, где в глубоком кожаном кресле у пылающего камина праздно сидел с газетой на коленях Проберт, куря после завтрака сигару. То была очаровательная картина: тёплая, устланная толстыми коврами комната, осанистый старик, хорошо упитанный, благоухающий крепкими ароматами кофе и гаванской сигары, урывающий минутку для отдыха перед дневными трудами.
— Мистер Проберт, — выпалил Артур сразу, — не могут они этого сделать!
Эдгар Проберт встал и с учтивой серьёзностью взял Артура за руку.
— Меня это точно так же волнует, как и вас, дорогой мой мальчик, — сказал он, все не выпуская руки гостя. — Клянусь душой, я очень озабочен!
Проберт был высокий, величавый старик лет шестидесяти пяти, с гривой совершенно белых волос, очень чёрными бровями и великолепной осанкой, которую он в качестве члена Северного общества горнопромышленников умел использовать самым выгодным образом. Он был колоссально богат, окружён всеобщим уважением и щедро жертвовал на местные благотворительные учреждения, которые печатали в газетах списки жертвователей. Каждую зиму его портрет, благородная львиная голова, появлялся на плакатах, приглашающих жертвовать на тайнкаслскую больницу «Общества чудаков», а под ним крупными буквами: «Мистер Эдгар Проберт, столь щедро поддерживающий наше дело, снова просит вас последовать его примеру». В течение тридцати лет он не переставал выжимать все соки из своих рабочих. Это был совершенно очаровательный старый негодяй.
