Пять столетий тайной войны - Черняк Ефим Борисович (мир бесплатных книг txt) 📗
Но Бомарше не был бы Бомарше, если бы не создал тем не менее гипотезу, которая, несмотря на всю свою экстравагантность, получила впоследствии косвенное подтверждение в одной легенде, относящейся к пребыванию прусской армии в Вердене. Говоря о том, что ее главнокомандующим был герцог Брауншвейгский, мы до сих пор не упоминали еще одно лицо, имевшее решающий голос в штаб-квартире, — самого прусского короля Фридриха Вильгельма II, сопровождавшего свои войска во французском походе.
Фридрих Вильгельм был племянником Фридриха II, который почти полвека занимал прусский престол. Фридрих Вильгельм II ничем не напоминал своего умного, образованного, ловкого и циничного дядю, которого сменил на троне. Новый король был неспособным, ограниченным, туповатым человеком, вдобавок отличавшимся странными причудами. Он был поклонником оккультизма, столь блестяще представленного графом Калиостро, состоял в тайном мистическом обществе «золотых розенкрейцеров» и, кажется, еще в каких-то секретных орденах. Одним словом, лучшей жертвы для одурачивания было не найти.
Но вернемся в занятый пруссаками Верден, как раз в дни, предшествовавшие сражению при Вальми. Его Величество в один из вечеров давал бал в честь прусских офицеров и французских дворян-роялистов. На балу было шумно и весело; темой разговоров были, конечно, неминуемый разгром революционеров и вступление в Париж. Неожиданно к королю почтительно подошел какой-то человек, весь в черном, и шепотом произнес несколько слов. Фридрих Вильгельм вздрогнул — эти слова были хорошо известным королю паролем таинственного ордена «золотых розенкрейцеров». Повинуясь знаку, поданному незнакомцем, Фридрих Вильгельм вышел из шумного зала. Пройдя роскошные апартаменты, предназначенные для знатных гостей, король и незнакомец очутились в небольшой комнате. Ее стены были окрашены в темный цвет и зловеще освещались отблесками пламени, которое вырывалось из пылавшего камина. Пока король оглядывал это мрачное помещение, незнакомец исчез. Тут у Фридриха Вильгельма впервые возникло легкое опасение, не завлекли ли его в ловушку. Он уже сделал движение, чтобы двинуться в обратный путь, когда его остановил мягкий голос, звучавший приглушенно, как будто из другого мира.
— Остановись! Не уходи отсюда, пока не выслушаешь того, что я тебе скажу…
В полутьме король различил какую-то фигуру — нет, это не был живой человек. Перед Фридрихом Вильгельмом стоял призрак его покойного дяди. Сомнений быть не могло, даже в полумраке король мог разглядеть столь знакомое худое лицо с плохо выбритыми щеками, характерный профиль, нос, запачканный табаком, живые глаза, сгорбленные плечи. Фридрих II — конечно, это был он и никто другой — явился одетый в свой силезский сюртук, известный каждому, видевшему короля в последние годы его жизни. Старый Фриц опирался на трость, ручка которой была покрыта кожей, сильно потертой от долгого употребления.
— Ты узнал меня? — спросил призрак голосом покойного Фридриха II, хотя в нем, быть может, звучали какие-то нотки, вызывавшие сомнение. Но кто знает, какие изменения претерпевает голос человека в ином, загробном мире! Впрочем, убедившись, с каким вниманием и почтением его слушают, призрак быстро приобрел былую уверенность в себе.
— Ты меня узнал? Когда ты двигался из Баварии в Бреслау вместе с войсками, которыми я тебе поручил командовать, я заключил, тебя в объятия и сказал: «Ты больше чем мой племянник, ты мой сын; ты унаследуешь мою власть и мою славу». Так вот сегодня я пришел потребовать от тебя сыновнего послушания. Я пришел повторить тебе слова, которые император Карл VI услышал в лесу Манса: «Не езди более впереди на коне, тебя предали».
Призрак поведал Фридриху Вильгельму, что французские роялисты вовлекли Пруссию в опасное предприятие, что французы в массе своей не желают вмешательства иностранцев в свои дела…
На следующий день прусские войска, которые должны были возобновить свое движение в сторону Парижа, неожиданно получили контрприказ оставаться в Вердене. Две недели прусская армия топталась на месте. А потом произошло сражение при Вальми, где нерешительность прусского командования являлась одной из главных причин неудачи попытки сломить сопротивление французских войск. Вслед за тем последовало отступление интервентов.
Бомарше, тщательно собрав все слухи, ходившие тогда в Париже, и сопоставив их с известными ему сведениями, пришел к убеждению, которое поведал аббату Сабатье: Флери ездил в Верден, чтобы предстать перед суеверным прусским королем в виде призрака Фридриха II. За несколько лет до этого Флери уже пришлось сыграть на парижской сцене роль Фридриха, причем с огромным успехом. Побуждаемый добросовестностью подлинного артиста, Флери научился искусно гримироваться под Фридриха, копировать его жесты и голос; знавшие прусского короля единодушно утверждали, что было трудно отличить «копию» от «оригинала». Флери даже ухитрился получить из Берлина старую шляпу, сапоги и сюртук прусского короля… Бомарше был убежден, что французское правительство решило использовать талант Флери, поручив ему еще раз сыграть роль Фридриха II. Идея, вероятно, принадлежала Дантону или его секретарю Фабр д'Эглантину, который сам писал пьесы и хорошо был знаком с актерами «Комеди Франсез». Конечно, эти предположения Бомарше, о которых мы знаем вдобавок только из рассказа аббата Сабатье, являются не больше чем догадками. Это признает и известный французский историк Ж. Ленотр, раскопавший всю эту историю, погребенную в газетах первой половины XIX в. Но если предположения Бомарше и неправильны, если история поездки Флери в Верден и не является правдой, она, как говорит известная итальянская пословица, настолько хорошо придумана, что заслуживает упоминания в анналах тайной войны.
Впрочем, существовала и легенда, объяснявшая непонятное отступление прусских войск «масонскими кознями». Ее сторонники ссылались на то, что прусской армией командовал герцог Брауншвейгский — глава немецких масонов, так называемых лож «строгого послушания». Однако на деле этим главой был герцог Фердинанд Брауншвейгский, скончавшийся почти за три месяца до сражения при Вальми, а войска интервентов возглавил его племянник правящий герцог Карл Вильгельм Фердинанд Брауншвейгский, позднее запретивший масонский орден в своих владениях.
…В тайную войну революционных лет постепенно втягивались опытные профессионалы времен старого режима. Любопытна история одной профессиональной шпионки, которую много позднее сравнивали со знаменитыми разведчицами XX в.
Этта Любина Иоганна Елдерс родилась в 1743 г. в семье не то владельца бумажной мануфактуры, не то хозяина гостиницы в Голландии. Этте было шесть лет, когда умер отец и семья впала в бедность. С ранней молодости Этта обучилась извлекать выгоду из своей незаурядной красоты, а живой ум, способности к языкам — она научилась бегло говорить по-французски и по-немецки — еще более увеличили число ее кавалеров.
В 19 лет она вышла замуж за сына прокурора из Харлема, студента Лодевика Палма, но тот недолго выдержал постоянное присутствие поклонников своей жены, возбудил дело о разводе и уехал в нидерландскую Индию, навсегда исчезнув из жизни Этты. Последствием этого брака было лишь то, что Этта стала теперь подписываться Палм д'Елдерс, добавив сама себе к этой фамилии титул баронессы.
Поскольку от мужа не поступало известий, Этта сочла себя вдовой и из числа добивавшихся ее благосклонности выбрала молодого адвоката Иоганна Мунника, тоже в это время разводившегося е женой, и с ним в 1768 г. успела съездить в Сицилию, куда Мунник был назначен консулом. Вернувшись на родину, она быстро нашла богатого покровителя. Это был генерал-лейтенант Гровестиус, близкий к придворным кругам. Он увез свою любовницу в Брюссель, где при помощи своего друга голландского посла ввел ее в аристократические салоны. Поднабравшись великосветских манер, Этта Палм в 1773 г. без сожаления бросила своего любовника и отправилась в Париж. Не имея гроша за душой, мнимая баронесса Елдерс сняла роскошные апартаменты и повела жизнь великосветской куртизанки. В числе ее обожателей оказался и назначенный Людовиком XVI в 1774 г. на пост первого министра 75-летний граф Жером-Фелипо Морепа. Старый придворный интриган оказался в сетях опытной обольстительницы, которая сразу же стала строить планы утилизации с наибольшей выгодой для себя влияния этого сановного прожигателя жизни. Ведь, несмотря на крупные средства, которые давало ей занятие «первой древнейшей профессией», расточительная голландка залезла по уши в долги. Морепа даже послал Этту с полуофициальной миссией в Гаагу с целью выяснить, какую позицию займет Голландия в случае, если Франция, поддерживая восставшие английские колонии в Северной Америке, вступит в войну с Великобританией. На родине Этта встретилась с Мунником, который к этому времени сделался английским шпионом. А вернувшись во французскую столицу, Этта завела роман с голландским послом.
