История Хэйкэ - Ёсикава Эйдзи (книги бесплатно полные версии txt) 📗
– Лошадь? Лошадь была бы удобна для передачи посланий.
– Во что бы то ни стало – лошадь! Совсем неплохо было бы на ней покататься.
– Ослаб от долгого сидения, да?
– Так и есть. Мучается от безделья.
– Но на это нам будут нужны деньги.
– Тут нечего волноваться. В лучших конюшнях столицы найдешь и гнедых, и вороных, и каурых.
– Нет, не надо.
Из небольшого окна в одной из шероховатых кривых стен выходил дым. Асатори поднялся на цыпочки и посмотрел сквозь выходное отверстие. У камина собрались семь или восемь охотников, угольщиков и дровосеков, которые сидели и выпивали. Он был поражен их видом и отшатнулся назад. Они не походили на обычных жителей гор!
– А что здесь не так? – едва ворочая языком, спросил один из мужчин, хватая чашу и наливая сакэ приятелю, которому задал вопрос.
– Навряд ли стоит объяснять. Если это лошадь, то пусть будет рабочая лошадь.
– От рабочей лошади нам нет никакой пользы.
– Да, но чистокровная привлечет внимание, нас станут подозревать.
– Верно, совершенно верно. Достаточно поговорили. Нет смысла обсуждать невозможное.
– Почему бы нам не спеть верхом на лошади?
– Можно и спеть! Когда тоскуешь по востоку, пой!
Те двое, которые жарко спорили, присоединились к остальным, которые время от времени хлопали в ладоши. Они пели какую-то странную песню, смысл которой Асатори различить не мог. Мужчины ее пели и пели, а живший в Асатори музыкант ощутил в ней мощные ритмы, будто бы вырывавшиеся из-под земли, воспевавшие обширные поля, утренние ветры и ночные звезды. Между этой песней и музыкой, которую он слышал при дворе, не было ничего общего, и Асатори с восхищением слушал пение. Вдруг из окна, в которое он подглядывал, вырвался столб дыма. Асатори задохнулся, несколько раз невольно кашлянул и наклонил голову.
– Что такое? – раздался возглас в хижине, и воцарилось молчание.
Пригнувшись, Асатори быстро отбежал в темноту. При звуке его шагов в хижине возник шум. Кто-то пронзительно закричал. Вокруг него и прямо мимо ушей засвистели стрелы. Асатори почувствовал, как подкашиваются ноги, и, спотыкаясь, вслепую пошел вперед.
Два дня спустя Асатори сидел на уступе скалы и жевал вяленые овощи. Горстка риса мокла в близлежащем горном ручье. При закатном солнце были прекрасны облака, на поверхности ручья прыгали рыбешки. Где же он находился, удивлялся Асатори, взбираясь на скалистый гребень и глядя на окружающую местность. Перед его глазами были только вершины гор.
Весь день он спокойно проспал в лесу и проснулся свежим и отдохнувшим. Асатори по-прежнему не догадывался, где находится. Весь предыдущий день он карабкался по холмистой местности, где время от времени наталкивался на хижины дровосеков и угольщиков. Никто его не видел, а он наблюдал за людьми, которые напоминали тех, на которых лекарь набрел недавней ночью.
Асатори осмотрелся. Весь ландшафт, казалось, плавал в прозрачно-голубом свете. Скоро на небе засверкали звезды, а на вершине через долину сияло три огня. Ему вдруг пришло в голову, что перед ним гора Курама, и это огни одного из монастырей. Он сразу же решил до рассвета добраться до Курамы и спрятаться там, пока не увидит Усиваку в одиночестве.
Тропа время от времени почти исчезала, но звезды для мая были необычно яркими. Позже взошла луна. Асатори пробирался по долине и среди холмов. Когда он приблизился к переброшенному через ручей полусгнившему бревну и перешел его, нащупывая в подлеске тропинку, то вздрогнул, услышав позади себя неясные звуки. Асатори оглянулся и увидел нескольких человек, которые вслед за ним переходили ручей. Они были в темных облегающих тело костюмах и с длинными мечами. Лица закрывали маски. Неизвестные быстро проскользнули мимо, совсем недалеко от места, где он стоял, и бесшумно исчезли подобно клочкам ночного тумана.
Глава 48.
Демоны горы Курама
Дюжина или даже больше небольших постоялых дворов и харчевен были беспорядочно разбросаны вдоль дороги, ведущей на гору Курама и к ее восемнадцати монастырям. Перед одной из харчевен с лошади слез путешественник и стал привязывать ее к столбу, поглядывая на карниз дома.
– Эти глицинии великолепны! – прокричал он через плечо. – Хозяин в добром здравии? Как видите, я опять приехал.
Возле одной из стен дома несколько монахов громко между собой разговаривали и смеялись. От них отделился и почти бегом двинулся к гостю старик хозяин.
– Добрый день, господин! Опять с северо-востока? Вы находитесь в отличном здравии, я уверен! – приветствовал хозяин вновь прибывшего и приказал принести ему горячей воды и подушку для сидения.
– Мой добрый человек! Вы ни капельки не изменились. Я не часто пускаюсь в такие странствия. Когда я был здесь в последний раз?
– Как я припоминаю, в прошлом году – где-то в середине лета, тогда еще была довольно сильная гроза.
– Да, точно! Молния расколола на части огромный кедр и чуть не убила меня. Никогда не забуду, как я был напуган, когда ворвался в ваш дом.
– А где ваш слуга Ковака, которого вы тогда с собой привозили? Вы же не в одиночку путешествуете в этом году, так?
– Нет, Ковака скоро должен прибыть с моим багажом. Он, кажется, не торопится, но, несомненно, скоро будет здесь.
Монахи перестали пить, бросили украдкой несколько взглядов в направлении путешественника и зашептались между собой. Потом один из них встал и подошел к нему:
– Надеюсь, вы простите меня за нескромность, но вы не господин Кихидзи с северо-востока?
– Да, я – Кихидзи.
– Тогда я был прав, а мои товарищи ошиблись. Приветствую вас, господин!
– А вы кто будете?
– Я – послушник из монастыря настоятеля Токо.
– Вот как! А я всегда останавливаюсь в соседнем монастыре, когда сюда приезжаю для семидневного уединения, поэтому немного знаю вашего настоятеля. Надеюсь, он в порядке?
– Он, к сожалению, умер несколько месяцев назад. Вы приехали сюда для уединения?
– Да, я нахожу, что такие уединения полезны для деловых людей. И я уверен, что обязан своим состоянием здешним богам.
Звон колокольчиков у подножия холма возвестил о прибытии багажа купца. Мужчина с закатанными рукавами, раскрасневшимся, мокрым от пота лицом, тяжело дыша, подошел вместе с конюхом.
– Ну, Ковака, ты слишком медленно шел. Я так долго ждал, что уже стал позевывать.
Ковака, мускулистый мужчина небольшого роста, бросил вопрошающий взгляд на окружавшие его лица и потом громко расхохотался:
– Вы, должно быть, изволите шутить, господин! Легко вам, верхом на коне. А от столицы путь не близкий, да еще с такой тяжелой поклажей – смотрите, даже лошадь вся в мыле.
У входа в харчевню собрались монахи и толпа мужчин и женщин. На Коваку они не обращали никакого внимания, но с любопытством рассматривали большую поклажу с приношениями. На лошадь были нагружены тюки шелковой ткани, наверху был привязан бочонок с россыпным золотом, тщательно упакованный в бумагу и солому.
Кихидзи и его помощник, который поменял свой запыленный костюм на свежий, поели и отдохнули. Потом они попрощались с хозяином, пообещав увидеться с ним на обратном пути.
Самая трудная часть восхождения лежала впереди, и дорога скоро стала для лошади настолько крутой, что ее пришлось освободить от груза, который поволокли несколько попутчиков из числа местных носильщиков, которые возвращались обратно на вершину. Даже монахи помогали нести часть поклажи, и похожая на шествие муравьев процессия медленно ползла вверх по извилистой тропе. Когда путешественников увидели из монастыря, в котором должен был остановиться Кихидзи, приветствовать их вышли настоятель и его монахи.
На следующий день Кихидзи пришел в храм для семидневного уединения. Ковака тем временем остановился в одной из ночлежек, отведенной для слуг, которые сопровождали паломников, и занимался там своими делами.
