Золотая лихорадка - Задорнов Николай Павлович (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗
– Да, как же… Место застолблено, вся Кузнецовская сторона теперь за Бердышовым. И полиция ведь там теперь моет…
– Как это полиция моет? – подскочил в кресле Оломов.
– А брата вашего мы пока не можем освободить, – сказал Складовский.
Оломов полагал, что если Сашка и Камбала одно лицо, то через него по крайней мере можно узнать, куда делся доносчик. Тогда все можно будет начинать сначала. Жаль, что придется путать жандармерию!
– Мы знаем, что он политический преступник, но не против нашего государя, а против богдыхана, участвовал в движении, – сказал Оломов. – Может быть, он некоторое время проведет за решеткой…
– Так ведь китайская политика не наша! – возразил Василий.
Он простился и пошел к Барсукову. Тот старался успокоить его, сказал, что Сашка только формально будет задержан на некоторое время и что его освободят, но хлопотать не надо и ждать не надо.
– Что делать?
– Мне кажется, Оломову просто неудобно от всего отступиться и он делает вид, что не уступает Ивану. Со временем все успокоится и забудется. Может быть, Оломов опасается сам, если замешана политика…
Тихий осенний день. Сопки уже совсем пожелтели, и над городом, по высокому хребту, среди светлых пятен черней проступают кедрачи.
Между земляпок и лачуг, настроенных и нарытых городской беднотой, на вешалах и под крышами сушится юкола.
На изгороди развешен невод, словно кетовая ловушка – заездок расставлена на берегу, и опять весь огород с перекопанными осенними грядками, кажется, поймали в Амуре и вытащили. Кое-где остались сухие стручки бобов на стеблях. Бабы в ватных куртках докапывают лопатами картошку. На чьем-то большом огороде двое арестантов с тузами на халатах руками нагребают картошку в тачку.
«А вблизи – не город, а ерунда! – думает Василий. – И хлама много. И место красивое!» Ему как-то обидно было, что на его родном Амуре нет настоящего города у самого входа в океан: «На этом бы высоком берегу построить бы!»
У американцев длинный деревянный дом, обшитый дощечками в елочку и покрашенный в зеленую краску. Во дворе под навесами стоят ящики с плугами, предназначенные для отправки в Благовещенск.
– Это не нашей фирмы! – сказал Торнтон. – Мы исполняем поручение Мак-Кормика.
– Пойдем поглядим, как мои меха отправляют в Америку, – сказал Бердышов. – Гляди, вот стоит шхуна. Они ее набивают моими мехами! Но самые лучшие я отправляю не только к ним. Выдры – в Китай, на курмы генералам. Там они ценятся дороже всех мехов. Но и им даю сортовые.
Бутсби, увидев Василия, схватил его за плечи и стал трясти.
– О-о! Очень рад!
Он повел гостей в магазин и усадил их на стулья. Тут были винчестеры, револьверы, музыкальные шкатулки, шерстяные и бумажные ткани, консервы, посуда и кожи, такелаж для шлюпок, пилы и разные инструменты, стопы бумаги и разная обувь.
От множества товаров в магазине было глухо, как в ветвях старой ели.
– Я в эту лавку сколько пушнины перетаскал! – говорил Иван, покуривая сигару. Он сидел, развалясь в мягком и глубоком кресле, которое продавлено было многочисленными покупателями. – Вот это и есть заветный магазин, откуда сукно с жирафами. А вот стоит пароход, – приподымаясь, показал Иван сигарой в узорчатое окно коттеджа на бледную реку, – пришел из Америки, привез товары. Они за зиму все распродадут, набьют тюки пушниной и отправят к себе в Америку. А купцы развезут товары по Амуру. Побрякушки тоже… Их спиртом мы гольдов спаиваем!
Бутсби, казалось, был привычен к насмешкам Бердышова. Иван приезжал в этот магазин молодым человеком, еще небогатым и так же всегда подшучивал. Бутсби всегда был радушен с ним. Он не переменился после того, как Иван съездил в Калифорнию, не пользуясь услугами никого из знакомых иностранцев. Он там был довольно долго, быстро «схватил» язык и бегло разговаривал. Бутсби почувствовал, что этот бывший поставщик мехов перегонял его. У него уже тогда были свои прииски. А когда-то Бутсби сомневался, сможет ли Бердышов соперничать с богатыми, опытными в торговле фирмами.
В соседней комнате за открытой дверью Торнтон уже щелкал на счетах. Иван, хлопнув Бутсби по плечу, пошел к нему.
Усевшись на столах, они там громко разговаривали, мешая русскую речь с английскими словами. В лучах солнца из конторы клубами повалил в магазин табачный дым.
Бутсбп осторожно поглядывал на Василия Кузнецова, когда тот не замечал. Его занимало, что это за новая величина всходила. Иван очень приветлив с молодым Кузнецовым. «Это не без причины! Молодой человек! Совсем молодой человек!» Старому торговцу становилось немного грустно.
Сам он уезжал на два года в Бостон, но пришлось вернуться, слишком хорошо знал Бутсби здешние условия, рынок, меняющиеся вкусы покупателей. За последний десяток лет появились его соотечественники, торгующие плугами, боронами, сельскохозяйственными машинами. Бутсби также немного торговал плугами. Но в низовьях слабо развивалось земледелие, к тому же в Сибири умели делать плуги, их доставляли из верховьев реки на баркасах. За последнее время фирмы стали открывать свои отделения на юге края. Торгует в Благовещенске Мак-Кормик. Торговля Бутсби сразу стала чахнуть, как только уменьшилось население в низовьях. Теперь Бердышов развивал промыслы, у него было прииски, несколько тысяч рабочих, а может быть, и несколько десятков тысяч людей зависели от него. И постепенно так получилось, что Бутсби, ослабленный конкуренцией с соотечественниками и с германцами, по сути дела, зависел от своего бывшего покупателя.
Скупку мехов Иван вел и по-прежнему доставлял в магазин Бутсби пушнину. Он держался так, словно ничего не переменилось.
После поездки в Париж Иван сегодня впервые зашел в магазин. На вид он был все тот же. Бутсби выдвинул из стола ящик, бросил туда пачку денег, встал и поблагодарил его. Выпили по стаканчику рома. Вышли.
Шлюпка ждала под обрывом. Несколько арестантов в кандалах и пожилой солдат с ружьем сидели без дела, ожидая чего-то.
– Налегай… Раз-два… О, молодцы! – восклицал немного раскрасневшийся Бутсби. – В ваши годы, – сказал он Василию, – я тоже бродил в портах! Но не в таких… И у меня были такие же волосы и такой румянец!
