Маленький гончар из Афин (Историческая повесть) - Усова Александра Петровна (читаем книги онлайн txt) 📗
— Евр [19] поднимается с востока! — строго заметил молодой рыбак отцу. — Чем слушать песни мальчика, вели-ка лучше ему готовить парус! Объясни, как нужно прикреплять его к мачте, а я один пока буду грести.
— Зря торопишься, сынок, — спокойно ответил старик, прикладывая руку к глазам и вглядываясь в даль. — Плыть нам осталось уже недалеко, а ветер на море часто меняет направление. Я больше опасаюсь Нота [20], чем Евра. — Нот принесет нам туман и дождь, но и это еще трудно предвидеть. Пока еще дует утренний Зефир [21] и на небе не видно ни облачка.
И все же старый рыбак сложил свои весла и принялся объяснять Архилу, как нужно натягивать парус на мачту. Он озабоченно поглядывал на восток, при этом следя за направлением ветра.
— Пожалуй, ветер-то скоро будет дуть с запада, — заметил он, покачивая головой.
— Тем хуже для нас! — коротко отозвался его сын. — Тогда улов будет хуже, чем мы ожидали. Погода изменится к худшему.
Архил с удивлением прислушивался к их разговору. На небе не было по-прежнему ни облачка. Трудно, казалось ему, предсказывать изменение погоды к худшему, как опасались рыбаки. Он следил за птицами, беззаботно летавшими над лодкой с громкими криками.
— Почему вы оба ожидаете, что погода изменится к худшему? — спросил он у рыбаков. — Море ведь совершенно спокойно. И птицы беззаботно кружатся над нашей головой.
— Ты новичок в этих делах, — не сразу ответил старик, — где тебе знать капризы моря!
— И запомни, мальчик, — строго добавил молодой рыбак, — как раз то, что птицы кружатся над нашей головой, и говорит о том, что погода может измениться. Они это часто предсказывают… Пора ставить парус, — сказал он. — Смотри, мальчик, как его надо закреплять, — подозвал он к себе Архила. — Рыбаки и птицы редко ошибаются в предсказаниях погоды, — продолжал он немного погодя, снова садясь на свое место. — Ветер мы любим, но вместе с тем и боимся его. Много бед приносит ветер нам, морякам! Особенно, когда мы выходим в открытое море.
Неподалеку от мыса Суния рыбаки бросили якорь. Лодка теперь стояла неподвижно.
— Пора приниматься за работу! — строго сказал старик Архилу. — Доставай конец сетей, подтаскивай их к борту лодки.
Сети были заброшены в море. Рыбаки убрали мачту и парус на дно лодки.
— Мы долго будем стоять у этого мыса? — поинтересовался Архил, принявшийся по приказанию молодого рыбака вычерпывать воду из лодки.
— Придется нам запастись терпением, — коротко ответил старый рыбак. — До захода солнца времени еще много. А там посмотрим, как пойдет рыба.
Архилу казалось, что весь этот день, проведенный с рыбаками, на всю жизнь останется для него памятным днем.
Улов был хороший. Рыбаки уверяли, что это он принес им счастье, и от всего сердца радовались, что он поехал с ними.
Вечером, когда на берегу разожгли костер и в котелке закипела похлебка, глаза у Архила совсем смыкались. Он едва смог поесть немного похлебки, как уснул тут же, у костра, на траве, под убаюкивающий прибой волн.
— Почему бы тебе не остаться жить с нами постоянно? — спустя два дня молодой рыбак говорил Архилу, положив руку ему на плечо. — Ведь в Афинах, ты сам говорил, у тебя нет родных. Почему же ты так часто вспоминаешь о городе и торопишься вернуться туда?
Архил опустил голову.
— Ты сказал верно, — отозвался он, — в городе у меня нет родных, но там живут мои друзья, они тревожатся обо мне и, наверное, ждут меня…
Говоря так, он думал об Алкиное и Клеоне.
— А нам с сыном жалко расставаться с тобой, — выбрасывая на песок рыбу из сетей, пробурчал старый рыбак, — хотя всего несколько дней прошло, как мы живем вместе, но ты пришелся нам по сердцу- И нам обоим кажется, что знаем мы тебя давным-давно… Мы успели привыкнуть и привязаться к тебе, мальчуган. Да и дело у нас в рыбачьем поселке нашлось бы для тебя. Ведь сын мой не только рыбак, он еще и кузнец! Ты мог бы обучиться у него кузнечному делу.
Архил молчал. Дни, прожитые им с приветливыми рыбаками, многому научили его. Они заставили его узнать труд, которого прежде он совсем не знал, научили его выдержке, которой было так мало в его характере, заставили его не теряться при опасности и при неожиданных осложнениях. А главное — эти дни научили его любить море, морской простор, запах водорослей.
И все же привыкшему к работе в гончарной мастерской Архилу было в то же время почему-то тоскливо на сердце. Ему не терпелось сесть снова за свой гончарный круг, хотелось послушать веселые шутки Пасиона. Ему хотелось снова увидеть серьезное, строгое лицо своего друга Алкиноя, его неудержимо тянуло возвратиться в скромный домик художника, где он встретил столько ласки и заботливого отношения к себе, одинокому сироте.
Однажды, когда поздно вечером рыбаки разожгли на берегу костер, чтобы варить ужин, Архил ушел подальше по берегу моря, чтобы побыть одному.
Волны с глухим, все нараставшим рокотом набегали на крутой берег, яростно ударялись в него и, рассыпаясь белой пеной, словно нехотя возвращались обратно в морскую пучину. Архилу казалось, что это ударяется о берег не вода, а кто-то сильный и могучий хочет выбраться из глубин моря на берег, но берег сурово и резко отбрасывает его назад, заставляя бессильно отступать.
Долго мальчик стоял так, вглядываясь в прибой волн, и думал. Новые мысли и чувства охватывали его душу.
— Вот так и в жизни бывает! — словно читая его мысли, проговорил старый рыбак, незаметно подойдя к Архилу. — Так же вот, как волна, и человек стремится к чему-то заветному, лучшему в жизни, а жестокая, тяжелая жизнь грубо отбрасывает его обратно в пучину.
Архил внимательно посмотрел на старика.
— Ведь и у меня когда-то была заветная мечта, — продолжал старик, — хотелось мне стать хорошим мореходом, плавать по незнакомым морям, видеть чужие земли, да вот не удалось и теперь приходится всю жизнь рыбачить у мыса Суния.
Они постояли молча некоторое время, наблюдая за прибоем, думая каждый о своем.
— А у тебя, Архил, была когда-нибудь своя, заветная мечта? — неожиданно спросил старик.
— Была, — не сразу ответил мальчик. — Мне хотелось прежде стать хорошим бегуном или борцом, но теперь я думаю уже о другом… — поспешил добавить он.
— О чем же? — коротко спросил рыбак. — Расскажи мне…
— Поймешь ли ты меня, не знаю, — немного замялся Архил. — Но я все равно скажу тебе. Слушай! Я хочу стать большим, хорошим художником, которому дано богами изобразить все то, что видят его глаза, что чувствует его сердце… Понятно это тебе?
— Так, так, — покачал с сомнением и удивлением головой старый рыбак, — вот ты какой! Ну что же, — добавил он, немного помолчав, — старайся добиться, мальчик, того, что хочет твое сердце. Это тебе будет нелегко. Как вот эту морскую волну, будет жизнь ударять и отбрасывать тебя назад, а ты все же не отступай. Борись! Нужно быть упорным и сильным! Только тогда ты победишь в борьбе и с людьми и с жизнью! А я вот не сумел — сдался! И поэтому никогда не быть мне мореходом!
— Отец, — послышался голос молодого рыбака, — похлебка готова. Ступайте ужинать!
— Я не хочу есть! — вздохнул Архил. — Я еще немного побуду здесь на берегу!
— Оставайся. Я пойду один, — сказал рыбак. — А слова мои ты запомни, сынок! Они тебе в жизни пригодятся. И оставлять тебя рыбачить с нами больше я не стану… иная дорога, как я вижу, у тебя… Что же, иди по своему пути! Может быть, твои друзья в Афинах помогут тебе больше, чем мы, простые рыбаки… но ты все же помни, — остановился старик, отойдя немного, — в рыбачьем поселке, неподалеку от Пирея, у тебя теперь тоже есть друзья, которые всегда тебя примут охотно в своем доме.
Оставшись один, Архил подошел еще ближе к самой воде. Ветер изменил направление, и прибой стал мало-помалу затихать. Волна уже не ударялась больше с такой силой о берег. Из-за облака вышла большая светлая луна, и золотая широкая полоска пролегла от нее по морю.
