Исторические повести - Моисеева Клара Моисеевна (читать книги полностью .TXT) 📗
О почтенном брате Хайрана они не слышали, а молодой пальмирец работает в пятой пещере. Там еще трудней, но он сильный и пока здоров.
— Купи нас, добрый человек, — взмолились бедные рабы. — Купи для другой работы, мы уже потеряли здоровье и здесь погибнем.
Тусклый свет падал на плечо самого пожилого. Оно превратилось в сплошную кровоточащую рану и было засыпано серой пылью. Не было даже тряпки завязать эту рану. Несчастный уже много дней страдал от страшной боли, умолял позволить ему делать другую работу, просил немного целебной настойки и тряпицу, чтобы смазать настойкой из трав, но на все получил отказ. И вот он терпеливо сносил свои мучения.
— Купи меня! — просил несчастный.
— Я вас не куплю, — решительно ответил Хайран. — У меня другие заботы. — И пошел к пятой пещере.
К этому времени охранник привел несколько молодых здоровых рабов, и все вместе сдвинули плиту и потащили ее к выходу из пещеры, где работали каменотесы.
ЛЕКАРЬ ПЕТЕХОНСИС ИЗ ЕГИПТА
Хайран встретил его у входа во дворец кушанского правителя, когда пришел туда после неудачных поисков брата и жениха Байт. Он не нашел Забды в пятой пещере. Купец из Пальмиры лелеял мечту представиться самому правителю, хотел угодить ему редкими товарами, которые, как ему казалось, никто еще не догадался привезти сюда. Он хотел просить его о помощи. Но здесь же, в прекрасном саду, который окружал дворец, он узнал, что это невозможно. Увидеть правителя нельзя, он в печали: тяжко болен его любимый сын, наследник престола.
Люди, прибывшие во дворец кушанского царя с разными делами, в нетерпении ждали добрых вестей. Но вот появился человек, о котором все заговорили: «Он призван спасти царевича», «Он лучший из лекарей Египта», «Посмотрите, какой он важный, слуги несут драгоценные ларцы с египетским снадобьем… Он вылечит царевича». Это Петехонсис…
Хайран увидел пожилого человека в одежде египетского вельможи. Он приветливо раскланивался, и на его круглом добром лице вовсе не было никакой суровости. Просто он внушал доверие. Его темные веселые глаза приветливо смотрели на людей. Когда лекарь прошел мимо Хайрана, купец уловил запах аравийского ладана, какой он привез ко двору кушанского правителя. Ему было приятно узнать, что такой знаменитый лекарь использует этот ладан, как египетские красавицы. Вероятно, жует, чтобы рот наполнялся благоуханием.
«Хочет быть приятным, — подумал Хайран, — так и должно быть. Лекарь должен быть приятным и должен располагать к себе. Ведь человек отдает в его власть свою жизнь, а что может быть дороже?.. Но где я мог видеть этого человека? Не в Александрии ли? Мне знаком этот широкий нос древнего египтянина и веселые огоньки в глазах. Нет, не в Александрии я видел его, где-то здесь. Я говорил с ним. Что за наваждение!»
— В этих ларцах — редчайшие целебные травы, они растут только в Египте, — говорил своему собеседнику какой-то важный господин.
И Хайран вспомнил своего спутника по каравану, к которому он обратился, когда Сфрагис было очень плохо и надо было добыть целебной настойки. «Это он разгадал лихорадку у маленькой рабыни и помог ей своим лечением», — подумал Хайран.
Стоящий неподалеку почтенный старец, настоятель буддийского монастыря, на вопрос собеседника, каковы надежды, ответил:
— Мне известно, что гонец его высочайшего величества был послан в Персиду на поиски искусного лекаря. Там, при дворе Сасанидов, он встретил египетского лекаря, который спас невестку царя царей. Гонец умолил египтянина поехать ко двору кушанского правителя в Капису. Ведь лекари Египта знают тайны врачевания фараонов, эти тайны записаны в древних папирусах. Тысячи лет оберегали эти тайны жрецы египетских храмов. Они записывали во всех подробностях редчайшие случаи заболеваний и усердно перечисляли те целебные травы, коренья и плоды, которые оказались чудодейственными. Имея эти папирусы, лекарь владеет бесценным кладом. Я думаю, что Петехонсис знает тайны египетского врачевания. Тем он и прославлен.
— Мне говорили, — отвечал собеседник, — что в очень давние времена фараоны посылали своих лекарей в другие страны и эти посланцы фараона делали свое доброе дело. Нередко это приводило к дружбе прежде враждующих стран. Наберемся терпения. Посмотрим, что сделает Петехонсис. От этого человека зависит и наше благополучие.
«Вот он кто, этот скромный, приветливый человек. Он призван спасти царевича, а в пути помог рабыне. Удивительно это!» — подумал Хайран.
Глядя на белую мраморную лестницу, которая вела в покои царевича, Хайран размышлял о судьбе человеческой и о судьбе жениха Байт, который, быть может, тащит сейчас на своей спине такие же громадные плиты из белого мрамора, какими был выложен двор. Лестницу охраняли нарядно одетые молодые воины с копьями в руках, подобно тому как они ровными рядами стояли у священной лестницы персидского царя Дария во дворце Персеполя. Но то было так давно, что и забыто. Только рельефы, сделанные рукой искусного мастера, напоминают о том времени. И Хайран, видевший эти рельефы, вспомнил сейчас о них.
Тем временем Петехонсис поднялся по этой лестнице в сопровождении своего слуги и вошел в просторные покои, сверкающие мрамором, золотом, драгоценными камнями. Высокие окна с золотыми решетками пропускали мягкий приятный свет. Лучи солнца освещали деревянные колонны, украшенные причудливой резьбой, отражались в золотистых сердоликах и лиловых аметистах, которыми были выложены спинки удобных мягких кресел, ножки и подлокотники были выточены из драгоценного черного дерева и украшены резьбой из слоновой кости. Тисненные золотом мягкие кожи были использованы для сидений. Повсюду стояли маленькие столики, уставленные прохладительными напитками в золотых и серебряных сосудах. Посреди этой большой и красивой комнаты журчал фонтан, а вокруг него стояли кадки с редкостными растениями, привезенными из Греции, Эфиопии и Италии.
В глубине алькова на ложе с золотыми спинками лежал царевич. По обе стороны мерно и ритмично опускали свои опахала слуги. Было прохладно и благоуханно, но больной стонал, и сидящий у его изголовья отец не спускал глаз с худого, изможденного лица царевича.
Петехонсис склонился в низком поклоне перед царем. Суровое и властное лицо, обрамленное длинной черной бородой, богато расшитая золотом и жемчугами царская мантия, сверкающие драгоценными камнями перстни и браслеты — все должно было вызывать трепет. Но Петехонсис без всякого волнения, очень спокойно, с достоинством попросил великого правителя оставить его наедине с больным, чтобы лучше вникнуть в причину недуга.
Когда альков покинули слуги с опахалами и старый лекарь, который жил при дворце и опекал царевича со дня рождения, Петехонсис стал осматривать больного царевича. Юный принц был покрыт красной сыпью с головы до пят. Страшный зуд мучил его и не давал уснуть. Чтобы успокоить себя, он велел слуге стоять у постели с золотым ножом в руках и время от времени чесать ему пятки. На расчесанных пятках образовались раны. Старый лекарь, решив, что перед ним разновидность страшной черной болезни, от которой никто никогда не выздоравливал, обрек принца на гибель. Врачеватели, приглашенные издалека, выслушав рассказ старого лекаря, соглашались с ним. И получилось так, что никто не предложил принцу того лечения, которое могло бы ему помочь. В полном отчаянии по совету настоятеля буддийского монастыря обратились к колдуну из брахманов. Он и лечил принца этим утром.
Выслушав жалобы больного, полуголый старик с амулетом на груди прежде всего установил причину болезни и назвал ее. Оказалось, что накануне того дня, когда царевич заболел, на него упала тень голодной птицы. Уберечься от этого невозможно, но можно вылечить. И колдун принялся за лечение. Он взял корешок пальмировой пальмы, потер его куркумой, вымыл в воде и положил на поднос; потом старик обвязал корешок пятицветным шнуром и стал обкуривать его кадилом. После этого он сто восемь раз повторил заклинание, положил корешок в коробочку и, потребовав золотую цепочку, повесил эту коробочку на шею больного царевича. Уходя, он пообещал, что болезнь отступит, потому что сказанное им сто восемь раз заклинание всегда помогает в таких случаях. Впрочем он попросил, чтобы заказали ювелиру золотой валик, куда будет положено новое заклинание в случае, если это не поможет. Новое заклинание колдун обещал произнести над больным тысячу восемь раз.
