Строговы - Марков Георгий Мокеевич (читать полностью книгу без регистрации txt) 📗
В конце сентября Юксинская партизанская армия начала готовиться к выступлению из тайги.
По замыслу командования, оперативная задача наступления состояла в том, чтобы стремительным ударом овладеть притаежными селениями Балагачевой, Подосиновкой, Ежихой и, закрепившись здесь, выйти к Сергеву и взять под свой контроль дорогу, идущую на Волчьи Норы и Жирово.
Второй этап наступления должен был повести к захвату Волчьих Нор и Жирова и восстановлению Советской власти во всем огромном таежном крае.
В одну из ночей в начале октября партизанские отряды поднялись с берегов Светлого озера и четырьмя колоннами двинулись каждая в своем направлении. На Балагачеву шел отряд Кинтельяна Прохорова, на Подосиновку – отряд Калистрата Зотова, на Ежиху – отряд ломовицкого батрака Кондратия Загуменного. Четвертый отряд, под командованием ежихинца Ивана Каляева, оставался в резерве и следовал в направлении Челбакских гор, как срединного пункта, расположенного на одинаковом расстоянии от всех трех селений, намеченных к захвату.
Командование было с отрядами: Матвей Строгов – с Прохоровым, Антон Топилкин – с Зотовым, Старостенко – с Загуменным.
Тимофей Залетный оставался с резервным отрядом и замещал командующего армией. Тут же находились Архип Хромков, дед Фишка и большинство разведчиков и связных.
В течение двух суток разведчики неустанно рыскали по всей округе. Они побывали в Балагачевой, Подосиновке и Ежихе и, доставив отрядам самые свежие и точные сведения о белых, теперь заслуженно оставались на отдыхе, в резерве. Ни в Ежихе, ни в Подосиновке вооруженных сил противника обнаружено не было, в Балагачевой стояло до взвода солдат и, как удалось узнать деду Фишке, ожидался приезд какого-то начальника из Волчьих Нор.
В связи с этим отряду Кинтельяна Прохорова были выделены почти все винтовки, пулемет и пять лошадей из восьми имевшихся у партизан.
В резерве дед Фишка остался с большой неохотой. Ему хотелось непременно быть вместе с племянником, и перед тем, как отрядам разойтись, он сказал Матвею:
– Мне, Матюша, пожалуй, с тобой надо пойти. Я ведь хороню тут места знаю. Да, гляди, и помогу поднести что-нибудь.
И он начал было собираться. Но на этот раз племянник оказался строг и неумолим.
– Ты не путай, дядя, нам карты. Раз оставили тебя здесь, значит так нужно. И ты, пожалуйста, не самоуправничай; это для нас сейчас самое большое зло.
Дед Фишка начал доказывать, что в отряде он будет более полезен, но командующему слушать его было некогда. Матвей вскочил на лошадь и, кого-то браня, поскакал к отряду Кинтельяна Прохорова.
К вечеру резервный отряд Каляева выдвинулся до Челбакских гор и остановился. Что предстояло отряду дальше, пока было неизвестно.
С наступлением ночи пошел мокрый, липкий снег. Залетный приказал на скорую руку соорудить из пихтовых веток балаганы. Дело это было простое, минутное, и вскоре резервники, укрывшись в балаганы, грелись возле небольших костров.
Ни ночью, ни утром из отрядов никто не появился. Люди были настроены нетерпеливо, тревожно.
Залетный стал уже думать о посылке в отряды связных, но в полдень появился верхом на лошади Илья Александрович Старостенко.
Завидев начальника штаба, партизаны со всех сторон бросились ему навстречу и окружили его.
– Что слышно, Лександрыч? – спросил дед Фишка, выражая всеобщее нетерпение.
Грузный, медлительный Старостенко, взглянув через ободок очков на партизан, в свою очередь, спросил:
– Что слышно от командарма?
– Ничего, – сказал Тимофей Залетный.
– Плохо, – чмокнув губами, недовольно бросил Старостенко. Он слез с лошади, стряхнул с себя колючки сухой хвои и, видя, что на него выжидающе смотрят, сказал:
– Ну что ж, у нас все прошло как нельзя лучше. Деревню заняли. Советскую власть восстановили. Реквизированный у населения хлеб, находившийся под охраной старосты, вернули владельцам, старосту посадили. Новых партизан человек тридцать приняли. Все нормально. У кого чай есть? Пить хочу ужасно…
Кто-то из партизан подал ему котелок, и он, не дожидаясь, когда дадут кружку, поднес его к губам и сделал несколько больших глотков.
Вестей от Антона и Матвея по-прежнему не было. Тимофей Залетный, Старостенко, дед Фишка, Архип Хромков, командир отряда Каляев сидели у костра, переговариваясь, – томительно тянулось время. Наконец Залетный не вытерпел и, поднимаясь, сказал:
– Давай, Архип, посылай людей в Балагачеву. Чую я, неспроста командарм молчит.
Начальник штаба поддержал Залетного. Архип молча встал, покрутил усы и направился к разведчикам.
Но едва он сделал несколько шагов к балагану разведчиков, как за спиной раздались радостные возгласы. Архип обернулся и все понял: на спуске с горы показались два всадника. Вскочив на лошадь начальника штаба, Архип поскакал им навстречу.
Вновь, как и при появлении Старостенко, партизаны сгрудились вокруг приехавших. Не слезая с лошади, Матвей поспешил рассказать обо всем, что произошло в Балагачевой.
– Всех карателей тепленькими на постели прихватили. Ни один не успел уйти. Взяли тридцать винтовок, один пулемет, два револьвера, семьсот патронов, десятка полтора гранат, – с улыбкой поглядывая на партизан, сообщил Матвей. – Сход провели, совет избрали. Люди измучились, плачут от радости. А вот белого начальства не дождались. На всякий случай засады на дорогах выставили.
– Ну, а у вас как, Антон Иваныч? – спросил Старостенко, обращаясь к Топилкину.
– Солдат не было, все обошлось тихо-мирно. Я оттуда в Балагачеву поспешил, думал, там драка завязалась. Да вместо драки-то попал прямо на митинг. – Антон рассмеялся.
Партизаны добродушно заухмылялись, оживленно заговорили. Известие о захвате Подосиновки, Ежихи и Балагачевой возбудило всех, приободрило, вселило веру в собственные силы.
– Погоди, мы еще им вольем!
– Не возрадуются!
– Да где им устоять против народа!
– А командир-то, братцы, ловко их обвел. С постельки – и прямо в кутузку.
Не умолкая, лились разговоры. И всюду об одном и том же: о силе народной, которую не сдержать никому.
У одного из костров заседал военный совет. Там собрались командиры и начальники. Обсуждался план дальнейших операций. Было единодушно решено, что задерживаться в занятых деревнях нет смысла и нужно двигаться на Сергево.
Жители захваченных деревень сообщили, что в Сергеве белые держат свои силы, но какие это были силы, никто не знал.
Старостенко предложил немедленно послать разведку и следующей ночью, предварительно замкнув засадами все дороги, напасть на Сергево и захватить село. Резервный отряд Каляева должен был продвинуться дальше и в операции по захвату Сергева стать головным.
С этим все согласились, и Матвей, сидевший на пеньке, сказал:
– Ну, командиры, не теряйте времени.
Командиры начали было расходиться, как вдруг к огню подошел дед Фишка и решительно заявил:
– Сподручнее всех мне в Сергево идти. У меня там на каждом перекрестке родня да знакомые.
Матвей обменялся с Антоном веселым взглядом и про себя подумал: „Да уж кто действительно может узнать всю подноготную, так это он“.
– Пусть дядя идет, – сказал Матвей, обращаясь к начальнику разведки. – Только подбросить его надо на лошади.
– Это сделаем! – сказал Архип Хромков и, повернувшись к деду Фишке, подал ему вороненый, отливающий синеватым блеском револьвер.
Дед Фишка принял его, осмотрел и, подняв полу зипуна, засунул за гашник своих шаровар.
– Не взорвется? – засмеялся Антон Топилкин.
Дед Фишка усмехнулся.
– Сбережем как-нибудь, Антон Иваныч.
– Себя береги, дядя, – ласково взглянув на старика, сказал Матвей и поднялся.
Вместе с дедом Фишкой Матвей дошел до лошадей, стоявших в осиннике. Ездовой, чубатый красивый парень с Ломовицких хуторов, подвел оседланную гнедую кобылицу. Матвей помог старику взобраться в седло.
Торопливо подошел Архип Хромков. Провожать деда Фишку он решил сам.
