Восемь знамен - Савадж Алан (лучшие книги .TXT) 📗

— Мне будет очень жаль, если это когда-нибудь случится, — спокойно сказал Роберт, — потому что Хуэйчжань и его семья спасли мне жизнь.

— Ван рассказывал о кораблях, на которых вы приплыли, об их величии и мощи. Это правда?

— Король Англии Георг III притязает на морское господство, ваше превосходительство.

Хошэнь усмехнулся.

— Должно быть, у него могущественная империя, Баррингтон, но это требует доказательств. Возможно, я нанесу визит на ваши корабли.

— Вы окажете нам большую честь.

— И, может быть, я даже отправлюсь в плавание на одном из них. Я много слышал об Индии, где ваша компания обладает большой силой. Мне было бы интересно побывать там и убедиться в существовании этой силы, о которой вы заявляете.

Роберт постарался скрыть свое удивление.

— Вас с удовольствием там примут, ваше превосходительство.

— Хорошо. Вы понимаете, что на подготовку такого визита требуется время. У меня здесь так много обязанностей. Но, думаю, это произойдет в течение ближайших двух лет.

— Когда пожелаете, сэр.

— Тогда слушайте, Баррингтон. Зима уже на носу, потом придет весна, лето, осень — и наступит следующая зима. Вам известно, что китайский Новый год приходится на середину зимы?

— Да, ваше превосходительство.

— Итак, я хочу, чтобы после следующего за этим Нового года вы привели один из ваших кораблей в устье реки Янцзыцзян. Вы, должно быть, о ней знаете? Это величайшая река в мире.

— Я слышал о ней, — подтвердил Роберт. — Но я не знаю, сможет ли наш корабль войти в нее. Там много песчаных отмелей?

— Корабли могут подниматься по Янцзы на несколько сотен миль от моря, заявил Хо.

— Несколько сотен… — Роберт сомневался, что на земле вообще существует такая длинная река.

— В устье реки есть порт, он называется Шанхай, — продолжил Хо. — Там вас будет ждать лоцман. Вас, запомните. Никого другого.

— Можно спросить, как я узнаю этого человека?

— Он будет знать вас, Баррингтон. Встаньте на якорь в устье реки, и он найдет вас по имени. Он проведет вас вверх по реке до места, где я поднимусь на борт. Это понятно?

Роберт кивнул.

— В середине зимы 1795 года корабль придет за вами.

— 1795-го? Я не разбираюсь в вашем летосчислении. Это будет в конце шестидесятого года правления императора Сяньлуна.

— Понятно.

— И еще две вещи вы должны понять, Баррингтон. — Хошэнь прикрыл глаза. — Желание моего повелителя убедиться в могуществе вашего короля является тайной, которая известна лишь его Небесному величеству и мне. Ну и Вану, конечно. А теперь и вам. Вы передадите мою просьбу вашему господину, лорду Макартни. Никто больше не должен ничего знать. Если хоть слово об этом просочится наружу, мой повелитель и я будем отрицать, что такая просьба вообще имела место, и тогда все надежды на развитие торговли между Китаем и Англией будут похоронены навсегда.

— Простите, ваше превосходительство… но есть ли вообще какие-нибудь перспективы для торговли между нашими странами?

— Все возможно, Баррингтон. Покажите мне вашу силу, и как знать… Но храните тайну. Сделаете все как надо — будете щедро вознаграждены, когда за мной придет корабль.

— Итак, джентльмены, что, по-вашему, задумал этот приятель? — обратился Макартни к купцам и офицерам, собравшимся в кают-компании «Льва». Они добрались до эскадры раньше ездившего в Пекин Роберта и были счастливы обнаружить, что капитан Гауэр все-таки не выполнил приказ и остался в заливе, несмотря на осеннюю непогоду.

Капитан и высказал первым свое мнение:

— Ничего хорошего, не сойти мне с этого места.

— Как пить дать, — поддержал его Марджорибэнкс. — Мы знаем, что этот чудик, Сяньлун, собирается отречься от престола в конце шестидесятого года своего правления. Нам также известно, что его преемник Юньянь захочет поставить у власти своих людей, а этого Хошэня ненавидят все в Китае. Вот он и хочет спасти свою шкуру и вовремя унести ноги, чтобы Юнъянь не передал его в руки тех, кого он облапошил за последние лет эдак двадцать.

Роберт недолюбливал Марджорибэнкса, но не мог не признать, что его предположения недалеки от истины.

— Ну что ж, — продолжал размышлять Макартни, — если у него достаточно денег…

— Не в этом дело, милорд. А вот в чем: получится так, что в глазах всех компания поможет опальному министру избежать заслуженного «десерта» — наказания. Для нового императора мы мгновенно превратимся во врагов, и с нашими надеждами на установление торговых связей с этой громадной страной придется навсегда распрощаться.

— Н-да… — протянул Макартни. — Н-да… Но если ваши предположения, Марджорибэнкс, ошибочны и Хо желает предпринять эту поездку с благословения и действительно по приказу Сяньлуна, как он утверждает, не нанесем ли мы в таком случае оскорбление правящему монарху своим отказом его ублажить?

— Я не верю, что Сяньлун вообще знает об этом замысле. — Марджорибэнкс стоял на своем.

— Милорд, а ведь есть простой способ определить, говорит он правду или нет, — сказал капитан Гауэр. — Этот Хошэнь утверждает, что действует по приказу своего императора и что об этом секретном задании известно только им двоим. Почему бы вам не попросить премьер-министра предъявить письменное послание от самого Сяньлуна? Тогда вы будете подстрахованы со всех сторон.

— Превосходно! — воскликнул Макартни. — Превосходно. Вы вернетесь к этому приятелю, Баррингтон, и скажете ему, что мы не можем дать согласия на его предложение без письменного подтверждения от его господина. О, в самом деле превосходно. Выезжайте завтра и поторопитесь. Мы не можем стоять здесь на якоре слишком долго.

Лицо Ван Луцина омрачилось, когда Роберт сообщил о данных ему указаниях.

— Эти люди сомневаются в слове моего господина, — сказал он. — Вы тоже не верите его слову, Баррингтон?

— Боже упаси, нет, — возразил Роберт. — Но… я должен следовать указаниям.

— Конечно, — вежливо согласился Ван. — Поспешим же в Пекин, пока не настала зима.

Непогода действительно становилась угрожающей: целыми днями по небу неслись тучи, часто обрушивались проливные дожди, по ночам пробирал холод.

Но еще более холодный прием оказал Хошэнь, когда услышал, что от него требовали.

— Этот варвар хочет меня одурачить? — возмутился он.

— Уверяю вас, мой друг Баррингтон всего лишь выполняет указания, данные его господином, — вступился Ван. — Будь его воля, Баррингтон неукоснительно следовал бы вашим желаниям.

— Это правда, Баррингтон?

— О, конечно, ваше превосходительство, — заверил Роберт. Обещать было легко — корабля у него не имелось, да и Макартни не мог его слышать.

Хошэнь, однако, не отводил от него глаз, и под его пристальным взглядом Роберт чувствовал себя не в своей тарелке. Тут премьер-министр улыбнулся.

— Я верю, что Ван говорит правду, — сказал он. — Вы честный человек, Баррингтон. Чего не скажешь о вашем господине. Вы отобедаете со мной. Более того, вы останетесь здесь, в моем доме, пока я все это обдумаю.

Обед состоял из череды кушаний, от одного вида которых текли слюнки; основным напитком служило подогретое рисовое вино, которое на пробу показалось совершенно безобидным, однако голова у Роберта закружилась очень быстро. Рядом с ним за столом сидели члены семьи Хошэня, но женщин среди них не было, отсутствовал также и Ван. Тот, оказывается, поджидал за дверьми и подошел к Роберту, когда он, проведя за трапезой несколько часов, наконец поднялся облегчиться.

— Мой господин доволен вами, Баррингтон. Он очень вам доверяет. Могу я дать вам совет?

— Валяйте, — усмехнулся Роберт. — Все равно я не обязан ему следовать.

— Он для вашей же пользы. Лорд Макартни с его приказами сейчас от вас далеко. Примите то, что вам предложит мой господин. Служите ему на совесть, и вы получите богатства, о которых не смели и мечтать.

«Служить Хошэню. Что это значит?» — вертелось все время в голове Роберта, пока его вели в спальню. Покои с шелестящими шелковыми занавесками и мягкими тюфяками встретили разлитым в воздухе нежным благоуханием и полнейшей тишиной. На не одиночеством. Закрыв дверь и бросившись на кровать, Роберт услышал шорох, встревоженно вскинул голову и увидел перед собой обнаженную девушку.