Бросок на Альбион - Торопцев Александр Петрович (книги бесплатно без .TXT) 📗

ЧУДО ОЛАВА СВЯТОГО. МАГНУС ДОБРЫЙ

Магнус сын Олава Святого был серьезным соперником Харальда в борьбе за власть. По многим причинам.

Он начал свой нелегкий поход к власти, как и несколько лет спустя его будущий соперник, из Альдейгьюборга в 1035 году, из того же дома, гостеприимного для норвежцев. К этому времени положение дел в Норвегии резко изменилось. Бонды, сражавшиеся в битве при Стикластадире против Олава конунга за свою свободу, победив, получили в конунги Свейна сына Кнута Могучего и Альфивы. Бонды были рады. Теперь их никто не будет притеснять, навязывать христианство, облагать налогами, требовать в войско конунга молодых парней. Так думали радостные бонды… до первых законов нового повелителя, а, вернее сказать, его матери Альфивы, по сути дела правившей Норвегией из-за малолетства сына.

Альфива, женщина суровая, распоряжалась страной и ее народом как своей собственностью при полном попустительстве и даже поддержке Кнута Датского, уже старого, больного, не решавшегося покидать Англию даже по важным государственным делам. Когда-то бондам не понравилась жесткая политика Олава, пытавшегося крепкой рукой объединить страну. Теперь многие бонды да и другие слои населения поняли, что Кнут Могучий их попросту говоря одурачил, обхитрил, раздувая всеми силами пожар распри, поддерживая словом и делом тех, кто привел страну Норвегию и ее лучших воинов на поле при Стикластадире. Конунг Дании оказался единственным победителем в той битве, хотя его воинов сражалось против Олава совсем мало. Так загребают жар чужими руками хитрые люди. Иногда, правда, таких людей называют почему-то мудрыми.

Так же обманываются доверчивые люди.

Уже через несколько месяцев после прихода к власти Свейна народ Норвегии понял свою ошибку. Она была несмертельной для сильного народа. У сильных народов есть такая черта: ошибаться и, ошибаясь, искать верные решения самых путанных задач. Конечно же, куда проще, легче и безболезненнее учиться на чужих ошибках. Но такое даже в истории самых жизнеспособных народов случалось крайне редко. Хоть бы на своих ошибках поучиться – и то польза превеликая.

Норвежцы ошибку свою поняли. И заговорили они о чудесах Олава, назвали погибшего конунга Святым. В сагах и преданиях приводится много чудес, которые начались сразу же после битвы, когда его кровь излечила рану Турира Собаки, одного из самых непримиримых врагов конунга. Много-много было зафиксировано чудес – нельзя сомневаться в их истинности, нельзя со скептической миной грубого материалиста-наукообраза отвергать все, бережно собранное и сохраненное памятью народа, душою народа, хотя бы потому, что люди не так глупы, как это может показаться на первый взгляд.

И бонды, и простые рыбаки, и богатые купцы, и воины, и знатный люд Норвегии – все прекрасно понимали: чудо свершилось. Главное чудо, которое содеял Олав Святой, свершилось: люди поверили в дело его! Они не стали каяться и принародно бить самих себя в грудь – какие мы нехорошие. Эта манерность – удел других веков и иных стран. Норвежцы были далеки от показной жалости. Они были народом сильным. Они готовились к жестокой борьбе против датчан, захвативших в управлении страной практически все ключевые позиции.

Начиналось, как всегда в подобных случаях, с малого. Но уже через три года норвежцы осмелели, вновь почувствовали силу. Даже Кальв сын Арне, один из самых яростных противников Олава Святого, теперь в открытую отказывался исполнять приказания конунга Свейна…

Это знали Ярицлейв и Магнус. Знали они и о том, что держава Кнута Могучего, больного, может в любую минуту рассыпаться, как только не станет ее основателя и создателя – Кнута Датского.

Магнус прибыл в Швецию, в Сигтуну. Астрид, бывшая жена Олава, теперь жена конунга Швеции Эмунда, поддержала пасынка, страстным словом и напором, авторитетом убедила знатных людей и воинов участвовать в походе Магнуса в Норвегию. Не всех убедила. Но… повезло тем, кто, забыв неудачу Олава Святого, пошли за его сыном!

Конунг Свейн, узнав о приготовлениях Магнуса, так и не смог собрать войско для войны с ним. Со своей небольшой дружиной, состоявшей полностью из датчан, он не решился давать сражения и покинул Норвегию, уплыл в Данию к брату Хардакнуту.

Сыновья Кнута Могучего могучими уже не были – так природа порешила, а с ней не поспоришь. Братья поделили между собой Данию, даже не помышляя о большем.

И той же осенью пришла для них грустная весть из Англии о смерти повелителя Датской Державы. А еще через несколько месяцев умер Свейн сын Альфивы. То ли болезни погубили его, молодого, то ли тоска по отцу.

Для Хардакнута настали тяжелые времена. В Англии был провозглашен конунгом Харальд сын Кнута. Он не вмешивался в дела брата, своих проблем хватало: англичанам надоели чужеземные повелители, они стали проявлять строптивость.

Магнус тем временем быстро приобрел уважение у норвежцев, собрал ополчение. Хардакнут сын Кнута тоже собрал свое войско. Решающее сражение между ними должно было состояться в долине реки Эльв.

Норвежцы и датчане прибыли на место предстоящей битвы. Сильные, много повидавшие на своем веку воины. Опытные в делах мирных и военных лендрманы, военачальники. И два совсем юных конунга. Не так давно вышли они из детского возраста со всеми его играми. О, детство! У будущих конунгов оно сложилось по-разному, но и тот, и другой еще три-четыре года назад даже не догадывались, как много проблем им придется скоро решать, как много людей будут кружиться вокруг них с подсказками и советами, просьбами и предложениями… Войска построились в боевом порядке на большом поле у реки Эльв, осталось только дать приказ и начать битву. В эти томительные минуты и Хардакнут, и Магнус убедились, как трудно быть взрослыми, как странен и нелогичен и даже смешон мир взрослых.

Войска стояли, готовые к битве. Сверкали наконечники копий, мечи, горели глаза воинов, – надо биться.

Но еще ранним утром началась и до сих пор не была окончена не совсем понятная для чистых детских умов игра в переговоры. Датские лендрманы посылали своих людей в войско норвежское, норвежские – в датское. И те, и другие послы первым делом старались отыскать в стане противника близких и родных (сделать это было нетрудно!), обменивались на глазах у всех добрыми приветствиями, подходили к конунгам и… пытались их, меньше всего повинных в разгоревшейся войне, примирить. Хардакнут и Магнус внимательно слушали послов, удивлялись странностям взрослой жизни, войска стояли молчаливо на поле боя, солнце гуляло по небу, конунги думали. Наконец Магнус сказал:

– А почему бы нам лично не переговорить с конунгом Дании?

Ясная и простая мысль. Безо всяких взрослых выкрутасов. Она понравилась далеко не всем. Но перечить конунгу никто не решился.

Хардакнут принял предложение.

Они встретились в центре поля.

Поговорили.

Договорились.

Договор между конунгами Норвегии и Дании показался несколько странным умудренным опытом политикам, А некоторых – напугал. Юные конунги дали клятву побратимов в том, что до конца дней своих они будут друг с другом жить в мире и дружбе, а если кто-то из них умрет, не оставив сыновей-наследников, то земля его перейдет к другому. Чтобы закрепить договор Хардакнут и Магнус потребовали от двенадцати самых знатных людей своих стран дать соответствующую клятву безукоснительно соблюдать условия договора.

Удивительный то был день! Войска простояли в бездействии несколько томительных часов на жарком поле боя, затем построились в походные колонны и без лишних эффектных всплесков радостной энергии разошлись.