Бальзам Авиценны - Веденеев Василий Владимирович (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗

Что делать потом? Девушке не раз приходило в голову, что неплохо бы попытаться выяснить, где она находится, но как это сделать? Сторожа ничего не скажут пленнице, а больше спросить не у кого. Робкие надежды на Титто — все-таки он итальянец — не оправдались: южанин оказался ничуть не лучше, чем болтавшие между собой на французском бандиты. Оставалось одно — незаметно припрятать несколько кусочков хлеба, насушить из них сухари, дождаться ночи потемнее, связать из простыней страховочную веревку, поскольку лоза ненадежна, обмануть бдительность сторожей и бежать.

В любом случае, была уверена Лючия, она все еще находится в Северной Италии. Да и Мирадор, вместе с которым появился Титто, собирался отправиться на несколько дней в Геную. Раз так, то главное — выбраться из дома и оказаться на свободе. Местность здесь густонаселенная, в первой же деревне она узнает, где очутилась, и попросит помощи. Если вдруг, паче чаяния, тут не слышали имени ее дяди, всегда можно обратиться к полицейскому, жандарму или, на худой конец, к сельскому старосте. Они не откажут попавшей в беду несчастной пансионерке.

Все это хорошо, даже прекрасно, однако самое трудное — не спуститься по веревке из окна и даже не узнать, где ты находишься, а обмануть сторожей! Как назло, здесь нет заветного шкафа и нельзя подслушать похитителей; лишь иногда удавалось уловить обрывки разговоров Шарля с Бенито-Эммануэлем, когда они излишне громко беседовали под дверями или под окнами комнаты. Правда, такое случалось редко. С Титто они почти не общались, хотя вместе садились за стол и по вечерам играли в карты. Судя по всему, южанин им чужой, хотя французы и не проявляли к нему открытой неприязни или пренебрежения.

Внезапно решиться на побег Лючию вынудил один подслушанный ею разговор.

Рядом с комнатой пленницы находилась гостиная-холл, где ее сторожа каждый вечер азартно резались в карты. Во время игры они прикладывались к бутылке и вскоре начинали говорить громче обычного. Тогда девушка ложилась на пол и приникала ухом к щели под дверью,

В тот вечер все шло как обычно: после ужина дверь комнаты пленницы тщательно заперли, и бандиты устроились в гостиной, настежь распахнув там окна. Сначала они ужинали, потом сели играть в карты. Лючия легла на пол у двери и стала слушать.

— Сегодня твоя очередь караулить ее ночью, — долетел до нее голос толстяка.

— Не надо напоминать, я пока не рамолик [10] , — раздраженно откликнулся Шарль.

— Не злись, — хохотнул Эммануэль. — Лучше бы караулить в постели, вместе с ней конечно. Девка чудо как хороша. Грудь Дианы-охотницы, глаза испуганной лани, лебединая шея, тонкая талия и роскошные бедра.

Лючия краснела и бледнела. А толстяк, сладострастно причмокивая, начал говорить такие веши, что у девушки перехватило дыхание от гнева и возмущения.

— Мы играем козыри трефы, синьор! — прервал поток сальностей голос Титто.

— Простите, заболтался, — начал оправдываться Эммануэль. — Но ведь никто из вас не отказался бы! Разве не так?

— Только не языком, как ты, — буркнул Шарль.

— Пока не остается ничего другого, — вздохнул толстяк. — Девка неприкосновенна, как священная корова индусов. А потом увидим.

— Женщины всегда приносят одни неприятности. — философски заметил Титто. — Играем черви?

— Играем, — согласился Эммануэль.

— Долго нам еще здесь торчать? — раздраженно поинтересовался Шарль.

— Утром приедет Мирадор. — ответил толстяк. — И мы отправимся дальше. А ты лучше приглядывай за нашей пташкой.

— Куда она денется? — огрызнулся Шарль. — Все двери заперты! И не забывай: третий этаж! Вряд ли она хочет покончить жизнь самоубийством.

— Церковь этого не прощает, — подтвердил Титто. — Души самоубийц прямиком отправляются в ад!

— Тем не менее, — не сдавался Эммануэль.

— Хорошо! — Шарль явно был раздражен.

Послышался звук отодвигаемого кресла, затем тяжелые шаги. Лючия моментально вскочила и отбежала к кровати. Шаги стихли у двери ее комнаты, потом заскрежетал ключ в замке и голос Шарля спросил:

— К вам можно войти?

— Я готовлюсь ко сну, — холодно ответила Лючия. — Потрудитесь оставить меня в покое.

— Спокойной ночи, — буркнул бандит. Не открывая дверь, он вновь запер ее, вернулся в гостиную и занял свое место за карточным столом. — Я буду проверять нашу пташку каждый час.

— Она выцарапает тебе глаза, — засмеялся толстяк.

— Не выцарапает, — меланхолично заметил южанин. — Ваша очередь сдавать, синьор Бенито.

Девушка села, обхватив колени руками, и закусила губу: что делать? Утром приедет загадочный Мирадор, и бандиты собираются увезти ее еще дальше, но куда? И тут решение пришло само собой — надо бежать этой же ночью! Не теряя драгоценного времени, она вскочила и принялась за дело. Стянула с кровати простыню, разорвала ее на полосы и связала крепкими узлами. Веревка получилась не слишком длинной, но может быть, ее хватит, чтобы спуститься хотя бы до второго этажа?

Кажется, Шарль обещал проверять ее каждый час? Наверное, стоит дождаться следующей проверки и лишь после этого действовать. Не раздеваясь она легла на голый матрас, укрылась до подбородка одеялом и начала жарко молиться Пресвятой Деве, прося сохранить и спасти ее. Время тянулось медленно, из гостиной доносились возгласы бандитов, продолжавших карточную игру. Часов у Лючии не было, и оставалось лишь набраться терпения и ждать, ждать…

Наконец, раздались шаги и стук в дверь. Голос Шарля громко звучал в тишине:

— Вы спите, дитя мое?

Его слова вызвали взрыв смеха у оставшихся в гостиной. Лючия повыше натянула одеяло — вдруг бандит вздумает войти в комнату? — и ответила:

— Оставьте меня впокое!

Шарль хмыкнул и ушел. Девушка тут же встала и на цыпочках прокралась к двери. Кажется, ее сторожа продолжают игру? Тем лучше!

Она тихонько открыла окно, привязала к бронзовой ручке рамы сделанную из простыни веревку, перелезла через подоконник и встала на узенький карниз. Еще не успев сделать и шага, Лючия почувствовала, как горло сжали спазмы страха и как замерло сердце: одно дело — смотреть из комнаты во двор и мысленно совершать побег, и совсем другое — стоять на узеньком карнизе на краю зловещей темной пустоты. Но есть ли путь к отступлению? И куда он приведет ее — к новым страданиям?