Дарий - Поротников Виктор Петрович (онлайн книга без TXT) 📗

Прочитав послание Гистиея, Аристагор сначала онемел от изумления, потом его обуял леденящий страх, словно он оказался один против всего персидского войска.

«Гистией сошел с ума, предлагая мне такое! – подумал Аристагор, еще больше укрепляясь в своем намерении бежать во Фракию. – Видимо, участь моего тестя предрешена. Как, впрочем, и участь ионийцев».

Однако намерения Аристагора спутала Акторида, его жена, которая и до этого не горела желанием скитаться на чужбине, а прознав от мужа про тайное послание от своего отца, и вовсе наотрез отказалась покидать Милет.

– Аристагор, неужто в своем малодушии ты дойдешь до того, что покинешь в беде своих сограждан? – стыдила супруга Акторида. – Не понимаю, как в столь сильном теле уживается такая трусливая рабская душа! Как ты жалок и смешон, Аристагор, трясясь над своими походными сумками. Постыдись хотя бы своих детей! Мой отец, рискуя жизнью, находит способ предупредить ионийцев о коварном замысле Дария. Он предлагает тебе стать спасителем Милета и прочих городов Ионии. А вместо этого, ты собираешься бежать за море, будто ты сам не эллин и не иониец!

– О боги Олимпа! – разразился гневной тирадой Аристагор. – Женщина, тебе хорошо рассуждать о храбрости и благородстве, ведь тебе не придется облачаться в панцирь, чтобы во главе горсти ионийцев сражаться с бесчисленными полчищами варваров! Клянусь Зевсом, хорошо тебе рассуждать о спасении городов Ионии, уперев руки в бока, но как это сделать на деле? Вот в чем вопрос.

– Отец пишет тебе, что нужно делать, – вставила неукротимая Акторида. – Если ты сам не в состоянии соображать, Аристагор, так следуй советам моего отца.

– «Следуй советам отца…» – передразнил супругу Аристагор. – Твой отец советует мне взять в союзники Спарту и Афины.

– Прекрасный совет, – заметила Акторида. – У спартанцев самое сильное войско в Элладе, а у афинян – неплохой флот.

– Все это так, – проворчал Аристагор. – Но твой отец не учел одного: Спарта и Афины давно враждуют. Примирить их вряд ли удастся.

– Надо попытаться, Аристагор, – промолвила Акто-рида. – Что еще советует тебе мой отец?

– Еще он советует возмутить против персов переселенных в Азию пеонов, – ответил Аристагор равнодушным голосом. – Гистией полагает, что за возможность вернуться на родину пеоны непременно станут сражаться с персами.

– И он прав, клянусь Аполлоном! – воскликнула Акторида. – Кого ты намерен послать к пеонам?

Аристагор взглядом дал понять жене, что она суется не в свое дело.

Однако Акторида была непреклонна. Она назвала имя одного из друзей Аристагора, заметив при этом:

– По-моему, этот человек сделает все как надо.

– Даже если пеоны выступят против персов, это вряд ли поможет ионийцам, – молвил Аристагор, тщетно пытаясь разубедить жену. – Пеоны будут стремиться поскорее покинуть Азию, поэтому смогут оказать поддержку ионийцам лишь в самом начале восстания.

– Пусть так, – упрямо произнесла Акторида. – Сначала ионийцам помогут пеоны, потом спартанцы или афиняне, затем можно будет поднять на восстание карийцев и эолийцев, наших соседей. Надо действовать, Аристагор, а не предаваться малодушию!

И все же Акториде удалось убедить Аристагора лишь в том, чтобы перед отъездом во Фракию он предупредил милетцев о грозящей им опасности переселения на чужбину и заодно сложил с себя власть тирана, предоставив согражданам самим выбрать форму правления.

Аристагор созвал совет городских пританов и зачитал им послание Гистиея, предварительно записав его на восковую табличку. Затем он объявил о сложении с себя власти тирана и сообщил о своей готовности немедленно покинуть Милет.

После этого в пританее зазвучали такие пламенные речи сторонников войны с персами, такие восхваления Гистиея и Аристагора, что заседание совета старейшин спонтанно превратилось в народное собрание. Как-то само собой это действо переместилось на агору, где ораторы из толпы сменяли друг друга с поразительной частотой. И у всех на устах было одно и то же: надобно немедля подымать восстание против персов, Аристагора же назначить стратегом-автократором [164].

Против восстания в Милете выступил один-единственный человек. Это был логограф Гекатей. Сначала он долго перечислял все подвластные персам народности и указывал на военную мощь персов. Затем, когда ему не удалось убедить совет и народ, он предложил согражданам добиться по крайней мере хотя бы господства на море. На постройку сильного флота Гекатей предлагал употребить сокровища из святилища Аполлона в Бранхидах, иначе враги разграбят эти богатства.

Совет Гекатея милетцы не приняли, опасаясь гнева Аполлона.

Тем не менее восстание началось.

Один из друзей Аристагора отправился в Миунт навстречу флоту, возвращавшемуся с Наксоса. Ему было поручено поднять на восстание команды кораблей и захватить в плен тиранов, ставленников персов.

Моряки-ионийцы охотно согласились на мятеж, захватив в плен почти всех тиранов, возглавлявших отряды кораблей из разных городов. Многие из тиранов были убиты. Но некоторых сограждане отпустили, не причинив вреда, памятуя их доброе правление.

После этого Аристагор во главе объединенного флота стал обходить все города Ионии, всюду уничтожая тиранию и провозглашая демократию. Всего за несколько дней к восставшему Милету присоединились двенадцать эллинских приморских городов.

Представители восставших городов собрались в Бранхидах, где избрали объединенный совет стратегов: для оплаты военных расходов была начата чеканка монеты из Электра [165] по единому общему стандарту – вместо старых монет различной чеканки.

После совещания в Бранхидах Аристагор отправился в Грецию с намерением добиться помощи от Афин и Спарты.

Глава девятнадцатая

«Дарий, помни об афинянах!»

Аристагору не удалось убедить спартанцев оказать помощь восставшим ионийцам.

Явившись в афинское народное собрание, Аристагор сумел уговорить своих слушателей послать в Азию войско, ссылаясь на то, что Милет – афинская колония и поэтому долг афинян помочь родственному населению города, оказавшемуся в трудном положении. Афиняне снарядили двадцать триер в помощь ионийцам. Еще пять триер прислал город Эретрия, что на острове Эвбея.

Древнегреческий историк Геродот [166], описавший Ионийское восстание в своем труде, замечает по поводу успеха Аристагора в Афинах: толпу обмануть легче, нежели одного человека, ибо спартанский царь Клеомен не поддался на уговоры Аристагора.

Когда в Милет прибыли афинские и эретрийские корабли, Аристагор послал объединенное войско ионийцев и примкнувших к ним пеонов [167] против Сард. Сам Аристагор с войском не пошел, а остался в Милете, передав главное командование своему другу Гермофанту.

Артафрен, не ожидавший столь стремительного наступления восставших, не сумел организовать оборону города. Сарды были взяты и сожжены восставшими. Артафрену удалось спасти лишь акрополь, находившийся на неприступной скале. Впрочем, восставшие не смогли воспользоваться своим успехом, поскольку во время пожара сгорел и храм лидийской богини Кибелы. Все это настроило лидийцев против восставших, и они, объединившись с находившимися в Сардах персами, выбили ионийцев и их союзников из наполовину сожженного города.

Пребывавший в Сардах тиран Гиппий, несколько лет назад изгнанный афинянами и нашедший пристанище у Артафрена, со стены сардской крепости опознал щиты афинских гоплитов, которые бесчинствовали в захваченном городе, поджигая все, что могло гореть.

Гиппий сообщил обо всем увиденном Артафрену, который пришел в негодование, поскольку незадолго перед этим афинское посольство вручило ему землю и воду, прося лидийского сатрапа стать союзником афинян в их очередной распре со спартанцами. По мнению Артафрена, вмешательство афинян было не просто помощью восставшим соплеменникам, но вызовом персидскому царю, власть которого над собой афиняне таким способом признавать отказывались.