Митридат - Полупуднев Виталий Максимович (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
Махар неожиданно повеселел, рассмеялся и сказал:
– Кажется, я и впрямь возжаждал! Пойдем в погребок!
В тот же день во дворец явились представители пантикапейской общины с дарами. Они торжественно заверили Махара в своей преданности ему как правителю. И заявили, что будут по-прежнему поставлять провиант его войску, дабы оно было в состоянии отразить натиск любого врага.
Это ободрило Махара, он вновь ощутил под ногами твердую почву и увереннее глянул в будущее. Однако ночью, поразмыслив как следует, пробормотал с оттенком досады: – Они назвали меня своим правителем, но ничем не намекнули на царскую диадему!.. Ну да это дело будущего!
И, повернувшись на другой бок, уснул так крепко, как не спал уже давно.
Страшный демон неуверенности и одиночества покинул его покои.
IV
С возвращением Асандра во дворец Махар изменился, повеселел. В городе стало известно, что бывшие фиаситы-евпатористы опять устраивают шумные ночные попойки с танцами и песнями.
Но Махар понимал, что возврата назад нет. И, несмотря на льстивые заверения окружающих, был полон дурных предчувствий. Мысль о том, что Митридат готовится проникнуть на Боспор, гвоздем сидела в голове. Теперь римляне не помешают этому. Помпей далеко, Сервилий слаб… Тревога охватывала душу. Но Асандр и веселые сотрапезники славили его, курили ему фимиам лести и неумеренных похвал. И одуряющий поток сладких речей действовал. Махар успокаивался и подставлял чашу под струю терпкого кавказского вина. Асандр сам наливал ему чашу за чашей, а царевич, не считая их, пил до дна.
– Твое будущее светло и ясно, как морская даль в погожий день! – твердил Асандр. – Погляди туда, за море! Все страны покорны Риму, твоему другу! Что осталось Митридату? Городок Диоскуриада?.. Но и там он окружен враждебными племенами! А с моря ему угрожает Сервилий! Своего флота у царя нет, а если бы и был, Сервилий потопил бы его корабли! А на юге – враждебный ему Тигран, да и Помпей ненадолго ушел в Сирию, он вернется!
– Но почему Помпей поступил так опрометчиво и к тому же беспечно? – бормотал царевич сквозь хмельной угар.
– Помпей не мог преодолеть перевалы, его войско утомилось, провианта не было, добычи тоже! Войско же лишь тогда сносит лишения, когда они восполняются победой и богатой добычей! А на Кавказе его ожидали лишения без побед! В Сирии римлян ждут победы и богатства, там воины Помпея нагуляют жир, насытятся грабежом и насилием! Там еще не тронутые войной области, богатые хлебом и скотом! Вот он и пошел туда!
– Но этим он дал Митридату передышку, отец опять соберет войско!
– Тогда Помпей вернется! Как мы теперь узнали, он ничего так не желает, как встретиться с Митридатом в настоящем бою! Он сказал, что Митридат в бегстве страшнее, чем на поле битвы, ибо за него воюют горы!
– Митридат попытается проникнуть на Боспор!
– Нет, Махар, этого не будет! Скифские запоры крепки! Это непроходимые горы и страшные горные племена! Не пропустят они царя с его голодной ратью через свои земли! Митридату суждено погибнуть в Диоскуриаде – об этом говорят все жертвенные гадания. Я слышал, что его люди едят человечину. Конец его близок!
– Дай-то великий Зевс! – мямлил пьяный Махар. – Да будет так!
И в приступе внезапного веселья и удали хлопал Асандра по плечу с криком:
– Эй-ла!.. Гуляй, пей!
Пиры и многоконные выезды на охоту сменялись вновь жаркими ночными кутежами в узком кругу собутыльников и веселых портовых гетер, которых поставляла Евпория – теперь главная жрица Афродиты Пандемос. Она еще больше раздобрела, даже разбогатела, внесла выкуп за себя в храмовую казну и стала считаться вольной. Продолжала пользоваться покровительством Махара при снисходительно-терпеливом отношении городских властей.
О фиасе евпатористов уже не вспоминали. Все, что его облагораживало и возвышало, умерло вместе с культом Митридата. Осталось лишь беспробудное пьянство и неприкрытое сластолюбие. Махар и его компания прожигали жизнь, стараясь не думать о завтрашнем дне.
Злые и насмешливые люди в городе говорили, правда, не очень громко:
– Раньше Махар был жрецом и оргиастом, а теперь он просто пьяница и бабник!
V
Человек бросил на дощатый прилавок медную монету и получил взамен ячменную лепешку и две луковицы. Не обращая внимания на мятущуюся толпу, стал жевать, смачно хрустя луком.
Он был одет в скифские штаны и постолы из сырой воловьей шкуры. Через плечо висела старая суконная хламида. Его можно было принять за воина, отпущенного из войска после похода и теперь проедающего скудное войсковое жалованье. Широкое лицо его, небритое, заросшее колючей бородой, по самые глаза закрывали спутанные, грязно-русые волосы, выбивающиеся из-под старого войлочного колпака.
Продолжая жевать, он толкался среди разномастного люда, казалось, не интересуясь ни куплей, ни продажей. Это и понятно – у таких продавать нечего, а покупать не на что! Пантикапей был переполнен бесприютными людьми, живущими случайными заработками, однако гордыми своим званием людей свободных, которым для полного благополучия не хватало лишь какой-нибудь собственности, приносящей доход.
Однако внимательные водянисто-голубые глаза довольно осмысленно шарили по лицам сотен людей, как бы выискивая кого-то. Когда появлялись рыночные астиномы с палками в руках, он предусмотрительно избегал встречи с ними, равно как и тех вопросов, которые эти люди любят задавать. Сохраняя внешне безразличный вид, с вниманием прислушивался к крамольным крикам толпы, громогласно возглашающей славу царю Митридату, заступнику и предстоятелю Боспора.
Новые слухи о потоплении боспорских судов римлянами обострили обстановку в городе. Притихшие ненадолго боспорские граждане вновь зашумели. Атмосфера накалялась быстро, не предвещая ничего доброго.
– Надо пойти всем дружно к акрополю и просить правителя Махара примириться с отцом! Тогда и Митридат будет более милостив к нам, поддержит нас! – предлагал высокий боспорец в скифском колпаке и старом кафтане.
– Мы попросим Митридата, чтобы он полонил Сервилия и потопил его пиратские суда! – вторил ему другой, в одежде побогаче.
