Джузеппе Бальзамо (Записки врача). Том 2 - Дюма Александр (книги бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
Два часа ожидания пролетели незаметно; Бальзамо потерял счет времени.
Вдруг молодая женщина вздрогнула; она держала руку Бальзамо в своих руках.
– Ты все еще сомневаешься, – проговорила она, – и хотел бы знать, где она находится в эту минуту?
– Да, – отвечал Бальзамо, – ты угадала.
– Ее лошади во весь опор мчатся по бульвару, карета уже близко, она сворачивает на улицу Сен-Клод; графиня останавливается перед дверью.., звонит…
Комната, где они находились, была расположена в глубине особняка, и туда не доносился стук медного молотка в Ворота.
Однако, привстав на одно колено, Бальзамо прислушивался.
Два звонка Фрица заставили его подскочить; два звонка, как помнит читатель, означали важный визит.
– Так это правда! – воскликнул он.
– Поди и убедись в атом сам, Бальзамо, только возвращайся скорее!
Бальзамо бросился к камину.
– Позволь мне проводить тебя до лестницы, – попросила Лоренца.
– Идем!
Оба опять пришли в оружейную комнату.
– Ты никуда отсюда не уйдешь? – спросил Бальзамо.
– Нет, я буду тебя ждать здесь. Не беспокойся: любящая тебя Лоренца совсем не похожа на ту, которой ты боишься. И потом…
Она замолчала и улыбнулась.
– Что? – спросил Бальзаме.
– Разве ты не умеешь так же читать в моих мыслях, как я читаю в твоих?
– Увы, нет!
– Прикажи мне заснуть до твоего возвращения, прикажи мне неподвижно лежать на софе, и я буду лежать и спать.
– Пусть будет по-твоему, дорогая Лоренца: засыпай и жди меня.
Борясь со сном, Лоренца в последнем поцелуе прижалась губами к губам Бальзамо; покачиваясь, она пошла к дивану и, падая, прошептала:
– До скорой встречи, мой Бальзамо, до встречи!
Бальзамо помахал ей рукой; Лоренца уже спала.
Она была так чиста, так хороша: ее длинные волосы были распущены, губы приоткрылись, раскраснелись щеки, глаза затуманились; Бальзамо вернулся к дивану, взял ее за руку, прикоснулся губами к плечу и шее, не осмеливаясь поцеловать ее в губы.
Снова раздались два звонка: то ли дама теряла терпение, то ли Фриц опасался, что хозяин не слышал его условного знака.
Бальзамо бросился к двери.
Едва притворив за собой дверь, он в другой раз услыхал поскрипывание, похожее на то, которое слышал раньше. Он снова отворил дверь, огляделся, но ничего не заметил.
Бальзамо прикрыл дверь и поспешил в гостиную, не испытывая при этом ни беспокойства, ни страха, ни предчувствия и унося в своем сердце рай Бальзамо заблуждался: не только любовь тяготила Лоренцу, не только от любви стало прерывистым ее дыхание.
Она погрузилась в сон, похожий на летаргию или, скорее, на смерть.
Лоренца грезила; словно в кошмаре, она увидела, как в надвигавшейся темноте от дубового потолка отделился круглый витраж и стал медленно и плавно опускаться на пол со страшным свистом; ей казалось, что она вот-вот задохнется, раздавленная надвигавшимся люком.
Наконец она будто во сне заметила, что из этом подъемном окне зашевелилось что-то бесформенное, как Калибан в «Буре»: это было чудовище с человеческим лицом, старик, у которого живыми были только глаза и руки; он не сводил с нее жутких глаз и тянул к ней высохшие руки.
Бедная девушка стала извиваться, тщетно пытаясь убежать, не догадываясь об угрожавшей ей опасности, не чувствуя ничего, кроме прикосновения лап, вцепившихся в ее белое платье, приподнявших ее над софой и перенесших на подъемное окно. Затем люк стал медленно подниматься к потолку с отвратительным металлическим скрежетом, а из мерзкой пасти чудовища в человеческом обличье вырвался демонический, леденящий душу хохот. Старик уносил свою жертву, а она так ничего и не почувствовала.
Глава 14.
ПРИВОРОТНОЕ ЗЕЛЬЕ
Как и предсказывала Лоренца, в дверь стучала графиня Дю Барри.
Прекрасная куртизанка была приглашена в гостиную. В ожидании Бальзамо она листала отпечатанную в Майенсе любопытную книгу о смерти; на искусно выполненных иллюстрациях было показано, что смерть присутствует в любом проявлении человеческой жизни, то подкарауливая человека у выхода из бальной залы, где он только что пожимал ручку любимой женщине; то затягивая его на дно во время купания; то притаившись в стволе ружья, с которым человек отправился на охоту.
Графиня Дю Барри дошла до гравюры, на которой была изображена дама, нарумянивавшая щеки и любовавшаяся своим отражением в зеркале, но тут Бальзамо толкнул дверь и подошел к ней со счастливой улыбкой, словно освещавшей его лицо изнутри.
– Прошу прощения, графиня, что заставил вас ждать, но я неверно рассчитал время, плохо зная ваших лошадей, И потому полагал, что вы только что выехали на площадь Людовика Пятнадцатого.
– Что вы говорите? – воскликнула графиня. – Значит, вам было известно, что я приеду к вам?
– Да, графиня: около двух часов назад я вас видел в Вашем будуаре, отделанном голубым атласом; вы отдавали Приказание заложить ваших лошадей.
– И вы говорите, что я была в своем будуаре, отделанном голубым атласом?
– Да, атлас расшит цветами. Вы лежали на софе. В ту минуту вас посетила счастливая мысль. Вы подумали:
«А не съездить ли мне к графу Фениксу?» И вы позвонили.
– Кто вошел на мой звонок?
– Ваша сестра, не так ли? Вы передали ей свое приказание, и оно тотчас было выполнено.
– Вы, граф, и в самом деле колдун! Вы заглядываете в мой будуар в любое время? Вам бы следовало предупредить меня, слышите?
– Будьте уверены, графиня: я заглядываю лишь в отворенные двери.
– И, глядя через растворенную дверь, вы увидали, что я думаю о вас?
– Ну конечно, и не просто думали, а имели добрые намерения.
– Да, вы правы, дорогой граф: я испытываю к вам самые теплые чувства; однако признайтесь, что вы заслуживаете большего: вы так добры ко мне, вы оказываете мне бесценные услуги. Мне кажется, что судьба выбрала вас моим наставником, иными словами, вы призваны сыграть самую трудную из известных мне ролей.
– Признаться, я счастлив, графиня, слышать это из ваших уст. Итак, чем могу быть вам полезен?
– Как? Неужели вы, прорицатель, не можете угадать?
– Позвольте мне по крайней мере проявить скромность.
– Будь по-вашему, дорогой граф. Но тогда давайте вначале поговорим, что мне удалось сделать для вас.
– Я не могу этого допустить, графиня. Давайте, напротив, поговорим о вас, умоляю вас об этой милости.
– Ну что же, дорогой граф, прежде всего, одолжите мне этот волшебный камень, который делает вас невидимым: мне показалось, что, несмотря на резвость моих лошадей, за моей каретой шпионил кто-то из людей герцога де Ришелье.
– И что же этот шпион, графиня?
– Он скакал за моим экипажем на коне.
– Что вы думаете об этом обстоятельстве, и с какой целью герцогу понадобилось за вами следить?
– Вероятно, он собирается сыграть со мной одну из своих злых шуток. Как бы вы ни были скромны, граф Феникс, поверьте, что Бог наделил вас качествами, достаточными для того, чтобы разжечь в сердце короля ревность.., из-за моих визитов к вам или ваших – ко мне.
– Графиня! Герцог де Ришелье ни в каком отношении не может быть для вас опасен, – возразил Бальзаме.
– Однако он был опасен, дорогой граф, до одного известного события.
Бальзамо понял, что речь шла о какой-то тайне, которую Лоренца еще не успела ему раскрыть. И потому он не отважился ступить на незнакомую почву: он лишь улыбнулся в ответ.
– Да, он был опасен, – повторила графиня, – и я едва не оказалась жертвой его козней. Да и вы там сыграли кое-какую роль.
– Я? В кознях против вас? Никогда, графиня!
– Разве не вы дали зелье герцогу де Ришелье?
– Какое зелье?
– Приворотное зелье, заставляющее влюбиться без памяти.
– Нет, графиня, такое зелье герцог умеет варить сам, потому что уже с давних времен владеет его рецептом. Я же дал ему обыкновенный наркотик.
– Правда?
– Клянусь честью!
