Избранное (сборник) - Жванецкий Михаил Михайлович (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗

Это высокий класс. Она действует не по поверхности, а калечит внутренние органы.

И кликуху дает точную, на всю оставшуюся жизнь: «Эй ты, придурковатое ничтожество». Когда вы с ней под руку идете по улице, она с вами так и обращается, как раз перед встречей с друзьями.

У вас через лицо проступает череп, и уже на черепе проступает улыбка.

– Решили подышать? – спрашивают друзья.

Как раз дышать вы не можете. Убить – да! Умереть – да! Все спрашивают: что с вами? И она спрашивает: что с вами? Отвечать некому – у вас звука нет.

Это настоящий, убыстряющий жизнь скандал. Между такими скандалами хороша любовь. Яростная, последняя, с потерей сознания, с перерывом на реанимацию. После чего она же подает на развод.

Ибо! Ах ибо, ибо – женщину скандал не портит, а освежает. Она скандалит – и живет. А вам крикнешь: «Что б ты подох!» – вы тут же исполняете.

Скрипка, вежливость и женщина

Очень скоро, если не уже. Это случится!

Шатается целая империя.

Империя рейтинга, крестиков-ноликов и голых баб.

Десять лет без цензуры удовлетворяется тоска по душевному и блатному. «Наточите ножи и погасите свечи» [1].

Ляжки вместо пения. Фанера вместо музыки. Слова вместо мыслей. Имена вместо тем.

Заканчивается борьба со смыслом.

Довели.

Теперь кричат: «Скрипку! Скрипку давай! Пусть играет, черт с ней!»

Чудовищная часть зрителей рванула на Монтсеррат Кабалье. Хотя там больше нужны слушатели, но пока рванули зрители. Ничего, пусть они идут с телефонами и пивом. Звонки в зале мешают только певцу. Важно, что народ рванул в симфонию. Взаимная усталость и дикая скука, когда поющий поет про бабу, про которую слушающий знает еще больше, срывает их с мест и тащит в консерваторию, где оба никогда не бывали.

С деградацией промышленности стали появляться раки, зайцы и уже встречается вежливость.

Конечно, исчезает занятость.

Всеобщая занятость у нас всегда связывалась с потерей вежливости. Ибо при этой занятости получались предметы, вызывающие полную потерю вежливости. Это потом стали говорить об охране окружающей среды от этой занятости и связанного с нею мата. До сих пор символом всеобщей занятости является работающий без всяких причин экскаватор и туда же ползущий за ним бульдозер.

Результатом падения занятости стало появление «Поля чудес», «Проще простого» и прочих игр, связанных с получением еды и вещей за догадливость. Увеличение заработка среди людей вольных профессий вызвало появление песен «Ксюша», «Маша», «Дуся», разнос шампанского с презервативами прямо на концерте.

Волны трезвости пока не ожидается. Волна борьбы за трезвость предвидится. Но наступление самой трезвости крайне болезненно, как вообще призыв: «Давайте наконец трезво взглянем…» Желающих крайне мало. В основном женщины, чье политическое влияние в этой стране днем крайне низкое.

Идет новое странное поколение, не поддающееся ни уговорам, ни посулам. Они поют, танцуют. Они неожиданно много знают. Совсем не патриотичны. Родина там, где их ценят. Дух раскован. Принципов нет. Рождены свободными. Делают страну для себя. Это и будет для остальных. И я думаю, наконец, что у части населения, наконец, появятся деньги, наконец, и оно опять станет публикой. Мы снова услышим за кулисами шепот артистов: «Ах, какая публика сегодня». Ибо концерты успешными бывают в двух случаях: когда у публики и артистов нет денег, и когда у публики и артистов есть деньги.

На фоне всеобщей стабилизации, при условии отсутствия войн или изобилия отечественных товаров, что по последствиям одинаково, грядет появление женщины. Реклама косметики и прокладок долго воспринималась нашими мужиками как издевательство. Они знают нашу бабу в плюшовке, прикрывающую рукой зубы, ноги, плечи, грудь.

Какой крем? Что им смазывать? Руки?

А лом чем держать? Смазанными руками?

Что это за товары для женщин? Ты сначала различия найди.

И тут вдруг получилось, что появление этих товаров вызвало поиск этих различий. Появление прокладок вызвало поиск мест для их применения. Эти места нашлись и у нас в стране, известные как лучшие места отдыха трудящихся. В целях применения французской косметики стали искать лицо и нашли его. А когда разгребли отечественную пыль и ругань, лицо оказалось прекрасным, как и руки. О ногах без слез говорить не будем. Ибо столько искалеченных, переделанных в мужские фабриками «Скороход», «Красный пролетарий», «Восход», «Закат». В стране не осталось ни одной ноги!

Пролетарское государство делало все, чтоб женскую ножку превратить в ногу, в конечность, в копыто, упрятать в валенки, чуни, кирзовые сапоги или кеды имени Бадаева. Когда мы извлекали их оттуда, мы плакали: «За что?» Оставить наших женщин без ног, зубов и глаз. Косить комбайнами на физкультурных парадах, держать в высоких пирамидах и в глубоких черных трусах передовика…

И если наш мужик мозолистой ладонью мог полировать отечественный коленвал, что, кстати, говорит о низком качестве металла, то о какой ответной ласке может идти речь, если женщина такой же ладонью… такой же ладонью… Отсюда столько лысых…

Сейчас идет медленный процесс превращения бабы в женщину. Процесс, связанный с поставками из Парижа, с переводом отечественных танковых заводов на выпуск кремов и полосканий. Одна замена металлических зубов наших сельских жителей даст южнокорейским судостроителям миллионы тонн качественного металла и позволит изготовить тысячи протезов, но уже рук и ног, для новых независимых государств. Ибо независимость берут своими руками, но удерживают ее уже протезами!

Так что телевизионные подробности женской жизни пусть нас не раздражают, если мы вспомним, чем они пользовались раньше! Ведь кровавей бойни, чем женские отделения больниц, не бывает. И просьба о наркозе была мольбой о милости Божьей, чтоб через три часа тут же уйти в полном презрении и крови. И вот теперь мини-шорты-эластик открыли нам такое!..

В очищенной красоте нашей женщины воплотились вековые мечты нашего же околевающего от холода, голода и одежды зэка, с вечным паркинсоном в виде отбойного молотка. А когда мы впервые увидели нашу женщину не в миске, а под душем, то поняли, что значит, когда капли стекают, не задерживаясь.

Этот процесс еще может тормозиться, но скорее от бедности, чем от темноты.

Слава телевидению, что в жарких поисках денег наткнулось на женщину. Для мужчин у них пока ничего нет. Одеколон серии «Клуб» мозги не развивает и тоже предназначен для женщин.

Теперь дети. Если женщины появились поздно, то детям появляться рано. Для них пока условий нет. Тут советская власть кое-что хорошее имела. Не в лице яслей, не в лице садов, а в лице школы. Малой средней школы.

Именно здесь задерганные преподаватели передавали зачуханным ученикам свои знания и взгляды. И именно здесь не успевала следить советская власть и не догадывалась сажать так рано. И в результате этих преступных контактов появились разные Солженицыны, Сахаровы, Барышниковы, Нуриевы, Башметы, Кремеры, три пары Ашкенази, я, Толя, Битов, Резо…

Это было в школе, куда насильно опускалась мыслящая часть передового авангарда для встречи с местным хулиганьем, из которого и вырастала честь и слава Родины нашей.

Руки не дошли у советской власти.

Здесь писались сочинения. Здесь учились математике. Здесь постигали азы вежливости. Чтоб забыть потом обо всем этом в камнедробильных буднях великих строек, смысл которых был «назло Америке».

«Назло Америке» мы многого достигли. Мы даже чуть не сблизились в науке, едва не уничтожив земной шар.

Не надо расстраиваться, нам еще есть чем им подгадить. На своей территории, конечно.

Ничего. Ветром перенесет.

Так вот, детям сейчас появляться рано. Учителей не стало. А те, что есть, основные правила пишут на себе в виде татуировок с иллюстрациями. Эти педагоги знают, как переломать, но не знают, как срастить. Преподают на базарах и вокзалах. Качают мышцы, откачивая из мозгов. Эти преподаватели сами ждут, что им что-нибудь придумают еще, кроме телефона, факса, «БМВ».