Лучшее от McSweeney's, том 1 - Смит Зэди (первая книга .TXT) 📗
Джордж Стейнер
На мой взгляд, он виновен… не в том, в чем его обвиняют, но все равно виновен.
Орсон Уэллс, о «Процессе»
Он направлялся к своему арт-агенту Титорелли, когда на улице перед ним возникла Бродяжка. День был холодный, повсюду вокруг лежали сугробы почерневшего снега. Бродяжка была одета не по погоде. Бродяжка дрожала, обхватив себя руками. Галерея Титорелли находилась в Темме (в Тени Манхэттенского Моста), и, хотя была середина дня, на мощеных брусчаткой улицах не было ни одного прохожего. Над ними возвышались ржавые довоенные склады, раньше принадлежавшие мафии, а теперь поделенные на студии-мансарды и престижные квартиры-лофты. Небо было бледно-серым, холодный ветер с Ист-ривер слегка отдавал тухлятиной. Огромные глаза Бродяжки манили К. В них блестели — но не проливались — слезы. Бродяжка взяла К. за руку. Ее рука была холодной, пальцы ерзали в ладони К. Под сенью гигантского железного моста они вместе направились к зданию Титорелли. К. хотел отвести Бродяжку туда, где тепло и уютно. Сквозь стеклянную витрину, на которой было выгравировано имя Титорелли, К. увидел, как Титорелли и его ассистентка Лилия оживленно обсуждают картину, прислоненную к стене за стойкой у входа. К. покосился на Бродяжку, и Бродяжка кивнула К. Интересно, подумал К., как примут Бродяжку Титорелли и Лилия. Может быть, в холодильнике в подсобке осталось немного сыра и крекеров с последней презентации, что-нибудь, чем можно угостить Бродяжку. К. представил себе, как Бродяжка ест из блюдечка с пола, словно кошка или собака. Теперь он воображал, что Бродяжка останется с ним навсегда, отправится с ним домой, где и заживет. Он толкнул стеклянную дверь, и они вошли в галерею. Бродяжка тут же метнулась прочь от К. и бесшумно промчалась вдоль стены, избегая, как кошка в соборе, пустого пространства посередине. Так никем и не замеченная, Бродяжка проскользнула через дальнюю дверь в подсобку; К. один двинулся к Титорелли с Лилией. Арт-агент и его ассистентка рассматривали полотно: на поросшей травой вересковой пустоши два дерева обрамляли кусок серого неба. Приблизившись, К. увидел, что все пространство за стойкой занимают точно такие же холсты: деревья, трава, небо.
— Слишком мрачно, — махнул рукой Титорелли.
Лилия только кивнула и выдвинула на место отвергнутой картины следующую.
— Слишком мрачно, — повторил Титорелли и снова: — Слишком мрачно, — когда Лилия продемонстрировала ему третий экземпляр небрежно выписанного пейзажа.
Лилия убрала в сторону третье полотно и взялась за четвертое.
— Почему бы вам не повесить их вверх ногами? — предложил К., чтобы не слышать четвертого «слишком мрачно» и спасти Лилию.
— Вверх ногами? — повторил Титорелли, продолжая буравить картину взглядом, как будто его предыдущий вердикт еще не был окончательным. — Это может быть гениально. Давайте посмотрим. — И затем, подняв глаза: — А, привет, К.
К. поприветствовал Титорелли, а также Лилию. Ассистентка робко потупилась. В присутствии К. она всегда смущалась и молчала.
— Ну же, детка, быстро — вверх ногами! — скомандовал Титорелли.
К. изогнул шею, вглядываясь в подсобку и гадая, что сталось с Бродяжкой.
— Титорелли, у тебя есть что-нибудь попить? — спросил К.
— В холодильнике могла остаться кола, — рассеянно махнул рукой Титорелли.
Из выставочного зала К. проскользнул в подсобку, где среди нагромождения холстов и упаковочных ящиков с трудом отыскал небольшой холодильник. Бродяжки нигде не было видно. Он прошагал к холодильнику и отворил дверцу.
Бродяжка сидела в холодильнике. Бродяжка дрожала от холода, обхватив себя руками за плечи, в ее широко распахнутых глазах стояли слезы. Бродяжка вытянула руку и снова стиснула ладонь К. Бродяжка вылезла из холодильника и настойчиво потянула К. за руку к вертикальным стеллажам с крупными холстами у дальней стены. Отодвинув большой упаковочный цилиндр, загораживавший вход, Бродяжка шагнула в последнее отделение стеллажа, оказавшееся пустым. К. последовал за ней. К его удивлению, стеллаж не оканчивался задней стенкой, а вел куда-то во тьму, прорезаемую лишь узкими полосками света из боковых щелей. Бродяжка с К. повернули за угол, и коридор внезапно расширился, перед ними был вестибюль с высоким потолком и стенами все из тех же стеллажных планок, в щели между которыми едва сочился свет. В темноте К. различил громоздкий силуэт, чью-то массивную фигуру посреди вестибюля. Полыхнул огнем тлеющий кончик сигары, сухо зашуршала бумага. Когда шуршание затихло, К. услышал долгий вздох. Бродяжка опять выпустила руку К. и затерялась между теней. Глаза К. стали привыкать к полумраку. Наконец он разглядел, кто это перед ним. В кресле сидел невероятно толстый мужчина с высоким суровым лбом, кустистыми седыми бровями и бородой. Закутанный во множество пиджаков, жилетов и шарфов, он курил огромную сигару. К. вспомнил, что видел его по телевизору. Это был Рекламный Телепушер.
Рекламный Телепушер защищал определенные потребительские товары: вино, консервированный горошек и грушевый компот, некоторые марки автомобилей и тому подобное. Он подкреплял их продвижение всей своей степенностью и весом, своим корпулентным авторитетом.
— Очень хорошо, К., что вы зашли, — произнес Рекламный Телепушер.
Теперь К. узнал и его голос. Тот самый голос в трубке, звучно предупреждавший насчет обвинений в его адрес.
— Давно пора начать подготовку к вашей защите, — продолжал Рекламный Телепушер. — Дата предварительного слушания уже назначена.
Рекламный Телепушер снова затянулся сигарой, кончик ее снова полыхнул; Телепушер довольно хмыкнул. Запах у сигарного дыма был несколько застоявшийся.
— Вы тут случайно не видели маленькую девочку… Бродяжку? — поинтересовался К.
— Видел, но сейчас это неважно. Ей уже не поможешь, — ответил Телепушер. — Надо сосредоточиться на вашей защите.
Телепушер пошуршал в своем жилете и достал пачку документов; сунул сигару в рот, чтобы освободить руки, и принялся перебирать бумаги.
— Не сейчас, — произнес К., ощущая ужасную срочность, сокрушающее чувство вины по отношению к Бродяжке. Не попросить ли Телепушера одолжить один из его обширных шарфов, подумал он; одного будет явно достаточно, чтобы укутать Бродяжку с ног до головы, уберечь ее от холода. — Я хочу помочь… — начал К., но Телепушер его перебил:
— Раньше надо было думать, тогда и не попали бы в такой переплет. — Он заглянул в бумаги у себя на коленях. — Среди прочего, вас обвиняют в Самопоглощенности.
К. принялся обходить его, держась за стенку, словно железный шарик в подшипнике, кружащий вокруг Телепушера-оси.
— Самопоглощенность, Самолюбование, Самодовольство, — продолжал Телепушер.
К. обнаружил, что не в силах больше слушать голос Телепушера, переполненный не чем иным, как самодовольством; он молча и на ощупь продолжал свой поиск, двигаясь как можно медленнее, чтобы не ушибить Бродяжку, если на нее наткнется.
— Ага, вот еще одно обвинение — в Имитации.
— А может, в Самоимитации? — тут же съязвил К.
Реплика показалась ему весьма остроумной, однако Телепушер, как будто ничего не заметив, продолжал ворошить бумаги и перечислять пункты обвинения:
— Неплодовитость, Нескромность, Незаконченность…
К. пришел к выводу, что Бродяжка наверняка сбежала из тупичка, в который его завела, проскользнула назад в коридор за стеллажами, возможно, даже юркнула беззвучно у него между ног.
— Смотри Незаконченность: Неудача, Некомпетентность, Неспособность достичь цели или финала; также смотри Великая Китайская стена, Вавилонская башня, «Великолепные Эмберсоны» и так далее, — продолжал Телепушер.
К., не обращая на него внимания, шагнул назад в узкий коридор.
— Смотри Имитация: Подлог, Подделка, Чревовещание, Имитация отца, Имитация неевреев, Имитация гения, Узурпация сценариста…
К. зашагал по коридору к галерейной подсобке, и голос Телепушера вскоре затих. Темный, прорезаемый узкими полосками света проход за стеллажами вывел К. все в ту же тесную подсобку. Бродяжки нигде не было видно, но там его ждала Лилия; когда он появился, она подошла к нему вплотную и зашептала на ухо.
