Избранное (сборник) - Жванецкий Михаил Михайлович (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
Чем меньше ешь, тем оно тучнее будет.
Фрукту от себя бережем, козлам даем нагуляться.
Как они только все места займут, их численность превысит нашу втрое, так налетим и по сигналу – кто сколько схватит. Распотрошим, сожрем. Все, что в козле, – внутрь, что на козле, – на себя, включая рога, глаза и суставы… По четыре изюбра и три тополя на душу. Участникам войны – по шесть.
Пусть он пока радуется, тройку-пятерку лет еще поскачет, жир нагуляет. Мы ему все припомним, все сосиски нейлоновые…
Успехи медицины
Конечно, успехи медицины огромны. Десяткам тысяч возвращено зрение, миллионам возвращен слух. Правда, с появлением зрения возникают новые проблемы: квартира – ремонт, изображение в зеркале требует замены.
С возвращением слуха слышны крики в трамвае и юмор, комментарии по телевидению международной жизни.
Массу людей вылечили от болезней желудка. Им нельзя было есть жирного. Теперь можно есть все. Все, что есть, можно есть. То есть появление новых лекарств, и исчезновение старых продуктов образует взаимозаменяемые пары.
Обильная пища вызывает склероз сосудов.
Ограниченная – вспыльчивость.
Сидение – гипотонию.
Стояние – тромбофлебит.
Что с человеком ни делай, он упорно ползет на кладбище…
В Париж
– Неужели я никогда не буду в Париже?
– А вы давно там не были?
– Я никогда там не был.
– То есть давно не были?
– Никогда не был.
– Ну, значит, очень давно.
– Если мне сорок, то примерно столько я там не был.
– Ну, это не так давно.
– Да сравнительно недавно.
– И уже тянет.
– Да, уже потягивает.
– Но еще можете терпеть?
– Терплю.
– Вы потерпите. Может, и обойдется. Вы где будете терпеть?
– Да здесь, где ж еще.
– Прекрасно. Вот стул. Рекомендую путешествие, но не вдоль, а в глубь материи. Прильните к микроскопу, путешествуйте в атом, и никто вас не задержит. То, что останется над микроскопом, недостойно сожаления. Вы ушли. Перед вами не банальная ширь, не заплеванный горизонт, а невиданная глубь, что гораздо ценнее и чревато открытием. Париж истоптан. Молекула – нет. Ввысь тоже не стоит.
Наш ученый, ярко глядящий вверх, имеет вид присевшего журавля.
Идите в клетку. Ищите в атоме. Оттуда – в гены. В генах, кроме всего прочего, ваша тяга к Парижу. Там есть два таких шлица справа, подверните отверткой, вот этой. Генная регулировка. Поворачиваете отвертку. Желания сжимаются, вытягиваются, чернеют и исчезают, оставляя счастливое тело.
У кассы. (Для Р. Карцева и В. Ильченко)
– Дайте мне два билета по безналичному расчету дайте! Мне подождать? Я подожду. Дайте мне два билета по безналичному расчету, дайте мне. Подождать? Я подожду. Дайте мне два билета, дайте!
– А вы кто такой?
– Я Петров, уполномоченный.
– Чем вы докажете, что вы Петров?
– Вот мое удостоверение! Видите? Вот!
– Мало ли что я вижу. Я все вижу. Вот верю ли я?
– Вот письма на мое имя, вот бланки, Петрову, читайте!
– Можете мне все это не показывать. Чем вы докажете, что вы – Петров?
– Вот моя доверенность!
– А чем докажете, что она ваша?
– Удостоверение, фотокарточка! Сличайте!
– Похоже, ну и что?
– Это я!
– А это я.
– Это мое удостоверение!
– Чем докажете?
– Родинка, видите, вот!
– Ну-ну.
– Видите родинка?
– Ну.
– И вот родинка. Видите?
– Ну и что?
– Я встану вот так, а вы сличайте меня, сличайте!
– Есть сходство. Доверенность на Петрова?
– Да!
– Вот он придет, я ему и дам.
– Он пришел, я уже здесь!
– Чем докажете, что вы Петров?
– Удостоверение!
– А чем докажете, что это ваше удостоверение?
– Фотокарточка!
– А чем докажете, что это ваша фотокарточка?
– Родинка!
– Чем докажете, что это ваша родинка?
– А чем вы докажете, что вы – кассир? Чем?
– Я – кассир! Вот деньги, билеты, окошко и надпись: «Сидоров – кассир».
– Вы не Сидоров – кассир!
– Нет, я кассир!
– Вы не кассир!
– Нет, я кассир!
– Вы пришли с улицы и сели, а кассира убили! Труп – в сейф!
– Что ты плетешь? Вот сейф пустой, ты что?
– Убрали, успели и сели вместо него. Вы не Сидоров – кассир!
– Да ты что? Вот паспорт на десять лет, дурака валяешь!
– Паспорт отняли!
– А карточка?
– Наклеили!
– А печать?
– Выкрали из милиции. Зарезали паспортистку, достали бланк, заполнили ее рукой, кровь смыли. Вы же смыли всю кровь!
– Да ты что? Вот, все знают, все подтвердят. Ребята, кто я?
– Ничего не значит, вы сговорились!
– Да вот мой начальник!
– Это не он.
– Лаптев!
– Врет!
– Константин Петрович!
– Притворяется. Как ты сюда попал, убийца? Ты убил кассира! Зачем ты его убил? Что он тебе сделал? Сидел человек, работал, а ты взял да его кокнул. Убийца!
– Да чего ты, чего ты, чего ты?! Я двадцать лет тут сижу работаю, чего ты?
– Я вот тебя сейчас укокошу, сам сяду. Что, я буду Сидоров – кассир?
– А я умею работать, а ты нет!
– Тебя выучили и подготовили.
– Я выдаю деньги и получаю зарплату!
– Ты не кассир!
– Ну а кто я?
– Какой ты кассир?
– Ну а кто я?
– Не кассир, и все!
– Ну а кто я?
– Ты танкист. Я тебя узнал.
– А-а, вот ты и влип! Я же не умею заводить танки!
– Научат!
– Я даже не знаю, как в него влезть.
– Покажут!
– А где эти танки, где они?
– Узнай и приходи!
– Нет, я все-таки Сидоров – кассир!
– Нет!
– Возьми свои два билета, отстань от меня!
– Поздно! Отойди от меня! (Рвет билеты.) Убийца!!!
Вместе
Да здравствуют лысые, болезненные люди, вселяющие в нас уверенность.
Да здравствуют все, кому нельзя, делающие нашу трапезу праздником.
Да здравствуют желудочники и сердечники, среди которых вы обжора и молотобоец.
Пусть их радует огромная роль фона в нашем обществе.
Вашу руку, ревматики, колитики, гастритчики и невротики!
Запретных вещей нет, есть вещи нерекомендованные, которые мы тут же совершим под завистливые вопли осуждения.
Больной и здоровый живут одно и то же время, только те силы, что больной тратит на отдаление, здоровый – на приближение яркого света в конце тоннеля.
Только вместе – together, являя наглядную кривую полноты жизни. От чего к чему, а главное, о том, что между.
Бесквартирные, помогайте цепляться за квартиры. Неустроенные, вызывайте такой приступ держания за свое место, чтоб вас можно было вырвать только с этим местом.
Не соответствующие должности, бездарные в науке и культуре, работайте непрерывно, создавая материальные ценности, принципиально новые машины и кинофильмы, ставьте спектакли, стройте дома.
На этом синем фоне клочок бумаги с жалкой мыслью будет переписываться миллионами от руки, а появление убогих способностей будет принято за рождение огромного таланта, что даст ощущение счастья всем участникам нашего движения под завистливыми взглядами других народов.
Вперед, широкоплечие, бездарные и симметричные, – ваша взяла.
Рассказ подрывника
Я, в общем, тут чуть не подорвался…
Просили рассказать. Мамаша! Что, я не понимаю?..
Да не беспокойтесь, дети могут не выходить…
Ну что вы все такие нежные?..
Ну, действительно, чуть все не сыграли в…
Степь… Канал…
Идет баржа… Белая…
Длинная, как…
Ромашки… Ну просто…
И тут подрывники суетятся…
Заложили килограмм по пятьсот тола и тротила… его знает…
Провода у них длинные…
И тут надо было дернуть за…
А главный орет: «Махну платком… Но только – по платку… Если дернешь… Мы ж будем проплывать… Следи за рукой…»
