Музыка андеграунд или одиночки по жизни (СИ) - Чусовая Екатерина (полная версия книги .TXT) 📗
- Да уж, постарайся, - покивал мужчина и немного помолчав, добавил: - Мне бы не хотелось видеть свою дочь такой, какой она была вчера.
Дернувшись, Леша сдержал очередной выброс эмоций, и, повернувшись лицом к отцу своей девушки, уверенно произнес:
- Да, я понял. Тоже не хочу, чтоб вчерашний день повторился. Не буду говорить то, во что не верю, но обещаю постараться, чтобы она больше такой не была.
Олег криво усмехнулся, глядя на парня, но решил максимально прояснить ситуацию:
- Чтоб ты знал - лезть во что бы то ни было я не собираюсь. В плане работы - все в твоих руках. Но не останусь в стороне, если моему ребенку будет плохо. И спасибо, что защищал ее. Надеюсь, мы друг друга поймем.
- Понял, спасибо. Я тоже надеюсь, что поймем... - серьезно сказал Леша. - А за то, что защищал, не благодарите. Я делал то, что считал нужным.
- Хорошо, - задумчиво покивал Олег, слегка усмехнулся: - Знаешь, парень, я тебе даже где-то сочувствую. Совсем немного. Ладно, все, давай работать, и так уже время.
- Да ладно Вам, я того не стою, - отмахнулся от сочувствия Леша, направляясь к рабочему гаражу. - А насчет работы... Я задержусь на эти полчаса.
- Не нужно, в этой задержке нет твоей вины. И, я надеюсь, все-таки стоишь. Она тебя за что-то ведь выбрала.
- Да, наверное. Но вряд ли за то, что я достоин сочувствия, - открыто улыбнулся парень, вспомнив о Кристи. - Спасибо что поверили... Ей.
- Я доверяю своей дочери, - спокойно отозвался Олег и махнул рукой - Все. Иди уже.
Кивнув, Леша подошел к указанному парню в зеленой бейсболке и, взывая к чахлым остаткам коммуникабельности, протянул руку и представился. Получив свое задание, он занялся ремонтом очередной машины, изредка отвлекаясь, чтоб попить колы с кофе.
К концу смены Леша уже плохо отражал действительность, - сказывалась бессонная ночь и часы, проведённые в душном гараже. Немного взбодрившись ледяным душем, парень на предельной скорости добрался до дома, быстро поел, радуясь, что остальные члены семьи еще не вернулись, и направился в свою комнату, намереваясь поспать. Но не успел он дойти до коридора, как хлопнула входная дверь - пришел Андрей.
- Нормально, - буркнул Леша, перехватив внимательный взгляд старшего брата, и быстро шмыгнул к себе.
- Ну да, особенно хорошо это иллюстрирует сила, с которой ты впечатал дверь в косяк, - крикнул вслед парень, но решив не нарываться, оставил брата в покое. Только, посчитав, что все-таки стоит убедиться в степени "нормальности", он достал телефон и, набрав номер, недовольно выслушал сведения о недоступности Кристи.
- Черт знает что, - проворчал Андрей, мысленно ругая младшего брата за такой бесконтрольный характер. Сложно помогать разобраться в личной жизни человеку, который не хочет открыться, а может просто заботится по-своему о нервной системе старшего, не понимая, что так только хуже. В Лешку парень верил больше, чем в себя, видел, что он сможет пройти по схожему пути и выстоять, споткнувшись о камни, а не упасть, как это было с ним. Оставалось только помочь ему осознать, что он повторяет ошибки старшего брата и если ничего не изменится, то уже младший будет затягивать себя в сложные морские узлы, бежать в музыку и стихи, пропадать для мира, забывать, где находится дом, потому что это уже не важно, и точно так же учиться выживать.
Но, как бы ни хотелось Андрею пойти и снова попробовать вправить мозги Лешке, сейчас это было опасно для здоровья, потому что в таком состоянии "мелкий агрессор особо крупных размеров" мог с ходу объяснить на кулаках, что не настроен на конструктивную беседу. Вздохнув, парень принял решение сначала перекусить, а потом зайти к брату и, надеясь, что тот остыл, попробовать поговорить.
***
В тот день Кристина проснулась поздно, уже под вечер. Замученный издевательствами и пренебрежительным отношением организм решил, что раз за него никто не беспокоится, то он займется этим сам. И занялся, выражая протест против недосыпа, прогулок под дождем и отсутствия нормального питания целым букетом "приятных ощущений", свойственных простуде.
Так что пробуждение для девушки оказалось не слишком добрым в плане самочувствия, но это как раз заботило ее меньше всего. Она ловила остатки прекрасного сна, в котором была теплая тяжесть знакомых рук, обнимающих крепко и бережно, отголоском, эхом, еще звучал в полусонном сознании голос... Обрывки фраз, повторяясь раз за разом, складывались в причудливый узор:
"Прости за вчерашнее... Ты другая, я знаю..."
"Прости, что я такая... Ты не все знаешь. Я не... Я Яна Сумеречная, та самая, с радио... Надеюсь, Андрей не убьет меня когда узнает..."
"Останься со мной... Я больше не уйду, обещаю".
Вот только все когда-нибудь заканчивается. Даже сны. И проснувшись, Кристи поняла, что обнимает подушку, а вовсе не демона. А теплая тяжесть - это просто нагретое за время сна одеяло.
- Леша, - без особой надежды позвала девушка, но ответа, естественно не услышала. Откуда бы взяться парню в ее спальне? Кристина открыла глаза, огляделась... Да, все правильно. Она в своей комнате, одна. Все как всегда, ничего не изменилось. "Неужели просто сон? Такой реальный..."
Она протянула руку, пытаясь нашарить телефон, но синяя "Nokia", разбитая вдребезги в порыве эмоций, упокоилась в мусорном контейнере заправки где-то на трассе...
Хотелось позвонить и спросить, был ли правдой приснившийся разговор. А вдруг? "Привет, Леш. Мне тут сон приснился, что ты меня простил и передумал..." - составилась в голове фраза, но на последнем слове Кристи словно споткнулась. Передумал? Да нет, не тот он был человек, что бы вот так, запросто менять мнение, почему-то Кристи была в этом твердо уверена.
- Да хватит уже мечтать-то! - громко сказала девушка в пустоту спальни - так ведь убедительнее. Говорить было больно, но это из-за простуды. И голос хрипел и срывался - тоже из-за нее. - Хватит! Какие, к черту, сказки, очнись дурочка! Закончилась твоя сказка, пора начинать жить в реальности!
Сжавшись в тугой комочек под одеялом, считая вдохи и выдохи, она напоминала себе все то, о чем думала сидя на окне, приехав под утро с речки. Что грезить нельзя, от этого только хуже, что от нее ничего не зависит, а демон свой выбор сделал, и ей осталось только принять это и смириться. Да ещё приглядеть, чтобы у него все было нормально на работе - хоть здесь она могла на что-то повлиять.
Неизвестно, сколько Кристи так себя убеждала, но когда нашла в себе силы вылезти из-под одеяла - обнаружила, что время уже позднее и ей неплохо было бы пошевелиться, если она хочет успеть на работу.
***
Оказавшись в своей комнате, Леша хмуро посмотрел на плеер, "севший" еще в конце смены, поставил его на зарядку и, не раздеваясь, упал на кровать. Делать ничего не хотелось, только спать... Но засыпать без музыки он не умел, а включить компьютер было лень. Перевернувшись на спину, парень машинально вытянул из кармана коммуникатор, набрал номер Кристи и, выслушав совет перезвонить позже, сердито ударил кулаком по покрывалу. Его уже начинала тревожить такая вот недоступность девушки, в голову тут же начинал лезть всякий бред, перемешиваясь с картинками с их первой совместной гонки... Пытаясь отвлечься, Леша восстановил по памяти утро, тот момент, когда Кристи заснула у него на руках, доверчиво прижавшись и так отчаянно цепляясь за него даже во сне. "Я... не... она" - вспомнилось парню ее невнятное бормотание в полусонном состоянии, вызывая волну дрожи. "Я не Оксана" - дошел до него возможный смысл ее слов, этой слабой попытки доказать ему, что она другая, то, что он и так знал. В который раз обругав себя за непроходимую тупость, парень продолжил восстанавливать события дня, все больше ужасаясь ее масштабам. Он редко терял уважение, хотя бы потому, что никогда не играл и не пытался казаться лучше, чем есть, и люди просто не знали его другого. Смысла быть самим собой он тоже не видел, поэтому оставлял на поверхности только хмурую, мрачную холодность, резкость движений и грубоватые, но честные комментарии. Олега он зауважал сразу - за понимание, за доверие, за разительное отличие от других начальников, которых знал парень, и за крепкое рукопожатие простому рабочему... А сегодня руки ему не подали... Леша спокойно принимал такое отношение к себе, понимая, что заслужил намного большего наказания, чем потерянное уважение начальника и отца его девушки, но где-то внутри от этого выжигающим огнем разгоралось бешенство на самого себя.
