Путешествие рок-дилетанта - Житинский Александр Николаевич (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Носок моего ботинка предательски подрагивал под столом. По-видимому, молодым у меня остался только он. Ботинок прямо-таки рвался в бой. Но когда я представлял себя в этой молодой, беспечной, прыгающей толпе, томне становилось грустно. Я мог с грехом пополам изобразить лишь прыжки, но не молодость и беспечность.
Я никогда не был страстным любителем танцев. Между тем, когда я вспоминаю собственную жизнь, выясняется, что танцы занимали в ней определенное место. Мне удалось пережить танцевальные увлечения примерно трех последних столетий. Впрочем, как и любому человеку моего поколения. В шестом классе я посещал кружок бальных танцев, где нас учили светски подходить к даме и кивком головы приглашать ее на танец. В танце полагалось тянуть носочек и смотреть на даму с аристократической полуулыбкой.
Танцы были такие: мазурка, краковяк, падеспань, падепатинер, полька, кадриль, вальс… Кажется, еще что-то.
Вспомнил: менуэт и гавот.
Господи, как летит время! Менуэт и гавот!
Хотел бы я сейчас попробовать пригласить даму на гавот. Моя дочь и слова-то такого не знает.
Я взрослел, и сменяли друг друга танцевальные эпохи: танго, фокстрот, чарльстон, рок-н-ролл, буги-вуги, твист, шейк…
Если забыть об эстетической стороне бытовых танцев, то у них имеются следующие утилитарные цели: а) выработка танцующими координации движений; б) поддержание мышечного тонуса; в) времяпрепровождение; г) знакомство с партнером или партнершей, поддержание знакомства, ухаживание и т. п.
Что касается первых трех пунктов, то современные танцы дадут сто очков вперед танцам прошлых лет. Это трудная и опасная работа, требующая подготовленного костно-мышечного аппарата. Трясутся полы, гудят колонны.
В Америке на танцующих упал потолок. Мощность средней дискотеки равняется мощности колхозной гидроэлектростанции.
Но с последним пунктом заминка.
Вспомним, какие муки, какие страдания пережили мы в юности на танцах!
И из-за чего? Только из-за боязни пересечь зал, подойти к противоположной стене, у которой жались девочки, и с деревянным кивком пригласить на танец ту… Или даже эту.
Ноги становились как ватные, прошибал пот, в глазах толпились красные шарики, в ушах стучала кровь. И вдруг тебе отказывают! И ты как идиот возвращаешься к противоположной стене под огнем кинжальных взглядов всей школы. Ах, позор…
Или стоять в стайке подруг, мять влажный платочек, делать вид, что тебе безразлично, когда вокруг приглашают всех, кроме тебя, и краснеть, и слезы наворачиваются… Ах, обида!
Я уже не говорю обо всех переживаниях, связанных с тем, куда положить руку и в какую сторону двинуть ногу. Это неописуемо.
Этот священный ритуал приглашения, выбора, равносильного жизненному (так казалось), ритуал, породивший множество драм и неврозов, начисто изжит современным танцем.
Я не могу забыть одного паренька лет шестнадцати, увиденного однажды в Крыму. Мы отдыхали семьей в пансионате, расположенном вдали от шумного Южного берега, где-то между Севастополем и Евпаторией.
Там была открытая танцевальная площадка, над которой висел алюминиевый репродуктор-колокольчик. По субботам из него падала на площадку хриплая музыка, а отдыхающие с детьми от нечего делать толпились рядом. Почти никто не танцевал, за исключением группы молодых девушек и стайки детей, уморительно им подражавших.
Парень приходил из соседнего поселка один, вел себя скромно, стоял под ветвями акации, залитой электричеством южной ночи. Медленные танцы он пережидал, но когда колокольчик начинал ритмично содрогаться, он выходил на возвышение танцплощадки и начинал танцевать.
Глаза его были прикрыты в экстазе, он словно гладил себя движениями ладоней, гримаса боли и счастья искажала лицо. Ему никто не был нужен, только он сам и музыка. Это была квинтэссенция нарциссизма и одиночества.
«А знаешь ли ты, старик, древнюю истину? — довольно развязно сказал внутренний голос. — Молодость всегда права».
«Это преимущество проходит со временем, — отвечал я. — И еще посмотрим, что будут танцевать их дети!»
Собственно, это я и имел в виду, когда говорил об отмщении.
…Я писал эти строчки, а из динамика за моей спиною доносился обволакивающий голос Аманды Лир. Таким голосом могла бы петь космическая пришелица.
А мне вспоминалась вполне земная девушка, посетительница дискотеки. Я приметил ее на второй программе, а потом наблюдал специально. Она посещала каждую конкурсную дискотеку и танцевала каждый танец. Семь часов танца в день.
Высокая, рыжая, в вельветовых брюках песочного цвета, она выходила на площадку и танцевала с веселым азартом, будто споря с кем-то и ощущая свое превосходство.
«Я хочу повеселиться и размять тело, — весьма кстати переводил текст очередного шлягера диск-жокей. — Я танцую, и все на меня смотрят. И вы отнять этого не можете!»
«Аврора», № 2, 1982 г.
Глава 4
Первые шаги
Надобно признать, что РД был собою доволен. Ему казалось, что он достойно продолжил разговор, начатый в статье об Утесове, обозначил проблемы, подтолкнул читателя к выводам… В журнале «Аврора» тоже одобрительно отнеслись к февральской книжке 1982 года, где родился «рок-дилетант», советовали продолжить разговор.
Почта пришла заинтересованная, что можно было объяснить относительной новизною темы, но отнюдь не глубиной проникновения в нее. РД понимал, что лишь прикоснулся к явлению, обнаружившему массу проблем, и интуитивно потянулся к самой сложной и запутанной — музыкальной проблеме, в которой к тому же ни черта не рюхал.
Казалось бы, сам Бог велел ему заниматься и дальше дискотеками, раз уж ввязался он в это дело; как-никак его литературный опыт мог пригодиться, в жанре сценария РД приходилось много работать. Однако это его почему-то не интересовало. Самым притягательным из того, что он увидел и услышал на дискотеках, была музыка, которую он тогда чохом называл рок-музыкой. На самом же деле большей частью там звучала музыка диско, советская и зарубежная эстрада. Правда, в слайд-фильмах проскакивала информация о той или иной западной рок-группе, попадались и отечественные названия, мало тогда о чем говорящие РД: МАШИНА ВРЕМЕНИ, ДИНАМИК, ВОСКРЕСЕНЬЕ.
Это было время невиданной и неожиданной для РД популярности МАШИНЫ. Ему показалось, что группа возникла ниоткуда, только вчера ее не было, а сегодня о ней говорят все, включая Утесова. Откуда было знать, что МАШИНА уже прошла долгий и трудный путь «андерграунда», в нем выковала себе популярность и, подписав соглашение с Росконцертом, первой из советских неофициальных групп вышла на широкую эстраду. Выход был скандальным. Печально знаменитая статья «Рагу из синей птицы», опубликованная «Комсомольской правдой» в марте 1982 года, не только подчеркнула этот скандал, но как бы санкционировала травлю отечественного рока в других изданиях. Травля эта потеряла ныне былую глобальность, но отдельные выпады встречаются и сейчас — они будут появляться, пока жива рок-музыка.
Как отнесся к статье РД? Весьма осторожно. С одной стороны, он не располагал собственной информацией, чтобы не верить «Комсомольской правде», то есть мог не верить ей лишь из общих соображений тогдашнего общественного момента: ежели ругают в газете, значит, в этом что-то есть. Самого РД частенько уже поругивали в прессе за его сочинения: занимались этим и «Правда», и «Литературная газета», и ленинградские издания, что, впрочем, не может служить доказательством высокого качества сочинений. Будучи человеком объективным, РД знал, что не все, написанное в газете, сплошная ложь.
С другой стороны, статья «Рагу из синей птицы» в числе прочих была подписана Виктором Астафьевым — писателем, снискавшим себе уважение за прямоту и честность суждений.
В конечном счете более всего убеждали стиль статьи, ее фразеология. Истина вряд ли могла быть изложена таким злобным и бездарным способом. Статья пробуждала интерес, хотелось познакомиться с МАШИНОЙ самому, в то время как в кругах рокеров она вызвала желание познакомиться, скорее, с ее авторами, чтобы высказать им в лицо несколько потаенных слов.
