Техника и вооружение 2013 05 - Коллектив авторов (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗
С целью введения в заблуждения вчерашнего союзника изменилась нумерация танковых бригад: 1-я стала 268-й, 2-я — 232-й, 3-я — 243-й, 4-я — 203-й, 5-я — 252-й и 6-я — 211-й. Т-34-85 получили новые номера — от 2500 до 2925.
Танковые подразделения начали концентрировать в восточных районах Югославии, в частях поддерживалось состояние полной боеготовности. Некоторые танковые батальоны несли дежурство у самой границы. По стандартам югославской армии батальон Т-34-85 пополнялся ГСМ за 1 ч, а боекомплектом за 20 мин.
Танк Т-34-85 в Военном музее, Белград.
Танк «Возило А» в Военном музее, Белград.
Рассчитывать на закупку запасных частей и, тем более, новых танков в Советском Союзе больше не приходилось. Запад еще раньше, из-за осложнения ситуации вокруг Триеста, ввел ограничения на экспорт военной техники в Югославию. Бронетанковые войска Югославии по стандартам того времени представлялись вполне современными, но из-за блокады возникли проблемы с поддержанием техники в исправном состоянии.
Согласно заявлениям Тито во времена раскола с СССР (с учетом данного обстоятельства следует оценивать их объективность), купленные в кредит советские Т-34-85 не отвечали в качественном отношении условиям договора. Половина танков оказалась не новой, хотя машины должны были поставляться прямо с заводов. Их изготовили в годы войны, а перед поставкой они прошли ремонт. Схожая ситуация, по словам Тито, была и с противотанковыми орудиями калибра 85 мм. На запасные части не имелось документации, передвижные мастерские не были полностью укомплектованы, а вместо резервных 85-мм орудий поставлены 76-мм. Насколько все это соответствует правде — вопрос, но, с другой стороны, совершенно очевидно резкое изменение отношения СССР к вооружению армии Болгарии, в том числе и к поставкам в эту страну танков Т-34. Такая политика удивительна, учитывая совершенно различное поведение Югославии и Болгарии в годы Второй мировой войны.
Единственным источником новой военной техники могла стать только собственная военная промышленность, тяжело пострадавшая в годы войны. Что не смогли уничтожить или вывезти немцы, разбомбила американская авиация. Кроме того, Югославия вообще не обладала каким-либо опытом в области танкостроения. Слабые бронетанковые части армии бывшего Королевства Югославия вооружались техникой французского производства. Ремонтные возможности также были ограниченными. В Младеновце находилась единственная мастерская, ремонтировавшая Т-34 и СУ-85 и освоившая выпуск некоторых запасных частей.
В то же время, слабость военно-промышленной базы не уменьшала аппетиты руководства страны. Надо сказать, что его амбиции были велики и в годы войны, о чем говорит инструкция Верховного штаба от 1941 г.: «Партизанские оружейные мастерские развивать по максимуму. Не уклоняйтесь от идей и предложений, полных идеализма. Уверены, что многие попытки будут удачными и умельцы- партизаны создадут новое оружие». После освобождения страны амбиции только выросли. Планы индустриализации выглядели нереалистичными даже по советским стандартам. Советники из СССР неоднократно выражали недовольство и предлагали Югославии сократить армию и начать реализацию менее амбициозных программ. Советский Союз не был готов поставлять столько вооружения и военной техники, сколько просили югославы, поэтому каждый заказ сокращался примерно в 2 раза. Тито говорил: «Мы должны иметь сильную армию, так как только она является гарантией нашей независимости. Наш план не изменится, а для развития военной промышленности мы готовы многим пожертвовать». Уже в 1947 г. было освоено производство артиллерийских боеприпасов.
В целом атмосфера в Югославии ничем не отличалась от атмосферы в других коммунистических странах того времени. Верховный главнокомандующий посещал промышленные предприятия, прощупывал пульс «рабочего люда», ставил задачи. Трудящиеся ему радостно вторили. Так было и 26 февраля 1949 г. В ходе посещения танковой мастерской в Младеновце Верховный главнокомандующий пожелал рабочим построить танк, в ответ трудящиеся, занимавшиеся только ремонтом бронетанковой техники, радостно провозгласили: «Хочемооо!!!»
Правда, проектирование нового танка началось еще раньше — в марте 1948 г. Тогда был принят пятилетний план развития военной промышленности, предусматривавший выпуск 50 новых типов вооружения и боевой техники и порядка 30 модификаций старых образцов. Львиная доля плана затрагивала сухопутные войска. Объем военного производство по сравнению с предшествующим годом увеличивался на 209 %, а инвестиции — на головокружительные 1450 %. В последующие годы из-за введенной блокады планировалось серьезное увеличение выпуска военной продукции. Сильный удар по планам руководства Югославии нанес разрыв договоренностей в области военной промышленности с Польшей и Чехословакией, обеспечивавших потребности югославской армии на 85 %. Из-за дефицита конструкционных материалов (включая легированные стали, производство которых составляло 60 % от планового) производство большинства новых видов боевой техники планировалось только в виде опытных образцов и малых серий. Самой амбициозной, однозначно, стала программа постройки первого югославского танка. Появление этой машины должно было показать миру технический потенциал Югославии.
По ТТЗ от нового танка, получившего обозначение «Возило А», не требовалось быть лучше, чем Т-34-85 выпуска 1946 г. Наоборот, следовало скопировать советский танк. Такой подход представлялся вполне рациональным, поскольку заодно обеспечивался выпуск запасных частей, которых очень не хватало танковому парку югославской армии. Инженерам дали свободу творчества в плане исправления недостатков, выявленных у «тридцатьчетверки» за годы войны, а также в области разработки новых корпуса и башни, чтобы скрыть заимствование чужих технических решений.
Над проектом нового танка в кооперации трудились три организации: «М бюро» из ЦТР KTMJ (Централна тенковска радионица Команде тенковских и моторизованих единица), Центральные танковые мастерские Командования танковых и моторизованных частей) в Младеновце, завод «Джуро Джакович» в Славонском Броде и Институт № 11 Главного управления военной промышленности в Крагуевцу. За электрооборудование, прицельные устройства и проектирование новой башни отвечал Военно-технический институт.
Решением от 16 июня 1949 г. ЦТР KTMJ была назначена ответственной за выпуск опытной партии танков (пять прототипов). Так ремонтная мастерская (штат — 600 человек, из которых только 200 было занято непосредственно производством) стала первым югославским танкостроительным заводом. В августе мастерскую переименовали в завод «Петар Драпшин» в честь генерала, командовавшего 1-й танковой армии Югославии. Генерал Драпшин погиб 2 ноября 1945 г. при странных обстоятельствах — «вследствие саморанения из пистолета в живот». Начальником мастерской являлся Антон Курот — офицер, руководивший в войну конверсией танков «Стюарт» в истребители танков.
Из-за осложнения военной и политической ситуации начальник Генерального штаба Коча Попович сократил время, отведенное на проектирование и постройку танков. До 1 апреля 1950 г. заводу надлежало собрать пять прототипов. Затем планировалось изготовление 20 танков серии, а с 1951 г. — серийный выпуск изделий. Для занятых в программе отменялись отпуска. Техническую документацию готовили Механическое бюро ЦТР (ходовая часть и силовая установка), КБ «Джуро Джакович» (корпус), Институт № 11 (вооружение), Военнотехнический институт (электрооборудование, оптика, башня).
Как и в случае с другими амбициозными югославскими военными программами, на программу производства танка работала вся страна. Металлургический завод «Гуштань» и «Ясенице» и завод «Джуро Джакович» поставляли бронелисты и башни, «Црвена Застава» отвечала за вооружение. «ИМП Рааковица» и «Иво Лора рибар» занимались сборкой двигателей, трансмиссии, ходовых частей. За производство более мелких комлектующих и окончательную сборку отвечал завод «Петар Драпшин». Всего для одного танка требовалось изготовить порядка 1500 сборочных единиц.
