Зеркало лекало звука (выпуск №10, 1998 г.) - Тотев Мэльд (читать книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Пал Палыч, лежа в кровати с компрессами на ушах, часами думал, что представляет собой феномен под названием «несчастный случай». Что это, простое стечение обстоятельств или же, как говорил булгаковский Воланд, кто-то «управился» с ребятами? Можно ли предсказать несчастный случай или по каким-то мельчайшим деталям, особым знакам, возможно, приметам, догадаться о его приближении?
Тут Пал Палычу сразу вспоминались всякие народные приметы, буквально на каждый случай жизни и смерти. «Может они и вправду прогнозируют наше будущее? – рассуждал Пал Палыч. – Или это просто безобидный фольклор? Или это какие-то установки, которые определенным образом влияют на поведение людей, и они сами провоцируют несчастные случаи?».
Пал Палыч где-то прочел, что человек умирает тогда, когда выполнит свою миссию на Земле. Например, великий Монферран умер через месяц после завершения строительства Иссакиевского собора, возведение которого он считал главным делом своей жизни! А гениальный Карл Брюллов, получив воспаление легких при росписи того же храма, умер через три года, и хотя он создал множество шедевров, самым грандиозным его произведением стал голубь в небесной лазури под сводом собора. Но какие миссии могли выполнить шестнадцатилетние пацаны, которые спокойно учились в школе, играли в футбол, ходили в кино, абсолютно ничем не отличаясь от тысяч своих сверстников?
В общем, Пал Палыч всерьез увлекся этой темой. В течение целого года он рылся в библиотеках, читал городские хроники происшествий, чертил какие-то графики, завел себе толстенную тетрадь, в которую вписывал все сообщения о несчастных случаях, какие только мог откопать, прочел кучу всякой мистической и эзотерической ерунды, в надежде вывести закономерности и причины возникновения феномена НС, термин, который сам же придумал.
Работа то давала результаты – Пал Палыч явно, как ему казалось, находил в возникновениях НС какую-то логику, то заходила в тупик: вся ловко построенная им схема неожиданно разваливалась из-за маленькой несостыковки. Концы терялись, и приходилось начинать все заново.
В конце концов, Пал Палыч плюнул на это дело и увлекся другой забавой. Надо сказать, что Колосков был человеком увлекающимся. Чем он только не занимался за почти сорок лет своей жизни. Не будем говорить о таких «примитивных» хобби, как филателия, разведение аквариумных рыбок, шахматы и собирание спичечных коробков, гербариев и сушенных бабочек, которые Колосков успешно пережил. Пал Палыч придумывал себе экзотические, диковатые и даже порой опасные увлечения. Так, однажды в одиннадцать лет он стал собирать кошачьи черепа – на ближайшей помойке их было навалом, именно кошачьи, другие его не интересовали. Но это увлечение быстро прошло, когда мама, разбирая завалы в его письменном столе, чуть не грохнулось в обморок, обнаружив милую коллекцию кошачьих голов.
Отец Пал Палыча, Павел Андреевич, будучи мягким и уравновешенным преподавателем физики и математики в местном пединституте, не сдержался и сделал Пал Палычу суровейшее внушение подзатыльником, а собрание кошачьих черепов в сердцах запулил с балкона пятого этажа. Этим самым некрофильское начало в Пал Палыче было задавлено.
Через некоторое время, после неудачи с черепами, Пал Палыча вдруг необыкновенным образом заинтересовали пауки и паутина. Обуреваемый страстью натуралиста, Пал Палыч стал ошиваться в подвалах, вылавливать пауков и тащить их в квартиру, расселять тварей по укромным местам и подкармливать мухами и размоченным хлебом.
Скоро по всему дому, к неудовольствию мамы и раздражению папы (один из питомцев сына спустился по серебряной нитке с потолка аккуратно папе за шиворот, а другой свил себе гнездо в его ботинке), стали распускаться красивые паутины, в которых бились в судорогах и придушенно жужжали мухи, и носились на мохнатых, кривых лапах их жуткие палачи.
Пал Палыча пауки приводили в безумный восторг. Он давал всем своим подопечным клички. Паучки назывались Аттилами, Торквемадами, Адольфами и Геббельсами. К тому же, он вел какие-то «паучьи хроники» и самозабвенно зарисовывал в тетрадь строение паутины. Но и это увлечение скоро закончилось. Близилось Первое мая, мама провела в доме генеральную уборку, и пауков пришлось выселить обратно в подвал…
Вспоминать тот роковой день, когда мама не пустила его на секцию дзюдо, Колосков не любил, но вчера насмерть разбился на мотоцикле третьекурсник с его ветеринарного отделения Михайлов – симпатичный, хотя и разболтанный парень. И Пал Палыч невольно опять обратился к некогда его волновавшей теме несчастных случаев.
– У меня же где-то валялись эти графики, тетрадки всякие, надо будет найти, посмотреть. Может на самом деле, там что-то есть? Вроде тогда кое-что интересное вырисовывалось… – размышлял на ходу Пал Палыч, уставившись на облезлые носки своих ботинок, переступавших по грязному асфальту. Но тут размышления его были прерваны болезненным тычком под ребра и возмущенным воплем какой-то мелкой старушенции.
Она с негодованием смотрела на Колоскова, заправляя седые волосы под сбившийся платок.
– Не видишь что ли, куда прешь?! Зальют шары с утра, а нормальным людям проходу от них нету. Ну, чего уставился?!
Пал Палыч очнулся от своих мыслей, покосился на рассвирепевшую бабку и ее клюку, рукояткой которой она, вероятно, и ткнула его под ребра, извинился и, не ввязываясь в склоку, повернул направо к своему подъезду, который он чуть в задумчивости не миновал. Одновременно нащупывая в кармане джинсов ключ от двери и прыгая через одну ступеньку, Пал Палыч добежал до своей квартиры.
Не успел он переступить порог, как тут же был атакован восьмимесячным рыжим псом. Поскуливая от переполнявших его чувств, он прыгал на снимавшего ботинки хозяина, норовя лизнуть горячим языком Пал Палыча прямо в нос. Пал Палыч тоже был рад встрече, похлопывал счастливого зверя по крепким бокам, трепал его за круглые, стоящие торчком уши, хватал за рыжие лапы, отчего пес в восторге подпрыгивал, взлаивал от счастья, вилял хвостом и, подбегая к двери, умильно поглядывал на хозяина.
– Нет, нет, перебьешься! Водил я тебя всего три часа назад! Да не кусайся ты, дурилка! Пойдем-ка лучше, Гарик, посмотрим, чего у нас пожрать есть? – приговаривал Пал Палыч, направляясь на кухню. Гарик весело скакал следом, норовя цапнуть хозяина за пятку.
– Тэк-с, тэк-с, не густо тут у нас, – бормотал Пал Палыч, открывая холодильник и засовывая нос в различные кастрюли и банки. – Ага, тут у тебя есть отличная перловка! Если ты, Гаря, со мной поделишься, а ты непременно поделишься, мы устроим себе шикарнейший обед.
Достав кастрюлю из холодильника и взяв в коридоре собачью миску, пес при виде этого сделал немыслимый по красоте восторженный прыжок, Пал Палыч вывалил в нее ровно половину содержимого кастрюли, затем разбил туда два яйца, а скорлупу мелко-мелко покрошил и отправил следом.
– Это тебе, брат, кальций, чтобы кости стали крепче! – пояснил Колосков щенку свои манипуляции со скорлупой. Затем Пал Палыч снова нырнул в холодильник и откопал там вареную кость с мясом, которую, понюхав, с сожалением положил в собачью миску.
– Все лучшее – детям, – вздохнул Пал Палыч, ставя на огонь сковородку и ложкой выгребая на нее оставшуюся перловку. Пал Палыч забыл сегодня позавтракать, и у него потекли слюнки даже при виде этого скользкого синевато-серого месива.
Гарик уже вовсю чавкал над своей посудиной. В коридоре вдруг зазвонил телефон, нарушая идиллию и отдаляя долгожданный обед. Пал Палыч, чертыхнувшись и бросив ложку, побежал к аппарату.
– Алле! Слушаю!
– Я по объявлению, – произнес взволнованный женский голос. – Вы ведь давали объявление, что лечите на дому животных?
– Да, давал. Что у вас случилось? – Пал Палыч торопился, его ждала перловка. Каша вовсю шипела на сковородке, к тому же очень хотелось есть.
– У меня что-то с моей Люсей, моей кошкой. Она, понимаете, всегда такая подвижная, игручая. Ей всего два месяца, котенок еще … Но тут уже лежит часа три и не встает, вроде как спит. Я ее тормошу, она откроет глаза, головку приподнимет, и опять падает, как будто без сознания. Может она умирает? – в голосе женщины появились истерические нотки.
