Арсенал-Коллекция 2015 № 06 (36) - Коллектив авторов (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
Тем не менее, сам факт массированной минной постановки в наших водах еще не означал 100% достижения противником намеченной им оперативной цели. Мины могли и не сыграть уготовленной для них роли, окажись они выставлены в не используемых для плавания районах или будь обнаружены разведывательным тралением и уничтожены. В то же время нельзя не упомянуть о двух моментах, серьезно повышавших шансы противника на успех. Во-первых, КБФ не располагал количеством тральщиков, достаточным для обеспечения первых операций флота и одновременно для организации разведывательного траления по всей сети фарватеров военного времени. Большое количество тихоходных тральщиков должно было пополнить флот по завершению мобилизации, но откладывание до этого времени выполнения плана первых операций, главной из которых являлось создание центральной минно-артиллерийской позиции (ЦМАП) в устье Финского залива, считалось недопустимым. В то же время, в штабе флота даже отсутствовал предварительно составленный план разведывательного траления в зоне ответственности главной базы КБФ, что заставило начальника штаба флота лично в первые дни войны ставить задачу командиру каждого БТЩ.
Во-вторых, существовала большая недооценка боевых возможностей минного оружия и переоценка возможностей трального вооружения кораблей, в том числе и индивидуальных охранителей - параванов. Она была основана на опыте Советско-финляндской войны, где параваны вполне успешно справлялись с поставленными задачами в условиях применения финнами русских мин времен Первой мировой войны. Однако немецкое минное оружие, разработанное в межвоенный период, отличалось намного более высокими боевыми характеристиками. Причем речь шла не только о неконтактных минах, тралов для борьбы с которыми советский флот к началу войны вовсе не имел, но и о якорных минах, оснащенных индивидуальными противотрапьными устройствами, в частности так называемыми трубками КА.
Стальная гофрированная трубка КА, имевшая длину 27,3 м, насаживалась на верхнюю часть минрепа. При захвате резаком трала трубка, не перерезаясь им, силой трения смещалась кверху, вследствие чего замыкался контакт, соединенный с запальным стаканом, и мина взрывалась электрическим током, поступавшим от специальной батареи. Трубка КА могла срабатывать также и при встрече с параванным охранителем. В этом случае смещение трубки кверху происходило либо при пересучивании ее поперек тралящей части охранителя, либо при попадании ее в резак паравана. Как выяснилось вскоре после начала войны, взрыв мины, захваченной параваном, мог произойти на различном расстоянии от борта корабля: от самого малого до расстояния в 15-20 м. Иногда трубка КА срабатывала с некоторой затяжкой или же застревала в резаке паравана и вовсе не срабатывала, вследствие чего мина подтягивалась близко к борту корабля. Взрыв мины в параванном охранителе в зависимости от расстояния от центра взрыва до борта причинял кораблю более или менее существенные повреждения. Опыт войны показал, что это расстояние даже при самых выгодных условиях никогда не было вполне безопасным. Таким образом, из средства самозащиты корабля параванный охранитель, имевший у эсминца ширину захвата 55 метров, превратился в средство, заметно повышавшее шанс встречи с миной в более или менее выгодных условиях. Не лишним будет напомнить, что трубками КА были оснащены 100% мин ЕМС, выставленных в ходе немецкой минозаградительной операции.
Мина готовится к постановке
Мина сброшена!
Постановка паравана типа К-1
Результаты постановок не заставили себя долго ждать. Среди большого количества событий первого дня войны мы вычленим только те, что повлияли на оценку обстановки командованием КБФ в отношении минной опасности.
С рассветом находившийся в дозоре тральщик Т-216 приступил к выполнению полученного ранее приказа об осмотре района между мысом Тахкуна и плавучим маяком Хиумадал. При этом на нем не получили отправленного в 05:30 приказа начштаба КБФ вернуться в Таллин. В 08:00 с борта корабля было отправлено донесение «В точке Ш- 59,3, Д-22,3 неизвестным поставлена мина», в 08:50 второе - «Ш-59,2, Д-22,5 свежая шведская мина. Предполагаю сегодня ночью поставлено минное заграждение». Все обнаруженные мины были типа ЕМС и относились к заграждению «Апольда», южной части участка И-14 (отечественное обозначение) и северной части И-15. Ошибка с определением типа мин объяснялась тем, что составленное в Научно-исследовательском минно-торпедном институте описание мины ЕМС на корабли не поступило, а наличие у мины пяти гальваноударных колпаков, соответствовало давно имевшемуся на тральщиках КБФ описанию шведской мины «Мотала», которые вполне успешно тралились в ходе Зимней войны. На основании этих докладов на тральщик в 10:30 был отправлен приказ провести контрольное траление подозрительного района. Еще раньше в 09:40 с тральщика «по флоту» было отправлено новое донесение, где назывались уже четыре точки обнаружения мин. Однако невозможность оказать поддержку Т-216 в случае нападения надводных кораблей на него и острый дефицит тральщиков для выполнения других задач заставил начштаба КБФ около 16 часов окончательно отозвать корабль в Таллин.
Координаты обнаруженной Т-216 минной банки не были отрепетованы «по флоту», а в письменной директиве Военного Совета КБФ, посланной днем 22 июня командующему эскадрой с указаниями на постановку первого заграждения центральной минно-артиллерийской позиции (ЦМАП), по оплошности исполнителя документа указывалось, что обнаружена минная банка противника «в районе банки Глотова», т.е. восточнее того места, где мины обнаруживались фактически. Эта ошибка не играла существенной роли, поскольку постановщикам ЦМАП предстояло ставить мины в районе, находившемся значительно восточнее «Апольды». Такие же неопределенные сведения были сообщены по радио в Ригу командиру отряда легких сил (ОЛС), которому предстояло прикрыть отряд постановки с запада. К тому времени командир отряда вице-адмирал Дрозд уже знал место обнаруженной минной банки из радиограмм Т-216, принятых на крейсере «Киров». По-видимому, эти сведения были известны и командиру отряда прикрытия постановщиков ЦМАП начальнику штаба Отряда легких сил капитану 1 ранга И.Г. Святову, державшему флаг на крейсере «Максим Горький», хотя в письменном приказе на прикрытие постановки о наличие мин не упоминалось вообще. Справедливости ради нужно сказать, что район маневрирования группы прикрытия приходился на северную часть «засорения» «Апольды», но был расположен гораздо севернее банки Глотова и северо-западнее места обнаружения мин тральщиком Т-216. Но существовала еще одна причина того, почему в штабе ОЛС не стали бить тревогу. «Что касается предполагаемой минной угрозы, которую противник, возможно, создал в западной части Финского залива в ночь на 22 июня, - отмечал известный советский исследователь капитан 1 ранга И.А. Киреев, - то командование КБФ не считало ее непреоборимой, поскольку корабли-постановщики должны были проводиться за тралами и идти с поставленными параванными охранителями К-1, а на кораблях отряда прикрытия также имелись параванные охранители К-1. Уверенность в надежности действия параванного охранителя К-1 была настолько велика, что разработанный днем 22 июня исполнительный план первых минных постановок не был пересмотрен и после того, как от дозорного БТЩ-216 поступили донесения об обнаружении им минного заграждения в районе маяка Тахкуна».
В 17:15 22 июня 2-я тактическая группа ОЛС в составе «Максима Горького» и 1-го дивизиона эсминцев («Гневный», «Гордый», «Стерегущий») вышла с внешнего рейда Усть-Двинска. Вечером корабли прошли Ирбенский пролив через проход, оставшийся в заграждении «Айзенах», обогнули с запада Моонзундские острова и в 03:20, находясь в 25 милях севернее маяка Кыпу, приступили к выполнению задачи. Как писалось выше, мины в районе «засорения» ставились со значительными интервалами, но то обстоятельство, что корабли патрулировали курсами север-юг и, с поставленными параванами, пересекали минные линии под углом 20 градусов значительно увеличивало шансы встречи с миной. Последующие события многократно описывались в литературе советского и постсоветского периодов.
