Влюбись в меня заново (СИ) - "Crystal Vision" (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
Гарри сидел рядом в мантии-невидимке. Я знала, что он навострил уши и внимательно смотрит на новоприбывших, которые начали смаковать тему о визите Сириуса Блэка в Хогвартс. Мы все втроём молчали и слушали чужой разговор, ни разу не прикоснувшись к своим кружкам со сливочным пивом. Фадж сказал про всё: про то, что Сириус являлся Гарри крёстным, что он лучший друг его отца и был хранителем их тайны. Про «смерть» Петтигрю и его «героизм». Про то, что Блэк охотится на Гарри, чтобы отомстить за своего хозяина.
Я нащупала сквозь мантию-невидимку руку Гарри и сжала её.
— Гарри, — растерянно произнёс Рон, когда преподаватели, Хагрид и Министр удалились.
— Почему они скрывали это? — хрипло спросил Гарри, шмыгнув носом.
— Они хотели как лучше, — растерянно произнесла я.
— Твои родители тоже знали, Рон, — упрекнул Гарри. — А ты знал?
— Нет, Гарри, ты что, — быстро заверил его Рон, не обидевшись на укор. Рон тоже представлял, насколько подбила почву под ногами Гарри эта информация.
— Встретимся в замке, — быстро сказал Гарри, и мы с Роном услышали, как он отодвигает стул и покидает гостиницу.
Мне было настолько тошно и противно от самой себя, что всю обратную дорогу я хмуро шла, низко склонив голову.
***
— Выглядишь паршиво, — сказал Гарри на следующее утро Рон.
Я сильно пихнула рыжего в бок. Гарри и так не по себе, а он ему ещё указывает на это!
Гарри сел рядом с нами и невидящим взглядом уставился на разложенные мной книги для чтения. Внезапно на них взобрался Живоглот и пронзительно мяукнул, глядя на меня.
— Глотик, слезь.
— Брысь! — закричал на него Рон. — Гермиона, ты не могла бы держать подальше от нас этого убийцу?!
— О чём ты, Рон? — возмутилась я. — Живоглот не ел твою облезлую крысу! Его неплохо кормят домовики.
Я готова была вступить в спор с Роном, лишь бы не смотреть на осунувшегося Гарри, у которого под глазами залегли заметные тени. Я чувствовала себя виноватой в его состоянии.
— Гарри, — Рон прекратил спор и вновь воззрился на друга. — Самое главное это… Не пытайся сам найти Блэка, хорошо? Обещай нам с Гермионой.
Рон молодец, улыбнулась я про себя. Он заботится о Гарри. Его слова свидетельствовали о том, что он сильно беспокоился.
— Я и не думал пока об этом, — зло ответил Гарри и сжал кулаки. — Я ненавижу Сириуса Блэка так же сильно, как и Волдеморта!
Рон слегка поёжился от произнесенного имени, но не стал просить Гарри не произносить его вслух. Вдруг рыжий со всего маху стукнул себя по лбу.
— Малфой говорил нам об этом. Помнишь, Гарри? На Зельеварении. Он сказал, что на твоём месте отомстил бы Блэку. Значит, он знал.
Гарри раздражённо стукнул кулаком по ручке кресла.
— Почти все знали. Знали и молчали!
Всю неделю каникул я не могла смотреть на Гарри — он не досыпал, у него пропал аппетит и желание о чём-либо разговаривать, кроме Сириуса Блэка. Он был одержим им. По нескольку раз в день рассматривал альбом с фотографиями родителей, как докладывал мне Рон. Я смутно вспомнила, что в прошлый раз Гарри от жгучей ненависти слегка отвлекла история с гиппогрифом, но сейчас Клювокрылу ничего не угрожало. Я слышала краем уха от Рона, что он немного повздорил с Хагридом, потому что полувеликан тоже знал и молчал.
Постепенно в замке готовились к Рождеству — всюду появлялись украшения, а Хагрид в один из дней натаскал тяжелых елей в Большой зал. Но даже это не подняло настроение Мальчику-Который-Выжил. А ведь он мог уже сейчас знать, что у него есть родной человек — его крёстный, переписываться с ним или даже разговаривать вживую, если бы Петтигрю поймали, а Сириуса оправдали. Но тонкий след от Нерушимого обета всё время жгло, или мне казалось, стоило лишь мне подумать об этой утопической мысли.
Я страдала вместе с Гарри. Не могла видеть, как он мучается, и мучилась вместе с ним. Подолгу сидела с ним и хандрила, ни слова не говоря, за нас двоих отдувался Рон. Или же пропадала и убегала в Выручай-комнату, чтобы на время не видеть лицо друга, которое вызывало у меня чувство стыда и долгие сеансы борьбы с совестью. Иногда бегала в теплицы к Сандре, чтобы помочь ей с растениями. Мы пили обжигающий какао и болтали ни о чём. Это времяпрепровождение ненадолго отвлекало меня от мыслей о Гарри. Я чувствовала, что веду себя, как трусиха. Голос разума твердил, что я делаю то, что нужно. Так правильно и необходимо, чтобы я спасла Северуса. Прежде, возможно, в силу возраста, я более спокойно переживала эти события и состояние Гарри. Сейчас, будучи взрослой, познав в полной мере, что такое страдания, я не могла спокойно смотреть на переживания друга.
Гарри всё равно рано или поздно узнает о Сириусе, размышляла я. Так почему не рано? Ведь ничего плохого из этого не случится. Только хорошее. Никому это не повредит. Тем более, что директор сам чуть-чуть изменил хронологию, спрятав Петтигрю. Я как-то задалась вопросом, почему он не стёр ему память? И, в конечном итоге, пришла к выводу, что директор боялся, что после Обливиэйта Петтигрю поведёт себя не так, как требуется. Как было с Сириусом.
Дамблдор, будто бы читал мои мысли, каждый раз в Большом зале посылал мне многозначительные взгляды, от которых у меня бегали мурашки по телу. Снейп был мрачнее тучи и часто подолгу хмуро смотрел в сторону Люпина. Он сидел с краю преподавательского стола, тогда как Люпин сидел рядом с директором. По таким незначительным деталям, как их место за обеденным столом или разговор тогда в Большом зале, я сделала вывод, что Северус в обиде на директора за то, что тот держит Люпина в школе, за то, что не уследил за Блэком, за то, что Люпин стал ему ближе, чем он и за то, что директор, возможно, теперь доверяет тому больше.
Где сейчас, интересно, Сириус? Должно быть, как и прежде — возле замка, ждёт подходящего момента, чтобы схватить Петтигрю, только вот он прекрасно осведомлён, что крыса сбежала. Если он возле замка, то только из-за Гарри и, возможно, из-за крохотной надежды, что Петтигрю объявится, о чём он без труда сможет узнать от Живоглота.
На Рождество Гарри получил дорогой подарок от крёстного — «Молнию». Только вот он не знал, что метлу прислал Сириус Блэк. Сириус, безусловно, очень любил своего крестника. Жаль, что её отберут преподаватели и даже отправят в Министерство, чтобы изучить на наличие вредоносных чар, коих и в помине не было в метле. И Дамблдору прекрасно будет известно об этом.
Я была одна в спальне девочек, даже Викки Фробишер, которая обычно оставалась на каникулах в замке, отправилась к бабушке встречать праздник. Меня под ёлкой в гостиной ждали не так много подарков: от Рона, Гарри, близнецов и Сандры. Родители не дружили с почтой волшебников, и потому подарки от них на праздники, которые встречала в школе, я получала дома. Я развернула небольшой свёрток от Сандры — это был неаккуратно связанный спицами кошелёк в виде клубники. Я глупо улыбнулась.
Рон промолчал, завидев у меня в руках нелепую клубничину, побоялся, наверное, что этот подарок мог быть от миссис Уизли.
— Нам пора на обед, — отвлекла я парней от созерцания самой лучшей метлы в мире и махнула рукой.
В Большом зале был накрыт на всех стол в центре. Было как-то неловко сидеть с преподавателями за одним столом. Сандра, завидев меня, подмигнула мне и похлопала по стулу рядом с собой. Я мигом бросила взгляд на Северуса — он сидел с непроницаемым выражением лица и смотрел куда-то мимо меня. Я села к Сандре, а Рон и Гарри оказались напротив нас.
— Счастливого всем Рождества! — добродушно воскликнул директор, даря собравшимся лучезарный взгляд.
Теперь, зная слишком хорошо этого человека, мне казалось, что и он, и его поздравление фальшивы.
— Ну как тебе мой подарок, Грейнджер? Я целый месяц вывязывала его! — шёпотом произнесла Сандра, пихнув меня.
— Мило, Сандра, — я потёрла бок. Сандра была сильной девушкой.
Дамблдор стал раздавать всем хлопушки с сюрпризами. Нам с Сандрой достались одинаковые красного цвета. После того, как они взорвались, у неё в руках оказалась шоколадная лягушка, а у меня браслет из леденцов. Увидев его, я мигом вспыхнула и посмотрела на директора, но тот в это время забирал из рук Северуса колпак с чучелом грифа наверху. Я видела, как Северус опасно блеснул глазами, глядя на колпак, а затем резко помрачнел. Должно быть, над зельеваром директор так зло подшутил за то, что тот находился на него в обиде, а мой леденцовый браслет — лишнее напоминание о том, что нужно молчать и не делать лишних движений.
