Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки) - "Kharizzmatik" (первая книга TXT) 📗

– Кто? – спросила я. – Я не скажу никому ничего; я просто хочу знать, кто написал письмо.

– Правда? – удивленно спросил он. – Вы меня не выдадите? Обещаете?

– Обещаю, – сказала я.

– Дерьмо, ладно. Это мама. Они сказала мне сделать это несколько дней назад, когда я был у вас. Я положил его в задний карман и совсем забыл, а сегодня она спросила, выполнил ли я поручение, – быстро тараторил он. – Но вы же ничего не скажете, да? Она разочаруется во мне.

– Хорошо, – с шоком пообещала я, упоминание о его матери застало меня врасплох, я не понимала, как она связана с этим. Откуда она знает Стефана Волкова? – Не переживай. Я сдержу обещание.

Внезапно раздался голос матери Джейме, на его лице появилось выражение ужаса. Я засунула конверт и лист в карман, она вышла на крыльцо, глядя на меня. Она остановилась, в ее глазах промелькнул страх. – Э-э, Элизабет, – осторожно начала она. – Я могу вам чем-то помочь?

Я нерешительно покачала головой, выдавливая улыбку. – Нет. Я просто хотела задать Джейме вопрос.

– Какой? – в ее голосе слышалась паника. Я застыла, не зная, что говорить, но тут встрял Джейме.

– Она спрашивала, могу ли я дать Эмметту домашнее задание на завтра, – сказал он, – он заболел.

Я кивнула, продолжая улыбаться. – Да, – пробормотала я. – Я не знала, что ему готовить в школу, поэтому надеялась, что Джейме мне поможет.

Она продолжала смотреть на меня со страхом, и я не знала, поверила ли она, но прежде чем я дождалась ответа, меня позвали. Я развернулась и увидела Эсме, идущую по улице. Она холодно поприветствовала Шарлотту, очевидно недолюбливая ее, а потом глянула на меня с заинтересованным выражением лица. – Я шла к тебе, чтобы кое-что отдать брату, и увидела тебя. Можем пройтись вместе.

– Э-э, хорошо, – пробормотала я, оглядываясь на Шарлотту и Джейме. – Спасибо, Джейме.

– Пожалуйста, – сказал он.

– Что это было? – спросила Эсме, когда мы шли к дому.

– Хотела задать Джейме вопрос, – ответила я.

– Серьезно? – удивилась она. – Шарлотта выглядела неспокойной. Иногда я переживаю об этой женщине. Она всегда такая отстраненная и холодная, даже с родным сыном. Может это наркотики.

– Эсме, я совершенно не разбираюсь в наркотиках, – сказала я с легким смешком, качая головой. Я никогда не касалась их лично, и не одобряла. Спасибо, мой муж соглашался со мной, и его организация не занималась торговлей наркотиками. Отец Карлайла всегда запрещал употребление и связь с этими веществами, когда был при власти, и хотя я не знаю наверняка, какие мысли у человека, занявшего его место, но мне казалось, что ничто не изменилось. – Но вопрос хороший, я думаю. Она… э-э… странная.

– Странностью все не объяснишь, – заявила Эсме. Мы подошли к дому как раз в тот момент, когда Карлайл заезжал, Эсме с улыбкой протянула ему конверт, объяснив, что это документы из дома престарелых, где находилась их мать. Он поблагодарил ее и засунул бумаги в карман, а потом пошел внутрь. Я услышала, как он кричит Эдварду собираться; Эсме попрощалась и ушла, пояснив, что ей нужно кое-что сделать для Алека.

Я зашла в дом, Карлайл как раз звонил в службу сопровождения, пояснив, что мы должны ехать на машине, хоть идти всего несколько кварталов. – Удачи, сын, – сказал мой муж, потрепав Эдварда по волосам, когда тот проходил мимо. Эдвард застонал и отшатнулся.

– Обязательно это делать? – проворчал он.

– Обязательно, сын, – ответил Карлайл. – Тебе нужно подстричься.

– Мне нравятся мои волосы, – пробормотал Эдвард.

– И мне, – присоединилась я. – Такие прелестные.

– Прелестные? – переспросил Эдвард, недоверчиво глядя на меня. – Я не прелестный. Дети прелестные, мам. Я не ребенок.

– Ты мой ребенок, – сказала я. – Смирись с этим, детка, потому что так всегда будет. – Он застонал и закатил глаза, а Карлайл рассмеялся.

– Прелестно или нет, ребенок или не ребенок, но мальчикам нужно стричься. Иногда, – заявил он.

– Думаю, отведу его завтра после школы, – сказала я.

– Думаю, я сам его отведу. А после мы сможем заехать в музыкальный магазин, – предложил Карлайл. – Сегодня он наигрывал свою новую мелодию, пора уже подумать о покупке лучшего пианино.

– Правда? Ты купишь? – возбужденно спросил Эдвард, его глаза засветились. Карлайл кивнул и Эдвард бросился к нему, обхватывая своими маленькими ручками отца за талию. Я улыбнулась, увидев, как Карлайл вновь потрепал сына по волосам, но на этот раз Эдвард не жаловался. – Спасибо тебе!

– Не за что, сын, – ответил Карлайл. К дому подъехала машины и раздался гудок.

3. оригинал тут http://4.bp.blogspot.com/_fqPT6OUXEW8/S-hor_22EaI/AAAAAAAAAV4/F0_UprXq8sQ/s1600/notebook_paper22.jpg

ДН. Ауттейк 2. Часть 6:

– Пока, пап! – крикнул Эдвард, вылетая на улицу.

– Хорошего вечера, – ответил он. Я направилась было к двери, но Карлайл схватил меня за руку. – Ты же не уйдешь, не попрощавшись.

– Конечно, нет, – сказала я. Карлайл улыбнулся и притянул меня к себе, наклоняясь, чтобы нежно поцеловать меня.

– Скорее возвращайся домой, – попросил он. – В последнее время мы редко оставались наедине. Я соскучился.

– Я тоже соскучилась, – прошептала я. – Ты был так занят.

– Знаю, – согласился он. – Надеюсь, скоро это изменится, я смогу быть с тобой и меня не будут отвлекать. Прошло так много времени.

– Да, – промурлыкала я ему в рот, когда он вновь поцеловал меня. Его дыхание отдавало мятой, губы были мягкими и посылали по коже электрические разряды. – Слишком много времени.

Он застонал и углубил поцелуй, сильнее прижимая меня к себе. Я ощутила затвердение в его штанах и издала стон, по позвоночнику пробежала искра. Я обвила руками его шею, теряясь в ощущениях, но наш момент внезапно прервали, когда раздался резкий звонок телефона. – Б…ь, – раздраженно выплюнул Карлайл, отпуская меня. Я улыбнулась и в последний раз поцеловала его, на этот раз быстро.

– Мне нужно идти, пока не вернулся Эдвард и не потащил меня на улицу, – сказала я. – Люблю тебя.

– И я люблю тебя, – ответил он, направляясь к телефонному аппарату. – Всегда любил и всегда буду любить.

Поездка в музыкальное училище прошла быстро, мы приехали вовремя. Я села посередине, чтобы был хороший обзор, и тихонько слушала, как детки играют. Выступление Эдварда было последним и я чувствовала, что он нервничает, когда выходил на сцену, ручонкой он постоянно взъерошивал волосы, устраивая торчащий беспорядок на голове. Он повернулся к зрителям, его глаза натолкнулись на меня и его лицо тут же засветилось. Я тепло улыбнулась сыну и он сел перед фортепиано, пару мгновений поколебавшись, прежде чем начать играть.

Похоронный марш. Из всех песен, которые он мог выбрать, мой ребенок подобрал самую серьезную и грустную композицию. Я столько раз слышала ее за последние недели, пока он репетировал перед концертом, что она, будто бы, врезалась мне в мозг. Он играл ее идеально, тревожные звуки поглотили тишину комнаты, мои волосы стали дыбом, а по коже побежали мурашки. В животе разлилось странное чувство, на глаза навернулись слезы, и меня охватил ужас. Это было настоящее проявление таланта моего ребенка – музыка, созданная его руками, ожила, я пыталась бороться с эмоциями, гордясь его достижениями, но мне было неуютно. В воздухе зависла безысходность, мои нервы были на пределе. Я была бы счастлива, если бы мой сын больше никогда не играл эту музыку.

Марш завершился и я смахнула слезы, пытаясь взять себя в руки, пока он спускался со сцены. Он выглядел намного более расслабленным, напряжение ушло. – Как я выступил? – спросил он, приподнимая брови.

– Идеально, – сказала я. – Как всегда, идеально.

– Я не идеален, мама, – пробормотал он, закатывая глаза, но его лицо засветилось от комплимента. Я взяла его за руку и мы вышли, Эдвард замешкался в дверях. – Ты не должна вызвать машину?

– Нет, как насчет прогулки? – предложила я. – Ночь красивая.