Асмодей (СИ) - "Dragoste" (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
– А эта девчонка…
– Помогает мне в очень важном деле, не более того. Те документы, с которыми она имеет дело, не должны покидать пределов моей опочивальни.
– Но когда придет время, Вы же посвятите меня в эту тайну? – сжав руками его ладонь, проговорила она, возвращая себе способность здраво рассуждать. Пламя ревности было погашено терпением, которого демон даже не мог от себя ожидать, но вот горький осадок собственной подавленной гордости встал у него поперек горла. Ох, как должно быть веселится сейчас демон, обитающий в нем.
– Не сомневайся в этом, – вставая, произнес он, подходя к двери. Больше всего ему сейчас не хотелось, чтобы демоница надумала себе ложную симпатию, которой Асмодей воспылал по отношению к ее персоне. Повторение недавней близости с Дэлеб, демон уж точно не желал.
– А как же Аврора? – взволнованно произнесла она, чуть ли не силой возвращая его на место.
Раздраженно дернув головой, демон злобно взглянул на демоницу, сидящую возле него. Впрочем, та в темноте едва ли смогла разглядеть злость в разноцветных глазах. А рассмотреть творившийся в его душе беспредел… Это было неподвластно и самому Асмодею. Слишком многие стали замечать его привязанность к этой чистой душе, а ему все сложнее становилось отрицать оное. Это заставляло негодовать его еще сильнее и постоянно искушать судьбу, лишь для того, чтобы убедить себя в обратном.
– А что Аврора? – будто не понимая смысла вопроса, скривился Асмодей. – Закончит свою работу и вернется к привычным обязанностям. Не думаешь же ты, что она останется в моих покоях навсегда.
Поднявшись с кровати, демон направился к выходу. Он поймал себя на мысли, что превосходно разыграл эту партию, хотя чувство отвращения к себе все еще не покидало. Находиться в собственной резиденции подле склочной Дэлеб и смиренной Авроры, заставляющей его душу утопать в противоречиях собственных чувств, он больше не мог, а потому вышел к воротам, полной грудью вдыхая вечерний воздух.
– Ала́стор, – проговорил он, подзывая к себе демона.
– Что изволите, Владыка? – отозвался он, слегка склонив голову. Сказать по правде, Ала́стор был скорее другом, чем слугой, зачастую помогая Асмодею выбираться из таких передряг, о которых история умалчивала. Он был не только доверенным лицом Владыки Похоти, но и ближайшим боевым соратником, в преданности которого последний не сомневался.
– Выясни все по этому делу, – произнес демон, протягивая товарищу небольшой сверток пергамента.
– Какой срок даете?
– Все сроки давно вышли. Это дело жизни и смерти, – проговорил Асмодей, раздраженно тряхнув головой.
– Будет исполнено, – отозвался Ала́стор, провожая взглядом своего повелителя.
Полет… сейчас он был необходим, как никогда, а потому призывно свистнув, Асмодей подозвал к себе дракона, который радостно тряхнул головой в предвкушении предстоящего полета. Вскочив к нему на спину, мужчина взмыл ввысь, оставляя груз собственных проблем на земле, ведь впереди была столь желанная свобода.
Как жаль, что высочайшим распоряжением Люцифера, всем крылатым тварям было запрещено покидать пределы Преисподней. С каким бы удовольствием сейчас Асмодей бороздил небесные просторы мира людей. Ах, как он тосковал по тем временам, когда восседая на спине Нифелима, он пролетал над заснеженными горными вершинами, над заливными лугами и реками, вьющимися серебряными змейками при лунном свете. Тогда, тысячелетия назад, люди считали подобных ему богами или смелейшими из воинов, ибо они сумели оседлать столь могучих существ. Про них слагали саги, героические эпосы, легенды.
А потом… страшась новой войны с небесами, Люцифер закрыл темные врата и из мира людей исчезли и драконы, и исполины, и химеры. Осталась только память о былых временах, которая со временем рассыплется прахом и унесется на стремительных крыльях ветра в пугающее небытие. Такова судьба всего сущего! Возможно, когда-нибудь в эту неизвестность канет и Преисподняя со всеми ее обитателями. Но сейчас думать об этом совершенно не хотелось. Хотелось отдохнуть, скинуть с себя груз проблем, хотя бы ненадолго забыть о грядущей бойне, а кто как не женщина может лучше помочь снять напряжение, к тому же, разве мог Асмодей отказать себе в небольших шалостях?!
Стеганув дракона по спине, демон направился к южной границе центральных земель, за которыми находились наделы чертей, суккубов и прочей мелкой нечисти, несущей службу на бескрайних просторах Преисподней. Меж ними находился Оазис Жизни, ставший местом падения Люцифера. Из пролитой им крови проросли огромные деревья с алыми кронами, стройные, как осины и высокие, как секвойи; оттуда брала свое начала Великая лавовая река, оплетавшая гору Падших. По сути, с этого места начался Ад, а потому демоны почитали ее, как святыню, раз в год устраивая ритуальные жертвоприношения, чтобы отдать дань памяти минувшим событиям. Именно туда и направлялся Асмодей.
С высоты полета каменистые тропинки оазиса, поросшие сухой травой, напоминали пятиконечную звезду с огромными древами на концах. Каждая стезя олицетворяла одну из пяти стихий, коими были огонь, вода, земля, воздух и эфир. А в самом центре этой «звезды» находился грот откровения, воздвигнутый над поломанным мечом Князя Тьмы. Для обитателей Ада это была память великого начала и великой трагедии низвержения. Отсюда началась история темного мира, здесь зародилось царство Люцифера, здесь была колыбель демонов, родившихся в Геенне или созданных Дьяволом.
Приземлившись у окраины леса, демон отпустил Нифелима, а сам углубился в заросли, которые с каждым годом становились все гуще. Казалось, что сила самого Люцифера подпитывает это место, что его кровь до сих пор сокрыта в недрах этой мертвой земли. Пройдя по левому краю рощи, Асмодей ступил на Стезю Огня – самый короткий путь к гроту, впрочем, торопиться ему вовсе не хотелось. Оазис был, пожалуй, единственным местом, где демон мог в уединении предаться собственным мыслям. А мыслей у него было действительно много. К тому же в душу закралась необъяснимая тревога, какое-то дурное предчувствие, довлеющее над ним подобно молоту судьбы. Природу этого странного чувства Асмодей объяснить так и не сумел, но каждый шаг давался ему с все большим трудом, а внутренний голос звал назад.
Уже у самого входа в грот он остановился, прислушиваясь к собственным инстинктам. Голос разума неустанно твердил ему о том, что ощущения, настигшие его – лишь призрачные химеры, вызванные напряженностью последних дней. Ни один демон не осмелится поднять оружие или пролить кровь «брата» на этой священной земле, к тому же, во всем Аду едва насчитается шесть падших, которые могли бы бросить ему вызов. Да и у них было не так уж много шансов его победить. Но вот душа… она была не на месте. Постояв несколько минут в размышлениях, Асмодей повернулся и твердой походкой отправился назад.
– Признаюсь, на секунду я усомнилась в том, что ты придёшь, – игриво произнесла Барбело, заставляя его остановиться. – Неужели Великий Асмодей не нашел в себе сил переступить порог?
Мужчина оглядел демоницу с ног до головы, про себя отметив, что в своих стараниях стать еще прекрасней, она превзошла саму себя. В этот момент он даже пожалел о том, что Барбело избрала службу у Вельзевула, ведь будучи в рядах его суккубов, демоница могла в десятки раз увеличить его доход. Воистину, за ночь с такой красоткой мужчины будут готовы продать не только все свое достояние, но и бессмертную душу.
В момент его визита к Вельзевулу, пред ним предстал ангел небесной красоты, облаченный в белоснежное одеяние, сейчас же подле него стояла роковая женщина, избравшая багровое платье с глубоким вырезом, открывающим аппетитные полушария груди. Да, даже самый целомудренный праведник не сможет избежать подобного соблазна, что уж говорить об остальных.
Тугой корсет, подчёркивающий и без того тончайшую талию, был сплошь усыпан золотой вышивкой, изображающей райских птиц на ветвях виноградной лозы, а атласный шелк каскадами струился по бедрам, падая на пол. Такой страсти Барбело к следованию веяниям человеческой моды Асмодей не понимал, но отрицать то, что наряд еще больше красил демоницу, было глупо. Золотые локоны были собраны на затылке в замысловатую прическу, открывая соблазнительную шею. В руках ее, в лучах заходящего светила, всеми цветами радуги играли два бокала, наполненные багровой жидкостью.
