Гаденыш (СИ) - "ЛИНА-LINA" (книги .txt, .fb2) 📗
И, вероятно, сочтя достаточно благонадежным, пригласил в кабинет. Слышать, что шеф доволен работой, было приятно. И он расслабился, попивая прекрасный кофе. Как оказалось, зря.
- Что вы думаете об Артуре?
Имс поперхнулся. Я о нем не думаю, хотелось ответить. Но, во-первых, это было бы невежливо, а, во-вторых, неправда.
- Об Артуре? – хочешь потянуть с ответом, переспроси. Сайто кивнул. – А что я должен о нем думать?
- Вы находите его привлекательным? – Имсу стало мало воздуха, он ослабил галстук и дернул воротник рубашки. – Находите, - Сайто хмыкнул. – Находите, но держите дистанцию. Очень похвально.
Имс расстегнул пиджак и залпом допил кофе. Странный разговор смущал.
- Я не слепой, Имс.
- Я его не трогал, - проговорил быстро.
- Я знаю. Не хотелось бы недоразумений. Арти – молодой, горячий, он улыбается, флиртует. Но он мой. Помните об этом. Мне приятно работать с вами, я хотел бы, чтобы так и было дальше.
- Да, конечно…
А на следующий день Сайто улетел в Канаду заключать стратегически важный контракт. Улетел один.
Артура Имс не видел, тот сказался больным и на работу не ходил. Скучал ли Имс? Еще как! Он настолько привык видеть гаденыша ежедневно, что и обед без него не обед, и в коридоре не перед кем строить страшную равнодушную рожу… Артура Имсу не хватало.
Телефон зазвонил, когда альфа принимал душ. Звонили долго и упорно. Поняв, что звонивший чрезвычайно настойчив, он торопливо вытерся и вылез из душевой.
- Да? – рявкнул в трубку. В ответ молчание. – Алло-о?
- Имс? – сердце совершило кульбит.
- Артур?
- Мне плохо, Имс… мне так плохо…
- Арти, что случилось? – теперь Имс почти шептал.
- Ты можешь приехать?
- Да, - ответил, не раздумывая. – Диктуй адрес.
Он оделся, наверное, быстрее, чем сгорела бы спичка и, как был, с мокрой головой выскочил из дома.
Имс добрался до дома омеги в рекордные сроки, нарушив, казалось, половину существующих правил. И молился только, чтобы не остановили, не задержали.
Припарковав машину у входа, он стрелой влетел в подъезд и позвонил в дверь.
Тишина.
Позвонил еще раз.
Вновь тишина.
Подумал, что, может, адрес неверно записал и набрал номер Артура.
- Уходи.
- Что?
- Я не открою, уходи.
Имс тяжело привалился к двери и прикрыл глаза. Да что гаденыш себе позволяет, в конце концов? Нормально это, вытащить его поздним вечером из дома, заставить проехать полгорода и сказать «уходи»? Вот не дождется! Раз уж приехал, в квартиру он попадет.
- С тобой все хорошо?
- Да… – голос был хриплым, словно Артур долго и громко кричал.
- Не верю. Арти, открой. Я не трону тебя, честно. Просто удостоверюсь, что все в порядке. Хорошо? – Имс говорил ласково, тщательно подбирая слова, словно ему не омегу открыть дверь надо было убедить, а потенциального самоубийцу не прыгать с крыши. Или террориста - отдать пистолет.
И ведь сработало же! Не сразу, правда, а минут через пятнадцать, когда у Имса уже все тело затекло от сидения на корточках возле двери.
Щелкнул замок, и дверь слегка приоткрылась. В квартире полумрак, Артура не видно.
- Эй, ты где?
- Я в ванной. Смотри, что хотел, и уходи.
Имс обошел гостиную, кухню, заглянул в кладовку и остановился на пороге спальни. Что-то его смущало… Наконец, он понял, что – Артур жил один.
Имс шагнул к постели и уткнулся носом в простыни. От белья потрясающе пахло омегой. Не просто омегой, а готовым к вязке, созревшим, его омегой. В этот момент Имс понял, что не уйдет. Пока не увидит Артура. Он только посмотрит и все. Лишь посмотрит, убедится, что у Арти все хорошо. И тогда, с чувством выполненного долга, поедет домой.
Однако Артур ясно дал понять, что не выйдет из ванной, пока Имс в квартире. Альфа обхватил руками подушку и вжался в нее лицом. Тело отреагировало мгновенно. К черту все! Артур заигрался. Да, Имс – животное, живущее инстинктами, да, предатель, не оправдавший доверия шефа, но он не сможет уйти отсюда и выкинуть омегу из головы, просто не сможет.
Имс встал и громко затопал по паркету. Распахнул входную дверь.
- Я ушел, - и громко хлопнул. А сам в два прыжка оказался в спальне, поджидать Артура. Как волк Красную шапочку.
Совсем скоро тихонько приоткрылась дверь ванной, и показался Артур. Губы искусаны, глаза горят, из одежды – только полотенце на бедрах.
- Остался все-таки… - хмыкнул. И облизал красные губы.
Гаденыш сладкий, вертихвостка,
С тобой я скоро съеду крышей.
А выдержки осталась горстка,
И голос разума не слышу
Ты провоцируешь, маячишь,
Я игнорирую, но все же
Ты у меня за все заплатишь -
Тогда и Сайто не поможет
Ты позвонил, позвал, я тут же
К тебе помчался без оглядки
Я знаю, что тебе я нужен,
Омега, мой гаденыш сладкий.
Твои искусанные губы,
На бедрах только полотенце…
Пусть страсть к тебе меня погубит
Но от судьбы теперь не деться.
========== Даже еж производит неизгладимое впечатление, если на него сесть ==========
“Теперь, зная, что не войдет в ее жизнь надолго, он желал ее, как желают блудницу. Вероятно, для многих мужчин только это и обозначается словом «любовь», а не душевная одержимость, не растворение всех красок жизни в неяркой ровной голубизне — то, чем когда-то была для него любовь… ” (Фрэнсис Скотт Фицджеральд. «Ночь нежна»).
- Остался все-таки… - ухмыльнулся, облизываясь, омега.
- Остался, - Имс не мог отвести взгляд от красных искусанных губ, от черных, казавшихся бездонными глаз, белой безволосой груди с темными сосками, плоского живота с чуть вывернутым пупком. От пупка вниз, под полотенце уходила тонкая дорожка из черных волосков, интригуя и заставляя желать сорвать ненавистную тряпку и увидеть наконец все, чем природа одарила это прекрасное тело.
Имс сглотнул и застыл на месте.
- Так и будешь стоять? – Артур сделал шаг, Имс отступил.
- Арти… не подходи лучше.
- Почему это? - и, быстро шагнув, оказался в непосредственной близости от альфы. Имс положил руки на бедра и легонько сжал, чувствуя под ладонями крепкие мышцы. Артур скользнул ногтями по груди Имса, погладил мгновенно затвердевшие соски.
- А-арти, - Имс тяжело дышал, перед глазами вставала красная пелена, а во рту копилась слюна. Член же, казалось, готов был распороть плотную джинсовую ткань. – Я сорвусь.
Артур только снова усмехнулся и, прикрыв ладонью пах партнера, сжал. Губы гаденыша ласкали ставшую сверхчувствительной шею, горячее дыхание распаляло, и Имс, казалось, против собственной воли притянул к себе Артура еще ближе и поцеловал.
Артур ответил сразу – страстно, сладко, горячо, выгибаясь в объятиях и подставляясь под ласку нетерпеливых рук.
И Имс сорвался. В сторону полетело мешавшее полотенце, майка Имса, ремень и джинсы. До кровати они так и не дошли, альфа толкнул Артура на диван, наваливаясь сверху, не прекращая целовать и гладить ставшее таким податливым тело. Не заметив как, Артур оказался на животе, лицом в обивку.
Имс нетерпеливо вздернул его на четвереньки и резко вошел. Было горячо, влажно, узко, слишком узко для того, кто живет активной сексуальной жизнью. И не будь Имс настолько возбужден, наверное, задумался бы о причинах. Но неглупую в обычной жизни голову покинули абсолютно все мысли, осталось только жгучее, требующее удовлетворения желание, да потребность излиться в жаркое тело.
Артур жалобно заскулил и попытался вырваться, отползти, вытолкнуть из себя причиняющий боль член, но Имс держал крепко. На бедрах малиновым наливались синяки. Альфа склонился над распластанным телом и лизал влажную спину. Угол проникновения изменился, и Имс почувствовал, как Артур сам двинулся навстречу, сам подался назад, вбирая горячую твердую плоть еще глубже. Стоны боли сменились криками удовольствия, упругие стенки крепко сжимали член, и Имс, ничего уже не видя и не слыша, до крови прикусил гладкое белое плечо и со стоном излился. Пара движений рукой, и омега последовал за ним.
