Каждому дьяволу положен свой ангел (СИ) - Герцег Сара "Сара Герцег" (онлайн книги бесплатно полные txt) 📗

Увидев, как меня перекосило, словно от боли, он остановился.

— Посмотри на меня, — попросил он.

Я нехотя поднял глаза. Некоторое время мы стояли так, молча, глядя друг на друга, застыв прямо посреди оживленной улицы.

— Пойдем… домой? — предложил Мэтт, и я с облегчением кивнул.

Мне не терпелось узнать, что это за Джереми Ван Холден, с которым Мэтт дрался тогда в своем воображении, и хоть он мне и все рассказывал, меня не покидало странное чувство, что он всё-таки что-то утаивает от меня. Мы сидели на крыше, которую я украсил горящей гирляндой — настоящее романтическое, блять, свидание получилось, попивали пиво и курили одну за одной. Мы оба нервничали, но, наверное, я сильнее. Мы допоздна засиделись там, промерзая до костей, и разговаривали о его прошлом. Мне было интересно всё — чем он увлекался, с кем дружил, что изучал, от чего бежал? Мне не понравилось недоверчивое выражение его лица, когда я сказал ему, что работаю учителем в школе — наверное, я произвел на него дурацкое впечатление, он подумал, я какое-то быдло из трущоб, которое умеет только драться и орать. Конечно, куда мне до него — умника-историка из Гарварда. Мне тоже хотелось чем-то его задеть.

— Пошли завтра со мной на урок, — позвал я, — я дополнительно даю уроки физкультуры — мои ребята покажут тебе настоящий английский футбол. Что скажешь?

— Не знаю, Питт, я не силен в футболе.

— Всё равно пойдём, мне охота показать мальчишкам настоящего американца, они небось никогда такого не видели, — я откинул бычок от сигареты и встал, поёживаясь. — Всё, пошли в дом, я здесь себе уже все отморозил.

Мы столкнулись с ним на узком темном чердаке у лестницы — я хотел пропустить его, он пропускал меня, мы замешкались, и оказались так близко друг от друга, что это стало невыносимо. Я ничего не делал, просто стоял, держа в руке банку с пивом, а второй опираясь на перила — Мэтт смотрел на меня почти умоляюще, но я не двигался с места.

Занервничав, я в очередной раз на автомате облизнул губы — дурная привычка из-за которой они вечно сохнут и трескаются, а Мэтт, посмотрев на это, качнулся вперед и прижался к ним. Это был неловкий, смазанный поцелуй — мы стукнулись передними зубами, на его губах всё еще была незажившая ссадина, а мои высохли на ветру, но всё равно это было лучшее, лучшее, что вообще было со мной в моей сумбурной, нелепой жизни. Я углубил наш поцелуй, робко просунув свой язык ему между губами, холодной рукой, в которой было зажато пиво, обнял его, и несмело дотронулся своей грубой, шершавой ладонью его щеки. Он ответил мне языком, и в этот момент у меня сердце ёкнуло — мы начали целоваться и не могли прекратить, пока нас не прервал резкий звук — у Мэтта выпала из рук банка и покатилось по ступенькам, разбрызгивая всюду шипящую пену.

Он хотел было начать прибираться, но я нетерпеливо дернул его за руку и повёл за собой:

— Пошли в спальню.

Это было дико и непривычно. Это было не похоже ни на что, что у меня было прежде.

Это было восхитительно.

Я неторопливо раздевал его, так осторожно, словно он был фарфоровым, а ему — я четко видел это — было сложно сдержать страсть. Мы бесконечно долго целовались и ласкали друг друга — гладить его изогнутую спину по выступающим косточкам позвонков оказалось не менее приятно, чем дрочить его член. Свое собственное тело я теперь заново изучал — никто еще не относился к нему с таким вниманием и нежностью. Оказалось, что у меня до ужаса чувствительные соски — когда он ласкал их языком, у меня член буквально начал закипать. Мы оба не знали, насколько далеко готовы сегодня дойти, поэтому я двигался медленно, наощупь, чутко прислушиваясь к малейшей реакции на каждое мое движение или новую ласку. Наконец, когда оба мы были уже на грани, я остановился и тихо произнес:

— У тебя… было?

Я сказал себе, что мне нужно знать это для того, чтобы понять, как действовать дальше, но на самом деле я даже затаил дыхание — так важно было для меня знать ответ на этот вопрос.

Мэтт отрицательно покачал головой — он казался немного испуганным.

— Тогда будет немного больно, — счел нужным предупредить я и обхватил губами его чувствительную мочку уха.

Он тяжело вздохнул, поерзал на простыне, немного отодвигаясь от моих пальцев.

— А у тебя, — послышался его неуверенный голос, — было с парнем?

— Нет, — уверенно соврал я.

И все же это была не совсем неправда — это была полуправда, у меня действительно никогда не было, чтобы так — с нежностью, с поцелуями, никого раньше я не приводил в свой дом, ни к кому раньше я не испытывал таких чувств. Все эти разовые редкие перепихоны не оставили и следа в моей памяти, и ни на миг не притушили пожар, горевший у меня в груди. То, что происходило сейчас — обнуляло всё прежнее.