Французская магия (СИ) - Бессарабов Николай "elSeverd" (прочитать книгу .txt) 📗
И это просто убивало.
Отвечать во время сложных перемещений по бальному залу на самые каверзные вопросы мадам Генриетты было по-настоящему сложным занятием, а по требованию всё того же проклятого этикета я обязан был еще и вежливо улыбаться, искренне радоваться возможности общаться со своей спутницей и вообще вести себя так, будто она — это единственная женщина во всей вселенной.
Бывало и так, что я слишком долго думал, как ответить на вопрос об отношениях между мной и устроителями гипотетического бала, по этикету требовалось сказать нечто достаточно близкое к правде, но вместе с тем и не выдать действительно нужную информацию. Нередко от неожиданной фразы я сбивался с ритма, особенно запомнился мне момент, когда во время очередного вальса мадам Генриетта внезапно поцеловала меня в щеку, и я полетел на пол, запутавшись в собственных ногах. После чего долго выговаривала, что на настоящем балу я был бы уже опозорен и осмеян всеми присутствующими аристократами.
— Настоящий аристократ никогда не покажет своего удивления и всегда контролирует свои чувства. — Вот один из главных тезисов, которые пыталась вбить в мою голову мадам.
Несмотря на сложность получаемых заданий, сами по себе танцы, в отсутствии коварных ловушек моей наставницы, были для меня в удовольствие. Скольжение вместе с партнершей в ритме музыки чем-то напоминало мне дуэль, и Киаран, с которым я однажды поделился этим сравнением, был со мной согласен, не забыв напомнить, что в дуэли иногда нужно двигаться с рваным ритмом, чтобы сбить с толку противника.
Постепенно волнительный мир танца раскрывался передо мной все полнее и полнее, а я дал себе зарок, что когда окончательно освоюсь с этим занятием — постараюсь пригласить на танец Флёр. Впрочем, прошедшие с момента начала занятий полторы недели и мой достаточно скромный прогресс в искусстве танца говорили о том, что ждать мне придется еще довольно долго.
17 июня 1995. Окрестности Парижа, парк Диснейленд
Субботним утром прекрасные леди сообщили мне, что, поскольку я позволил себе пренебрегать их обществом в течение недели, то в качестве штрафа обязан буду сопровождать их и развлекать весь день. Хотя излишняя строгость слов благородных дочерей рода Делакуров изумительно дополнялась лукавыми взглядами, а Габриель в ходе нашей беседы, где использовались самые цветистые и изысканные этикетные обороты, с трудом удерживалась от смеха.
В итоге на совете из трех человек было решено провести день в магловском парке развлечений недалеко от Парижа. Добравшись на служебной машине министерства до парижского филиала Гриннготса, где я снял со счета приличную сумму и тут же перевел её в местные франки, мы отправились на поиски приключений.
Оставив бессменного шофера дремать за рулём и предупредив, что к машине мы вернемся очень не скоро, оживленная Флёр повела нас к воротам парка, где я заплатил за входные билеты, дававшие право неограниченного пребывания на территории комплекса.
Радостная Габриель явно решила отбросить на сегодня чопорное аристократическое воспитание, и превратилась в ту, кем, собственно, и являлась, — в девочку 12 лет, которая попала в парк развлечений. Так что спустя пару минут она уже с огромным удовольствием ела сливовое мороженое, купленное в стоящем возле входа павильончике, а мы с Флёр неспешно потягивали свежевыжатый сок.
Первым нашим приключением стал расположенный недалеко от нас дом смеха, изогнутые зеркала, покрывавшие все стены, потолок и даже пол некоторых комнат, отражали нас в таком гротескном и нелепом виде, что от взрывов нашего смеха оборачивались даже некоторые маглы. Флёр надолго остановилась перед одним из зеркал, в котором фигурка девушки казалась еще более стройной, но зато лицо расплывалось почти на всю ширину стекла, и попыталась разглядеть, красиво ли подведены глаза, но потом просто захихикала, глядя на ужимки собственного отражения.
Далее был скрытый в тени деревьев вытянутый в длину павильон, где желающим предлагалось поразить установленные в дальнем конце помещения мишени из средневековых арбалетов. Выигравшим предлагались в качестве призов мягкие игрушки, сладости или забавные маски, закрывавшие все лицо, и здесь Флёр поразила меня, без промахов поразив пятью стрелами мишени, после чего забрала выданный удивленным хозяином приз — маленького розового мышонка. На мой удивленный вопрос девушка сначала приняла преувеличенно гордый и загадочный вид, а потом со смехом призналась, что немного жульничала с волшебством в паре выстрелов из пяти.
Когда мы прошли вглубь парка, Габриель убежала кататься на карусели, а мы с ее сестрой стояли у оградки и смотрели на радостную девочку, оседлавшую белоснежного пегаса, гордо изогнувшего шею. Растрепавшиеся локоны периодически попадали ей в глаза, но она все равно выглядела страшно довольной.
После еще нескольких аттракционов я запросил пощады, признавшись, что мои силы уже на исходе. Мы присели за столик небольшого кафе, крыша которого представляла из себя решетку, оплетенную множеством вьющихся побегов плюща. Заставив слегка гудящие ноги передвигаться, я пошел к барной стойке, чтобы вернуться к моим спутницам уже нагруженным подносом с графином сока и свежеиспеченными ароматными пышками, посыпанными сахаром и ванилью.
— Гарри, с таким угощением мне придется вдвойне следить за фигурой, — Флёр хитро посмотрела на меня.
— Думаю, с такой стройной фигурой, как у тебя, ты вполне можешь позволить себе немного сладкого — и все парни будут по-прежнему у твоих ног. — Я постарался ответить как можно более вежливо и мягко, но девушка почему-то погрустнела.
— Гарри, ты не знаешь и никогда не поймешь, что такое быть пусть даже наполовину вейлой... — Флёр потупила взор. — Я могу есть сладкое и толстеть, но сила вейлы все равно будет заставлять окружающих смотреть на меня, как на самую прекрасную девушку на свете, а мне нужно совсем не это.
Видимо, я нечаянно попал в больную точку девушки, потому что она продолжила, уже более возбужденно:
— Большинство людей не видит меня саму за той аурой, которой обладают все вейлы, и мне досталось по наследству достаточно нужных генов, чтобы понять это очень быстро. Так что... — Она безнадежно покачала головой.
— Но ведь не все люди подвержены вашей врожденной магии, Флёр, — попытался я успокоить расстроившуюся девушку.
— Магов, способных на это, не так уж и много, среди них мой отец, его друзья, которым потребовалось довольно много времени, чтобы привыкнуть к чарам моей матери и моим, еще несколько человек. Ты тоже не слишком поддаешься воздействию моей ауры, Гарри, — девушка посмотрела мне прямо в глаза. — И я ценю твое отношение ко мне.
Мы шутливо чокнулись стаканами с соком, как будто находились на официальном приеме.
Один из аттракционов, мимо которых мы шли после кафе, привлек мое внимание. Надпись, смысл которой я с горем пополам сумел перевести, гласила: «Полоса препятствий! Испытайте свою ловкость, добравшись до главного приза! Только для взрослых и детей, старше 14 лет». Убедив моих спутниц остаться в зрительном зале аттракциона, я подошел к распорядителю, пристально на меня посмотревшему, но все же выдавшему мне защитный жилет, шлем с прозрачным забралом, наручи и поножи, чем-то похожие на защиту вратаря в хоккее, но менее стесняющие движения.
Одевая защиту, я внимательно слушал пояснения распорядителя аттракциона. Как выяснилось, я должен был пройти по довольно узким мосткам, расположенным на двухметровой высоте над мягким полом, при этом уклоняясь от раскачивающихся со всех сторон гротескных булав и секир, сделанных пусть и из довольно мягкого материала, но способных оставить немаленькие синяки.
Происходящее на полосе транслировалось в зал с помощью нескольких десятков камер, а если участников было мало, то и вообще камеры последовательно включались на его пути, выдавая единственное изображение на громадный настенный экран.
