Платина и шоколад (СИ) - Чацкая Настя (читать книги .TXT) 📗
— Я не стану этим заниматься.
Драко едва протолкнул эти слова сквозь свои голосовые. У него жгло глаза от собственного взгляда. Оставалось удивляться только, как он не прожигает в Снейпе огромную дыру.
Но тот молча перелистнул пергамент, не поднимая лица.
И внезапно какая-то гудящая нитка, проходящая сквозь судорожно сокращающееся сердце, разорвалась. Истончившаяся, пережёванная этим кровяным потоком. Избитая яростью.
Лопнула и лопнул вместе с ней стержень, держащий плечи ровными.
— Там Гермиона Грейнджер, профессор.
Это был вопль. Едва слышный.
Как будто последний шанс, нашаренный пальцами вслепую.
Взгляд зельевара медленно поднялся. Видимо, что-то в тоне Драко всё же заставило его оторваться от тетрадки.
— Я помню, мистер Малфой. По этой причине директор и проследовал в Министерство Магии.
— По этой же причине в Мэноре должен быть и я.
— Это не причина.
— Я должен помочь ей. — Серьёзно, Малфой?
Так громко. И как ты, нахрен, не оглох. Хотя… от чего? Голос звучит еле слышно.
— Геройство нынче в моде? — отрешённо поинтересовался зельевар. — Берёте пример с Поттера?
Проглотить, не жуя. Эту фразу, от которой ощетинился каждый бес в грудной клетке. Просто смотреть в глаза и видеть что-то странное в отражении глаз напротив.
Непривычное.
— Я должен, потому что… это она.
И он ждал любых слов.
Искривлённых губ, презрения и отвращения, потому что перед Снейпом стоял сейчас совершенно обнажённый человек с распахнутой на груди мантией и таким же распахнутым сердцем. И — кто бы мог подумать — имя этого человека было: Драко Малфой.
Который забыл обо всём, кроме того, что Грейнджер сейчас в поместье.
Остановите, мать вашу, землю.
Но презрения не последовало.
— Я пытаюсь уберечь вас от того, что вы никогда не простите себе. Если вдруг… что-то пойдёт не так.
Таким тоном, что Драко затрясло. Эти слова.
Воспалившие каждую мысль в голове, заставившие рвануть сразу десять тысяч петард в ушах. И… это ощущение.
Когда кажется, что человек говорит о том, что пережил сам.
— У меня всё получится. Я… я должен ей.
— Должны ей? — тон слегка насмешлив, но серьёзен. — Остаётся только догадываться, чем она вас так зацепила, мистер Малфой.
— Она спасла мне жизнь.
Вечер грёбаных громких слов.
Откуда они взялись, да ещё и адресованные Северусу, который всегда минимально располагал для откровений с ним?
Но… что-то будто нашло отклик. Драко не понял.
Ведь только что непроницаемая маска сковывала это бледное лицо. А сейчас взгляд тёмных глаз будто провалился сквозь Малфоя.
— Любое спасение временно.
И если бы не бурлящий поток измождённой мысли, стучащий в голове, Драко бы озадачился тем, как осунулось лицо зельевара. Оно будто постарело лет на сто за несколько секунд. Тёмный взгляд подёрнулся поволокой.
И на один короткий миг Малфою показалось, что Снейп сейчас исчезнет из своего кабинета.
Растворится в собственном неотступном прошлом, о котором оставалось только догадываться. Но заняло это всего мгновение, потому что Северус тут же взял себя в руки.
Поднял тяжёлый взгляд на Драко.
И вдруг медленно кивнул, глядя так, словно сам себе не верил. А у Малфоя вдруг создалось ощущение, что кто-то вынул у него из груди заточенное лезвие.
Кажется, это был первый вдох, сделанный за сегодняшний вечер.
* * *
Когда-нибудь этот дом будет полон звуков.
Смеха или музыки — не имело значения. Просто — звуков. Громких, вызывающих радость и улыбку. Тишина, въевшаяся в стены и в саму Нарциссу, будет нарушаться не только дыханием. Не только негромкими приказами, отданными эльфам. Не только торопливым скрипом пера.
Когда-нибудь миссис Малфой сможет отойти от зеркала в своей спальне.
Почему она чаще всего находилась здесь, за туалетным столиком? Всматривалась в своё отражение в бесконечных попытках найти себя. Ту самую часть, которую когда-то отнял муж.
Наверное, отражение помогало ей вспомнить о том, кто она есть. Или кем она являлась. Оно держало её в рамках разума.
Но только не теперь.
Сейчас зеркало осталось в другом углу комнаты, а сама Нарцисса сидела за столом, вцепившись холодными пальцами в перо до тихого хруста стержня. Буквы появлялись на страницах дневника быстро — это был чужой почерк, не Драко.
Каллиграфический почерк Альбуса Дамблдора. И дело было не в том, что миссис Малфой помнила почерк директора Хогвартса. Скорее, в энергетике, которую буквально излучали строки. И в том, конечно, что он чинно представился в самом начале разговора, а затем торопливо распрощался, и место его занял мелкий почерк Дерека Томпсона.
Часы показывали девять вечера.
Время неслось, как ненормальное.
Прошёл час, а кажется, только минуту назад в холле вспыхнул камин, и из него вышел этот молодой человек с девушкой без сознания на руках. Её длинные тёмные волосы были перекинуты через его локоть, а бледное лицо открыто высоким потолкам. Нарцисса сразу же узнала эту девочку. Она видела её, и не раз. Гермиона Грейнджер, которая хоть и достаточно повзрослела с их последней встречи, но была вполне узнаваема.
Ещё кое-что. Нарцисса впервые увидела его сына.
Курт был немного ниже ростом, чем Драко. Приятное, располагающее лицо, сейчас бледное и осунувшееся, но оттого не менее привлекательное, чем у отца. Выступающие скулы и худощавая фигура. Однозначно, если поставить этих двух мужчин рядом, ошибки допустить было невозможно — перед вами отец и сын.
И теперь, когда Курт выходил из камина, судорожно сжимая челюсть и торопливо оглядываясь по сторонам, натыкаясь на неё глазами Логана, такими же тёмными, но ещё чуть более юношескими, Нарциссе стало даже жаль его. От осознания, что в голове этого человека живёт проклятие, которое может укорениться в нём навсегда. Но не менее жалко было и её, безвольно обмякшую в руках молодого человека.
— Отец там?
Без приветствий, без улыбки. Просто кивок наверх. Так, словно он тысячу раз уже бывал здесь.
Женщина постаралась не зацикливаться на этом. Просто кивнула.
— Да. Все уже здесь, — сказала она, и от этой фразы стало не по себе. Сложилось ощущение, что она способствует всему этому. Что она участвует во всём этом.
Но она и так участвует, разве нет?
Нет, конечно же, нет. Нужно сейчас же написать в дневник, чтобы вымести из головы последние сомнения на этот счёт.
Нарцисса смотрела на светлую кожу лица Гермионы, пока Курт нёс ту вверх по лестнице, ведущей на второй этаж, а оттуда — в темницы. Женщина едва ли не до крови закусывала губу, следуя за ними, до самых нижних этажей, недоумевая, почему Драко с такой неприязнью отзывался о ней. Девушка не была красавицей, но и некрасивой её нельзя было назвать. Лицо её казалось приятным, хотя прямая линия бровей и слегка островатый подбородок говорили о том, что эта Гермиона Грейнджер не робкого десятка.
Она была такой ещё в детстве.
Взгляд прямой и не скрывающий ни одной из её мыслей.
Почему-то именно это запомнилось в ней. Взгляд.
Хотя они и виделись всего раз, наверное. И то случайно. Ведь встречи на платформе возле Хогвартс-Экспресса даже за встречи не считаются, не так ли?
— Курт, наконец-то.
Голос Логана был приглушён, а каменное помещение — наполнено спёртым воздухом, который почти собирался в клубы под потолком. Запах травяной, то ли сладкий, то ли кислый. В любом случае, он был отдалённо знаком Нарциссе, и от этого по коже забегали мурашки. Этот запах стал одним из утерянных паззлов, которые составляли уже почти цельную картинку. Там, за небольшим порогом в голове, именуемом “Обливейт”.
— Отнесите её в последнюю комнату, пусть останется там до полуночи. Нам как раз хватит времени.
Тёмный капюшон скрывал верхнюю часть лица Логана, но голос доносился уверенно и достаточно чётко, несмотря на некоторое волнение, которое исходило от него ощутимыми волнами. Её он заметил, кажется, только через несколько секунд.
