Влюбись в меня заново (СИ) - "Crystal Vision" (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
— Дамблдор, что с пожирателями? — перебил мой вопрос Северус.
— К сожалению, почти все они сбежали. Долохова удалось взять под стражу, Лестрейнджа убили.
Дамблдор увидел, как я коротко вздохнула, то ли от удивления, то ли от облегчения.
— Родольфуса Лестрейнджа, — тут же поправился он, и я нахмурилась.
— Что с Тонкс? — продолжал спрашивать Северус.
— Она в тяжелом состоянии, — пояснил Дамблдор, — целители сбились с ног, они не понимают, какое заклинание…
— Инпульсо! — выпалила я. — Так произнес Долохов.
Дамблдор внимательно посмотрел на меня.
— Идемте, мы должны скорее это сообщить целителям.
Мы вышли из палаты в коридор и быстрым шагом направились по нему.
«Палата экстренной помощи имени Мунго Бонама» — прочитала я название. Сюда помещали волшебников, находящихся при смерти.
Дамблдор смело толкнул дверь в палату. Вокруг одной из коек собрались трое целителей. Я сразу почувствовала, что что-то произошло — целители суетились, один держал голову Нимфадоры, второй применял неизвестное мне заклинание, третий вливал в горло пациентке какой-то кровавый раствор.
Дамблдор ускорил шаг.
— Мы знаем заклинание, это заклинание шока, самоизобретенное узником, ее нужно вывести из этого состояния, — тут же произнёс директор.
— Слишком поздно! — ответила ему целительница. — Дамблдор, она умерла!
— Нет! — крикнула я и подскочила к койке. Целители, услышав мой возглас, расступились, сочувственно разглядывая меня. — Нет! Это из-за меня! Это я виновата!
Я бросилась к Тонкс, тормоша ее за руку.
— Сделайте что-нибудь! — взмолилась я, приблизившись к Сепсису и тряся его за плечи. — Делайте!
— Гермиона? — обратился ко мне директор.
Я скинула его руку со своего плеча и зарыдала, бросившись к Тонкс на койку. Я что-то бормотала и хватала метаморфиню за руки, сжимала их. Целители попробовали меня оттащить, но я их грубо отталкивала.
— Мисс Грейнджер! — строго окликнул меня директор и я, всхлипнув, перестала реветь. Подняла голову и посмотрела на Тонкс — она лежала умиротворенная и бледная, как будто спала. Это зрелище поразило меня. Я вскочила с койки и начала кидаться на целителей. — Вы даже не пытались ее спасти! Ничего не сделали!
Сепсис профессионально скрутил мне руки, чтобы я никому не навредила, а одна из целительниц, бросив сожалеющий взгляд, дотронулась до меня палочкой, вводя в сон.
***
Джинни. Мне снова снилась Джинни. Она манила меня за собой, беспокойно куда-то звала, петляя в коридорах Мунго и то и дело сбегая от меня в ту или иную палату.
Я никак не могла ее поймать, только знала, что меня ждёт что-то важное, что-то, о чем я должна непременно узнать.
Мне снова снился символ, раскалённый до бела, он прожигал мое подсознание, яркими кольцами впиваясь прямо в мозг, в мои глаза. Он раздражал меня, от него нельзя было спрятаться — куда бы я ни убегала, где бы ни скрывалась, он меня находил, преследовал, изводя своим пронзительным светом.
— Уберите! — взмолилась я, закрывая руками его от глаз. — Выключите свет! — умоляла я.
— Дайте ей ещё лекарств, — послышался голос будто сквозь толщу воды.
Я почувствовала горечь во рту, а затем все прекратилось — исчезли три кольца, исчез голос, наступила кромешная темнота, я начала увязать в ней, словно в пучине, и наконец ушла с головой.
— Гермиона, — услышала я свой собственный голос, только какой-то надтреснутый и тихий.
Я открыла глаза и увидела ее — призрак. Но он выглядел как-то иначе. У неё длинные кудрявые волосы и грустные глаза.
— Ты должна вспомнить.
Я испуганно посмотрела на нее и приподнялась на больничной койке.
— Я помню, — кивнула я. — Убить Волдеморта. Я уже собрала часть крестражей.
— Нет. Не это. Другое.
Она запрокинула голову и устремила взгляд в потолок. Я инстинктивно последовала ее примеру. На потолке ничего не было, кроме люстры.
Люстры с тремя круглыми светильниками.
***
Меня отправили в Хогвартс через камин вместе с сопровождающим — один из целителей, который следил за мной, подвел к дежурному камину и поднес к моим рукам волшебный порох.
— Всё в порядке с тобой? — спросил он, и я задержала взгляд на его нашивке — палочка, скрещенная с костью.
— Всё хорошо, только в голове как будто бы пустота, — медленно ответила я, зачерпывая горсть.
— Это эффект от успокаивающего зелья.
Я кивнула и кинула порох под ноги, назвав кабинет директора, так мне велели. Зеленая вспышка, и спустя мгновение я уже переступаю через оградку в камине.
Первым делом я вижу феникса — величественную, огненную птицу. Фоукс, заметив постороннего в кабинете, издал протяжный звук.
— Это плач скорби, — донесся до меня голос директора.
— Это я виновата, — снова повторила я и хотела разрыдаться или придаться самоедству, но у меня не вышло — успокоительное выжгло из меня все эмоции и способность чувствовать.
Директор подошел ко мне и подвел к стулу, чтобы я села. В его руках я обмякла, словно кукла, и ему удалось усадить меня.
— Вы не виноваты, мисс Грейнджер, — произнес Дамблдор. — Человеческая природа и сущность слишком сложны… Твои порывы были вызваны любовью, разве в такие моменты человек думает над противодействием, которое вызывают его поступки?
— У меня нет сил с вами спорить, — сказала я и сжала губы, закрыла глаза, чтобы хоть немножко поплакать из-за Тонкс, но слезы не шли.
— Вам пришлось давать успокоительное дважды, — зачем-то сказал директор.
— Почему они ничего не сделали, когда узнали про заклинание? — я повернула голову к Дамблдору, желая услышать ответ.
— Они сделали все, что смогли.
— Они сделали недостаточно. Меня вылечила мадам Помфри. Я тоже была подвержена этому заклинанию.
— Прошло слишком много времени, пока Тонкс нашли, — ответил директор, в упор глядя на меня. — Целители были бессильны, последствия поражения необратимы.
— Но ведь она ещё… Она должна была подарить миру Тедди.
Дамблдор вздохнул.
— Стоит ли мне что-либо говорить и повторять? — устало произнес директор.
— Нет, — отрицательно мотнула я головой. — Я знаю всё и без вас.
Укладываясь в кровать, я думала над своим сном. Или видением? Что я должна вспомнить? Она указала мне на потолок. Наконец-то я поняла, откуда эти символы. Три кольца — это люстра, слишком яркая. Я вспомнила о ней, находясь в той же палате, что и годы назад, когда меня направили на лечение к целителю Янусу Тики. Я то и дело просила выключить ее, яркий свет меня раздражал. Каждое утро, просыпаясь, я натыкалась на эти круги. Длинные, полные отчаянья дни, изредка приходящие друзья. Вот что я помню. Меня пичкали зельем, отнимающим память, чтобы заглушить боль от потерь войны.
Я вспомнила. Она этого хотела? Но что мне это даст? И почему в этот раз она не напомнила про убийство?
***
Воскресным утром я отправилась в Выручай-комнату. Мне не хотелось привлекать Гарри к поискам крестражей, и вообще вводить в курс дел. Хоть Дамблдор и взялся за его воспитание, но Гарри уже погиб на кладбище, так мне сказал директор. Он спас его тогда и сказал, что Поттер не готов стать Избранным.
Я решила сложить все крестражи в Выручай-комнату, а потом, когда я соберу их все, спалить комнату Адским огнем — повторить пройденный этап. Клык василиска мне было не добыть — я уговорила Гарри спрятать змею в надежде, что она может пригодиться. Меч Гриффиндора теперь тоже был бесполезен — он не был окроплен кровью василиска. Оставалось только адское пламя.
Близнецы помогли мне открыть комнату. Пока они были заняты своими делами, я спрятала чашу и медальон.
— Почему у тебя не получается открыть комнату? — спросил меня Джордж, быстро пряча что-то в сумку.
— Я не знаю… — пожала я плечами. — Я попадаю в совсем другую комнату — там много книг и письменный стол…
— Всё для заучки Гермионы, — пропели близнецы и, хлопнув меня по плечам, скрылись из вида, напевая какую-то песенку.
