Асмодей (СИ) - "Dragoste" (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
Дыра, выдолбленная в полу магическим ударом, сначала заставила демона отшатнуться. Но потом среди руин, грязных луж и пепла он увидел поднимающуюся фигуру. Глаза его расширились от ужаса. Золотые доспехи Вельзевула все еще сияли в неровном свете огня, хотя его величественный плащ изрядно потрепался в битве, лицо «нового мессира» исказилось в победоносной улыбке, прочитав недоумение на лике врага.
– Он жив, – пятясь назад, произнес Асмодей.
– Конечно жив, – одним прыжком преодолев расстояние в несколько этажей, проговорил Вельзевул. – Не для того я тысячелетиями готовился к этой битве, чтобы так умереть. Что ж, весьма внушительный удар, теперь мой черед.
Он взметнул руки над головой и первородный пламень вырвался из камина, окружив его стеной, которую не могла разрушить никакая магия, ибо огонь этот – искра сотворения мира – непобедимая сила поглощающая энергию.
– Невозможно! – проговорил Азазель, пятясь назад. – Как?
– Ты мог сорвать мою печать, но первородное пламя хранила еще и печать Господа, лишь ангельская рука могла снять ее, – проговорил Люцифер. – Никто на небесах не пошел бы на такое.
– На небесах – да, но ангелы есть даже в Аду!
Вельзевул взглянул на Асмодея, зажав ладонь в кулак. В тот же миг демона скрутило так, что он упал на колени, издав душераздирающий стон. Казалось не только тело его, но и душу раздирают на части невидимые чудовища, голубоватое сияние зажглось в его груди, поднимаясь по горлу и тонкими петельками дымка, вырываясь изо рта, обратилась в серебровласого ангела.
– Нуриэль, – задыхаясь, прошипел князь блуда, схватившись за грудь. – Будь ты проклят мерзавец, как тебе это удалось?
– О, мой друг, все гениальное просто. Ты так неистово хотел обвинить Абаддон в воровстве душ, что сделал множество ошибок. Уже когда ты решил собрать всех рыцарей на карточный вечер я понимал, что ты задумал неладное. Знал я и о том, что незадолго до этого ты побывал в Чистилище, ведь уже тогда на страже врат стояла моя Азраэль. Так что не сложно было сложить мозаику. Я сумел отловить твоего зверька, когда он явился ко мне за учетными книгами. А дальше передо мной встал вопрос: убить его или же подарить то, чего он жаждет больше всего. Но его смерть не принесла бы мне никакой выгоды, напротив, преждевременно раскрыла все карты. А вот жизнь… это был уникальный шпион, сумевший проникнуть не в дом врага, но в его душу. Мы заключили сделку.
– Ты подложил книги. Вот отчего они были подозрительно идеальны… Но как тебе удалось сокрыть от меня свои мысли и намерения? – глядя на Нуриэля, произнес Асмодей.
– О, это опять же не его заслуга, а моя магия: после каждого визита наш друг забывал о наших разговорах, являясь на мой зов, пока ты спал. Он оберегал тебя, пока его жизнь была неразрывно связана с твоей, но это в прошлом. Сейчас по сути он не помнит ничего из того, но я все же выполню свои условия сделки.
– Это он предал нас? Он сообщил тебе о перевоплощении, и ты напал на караван? – Асмодей буквально испепелял своего противника взглядом.
– Каюсь, – усмехнулся демон.
– Что ты ему посулил?
– А о чем может мечтать ангел, заточенный в Аду? О свободе, о небесах, о прощении, искуплении и спасении.
– Но ты не властен вернуть его обратно. Ему больше нет там места, – проговорил Люцифер.
– Я могу многое, – произнес Вельзевул, доставая небольшой флакон с ангельской благодатью. Нуриэль сделал несколько шагов вперед, но Асмодей остановил его.
– Дьявол не может подарить спасение – это ложь.
– Я могу подарить ему независимость, собственное тело и возможность покинуть Ад после тысячелетий заточения в твоей тушке. – Нуриэль вырвался из хватки Асмодея, переступая через стену первородного огня. – Прими это в дар за твои заслуги, – Вельзевул протянул ангелу флакон с благодатью, другой рукой всадив ему кинжал в сердце. Нуриэль захрипел, кровь брызнула у него изо рта, а сосуд со звоном упал на пол. – Твой хозяин был прав – Дьявол не прощает, а ты не явился на мой зов перед битвой у Ахерона, не потрудился сообщить об их трюке с переодеванием. Этого я не забуду. – Сделав глубокий вдох, Вельзевул втянул в себя его душу, бросив иссушенное тело к ногам. – Теперь ваш черед. Азраэль, забери их!
Он одновременно поднял руки вверх и стена первородного пламени двинулась вперед, заставляя рыцарей отступать. Ни одна их ментальная атака не могла увенчаться успехом, ибо огонь поглощал энергию, обращая ее против нападающих. Все что им оставалось, это из последних сил сдерживать пламя, но продлиться долго это не могло.
Первым огонь пожрал Аластора – единственного, кто не мог защитить себя магическим щитом. Издав крик, демон запылал подобно факелу, а кожа его пузырилась и обугливалась до тех пор, пока не обратилась в прах. Тем временем Азраэль, пройдя сквозь магический щит, остановилась против Азазеля.
– Никто не может победить Смерть, – тихо произнесла она. Очи ее сияли, словно звездная ночь, гипнотизируя и лишая воли. Казалось, демон перестал осознавать себя, почти ангельская улыбка осветила его лицо, глаза сомкнулись, и Азраэль коснулась его губ. Поцелуй был нежный, почти невинный, несущий бесконечную негу. Но стоило им разомкнуть уста, Азазель замертво рухнул к ее ногам под безумный смех Вельзевула.
– Очень благородно! – проскрежетал он. – Какая прекрасная кончина.
– Смерть может быть милосердна, – ответила Азраэль, обратив свой взгляд на Абаддон.
– Э, нет милая, – усмехнулся князь гнева. – Второй раз я не куплюсь на твои очаровательные глазки и нежные поцелуи.
– Значит, умрешь от ее меча! – крикнул Вельзевул.
– «Munretea na te enum. Egif ed etatsetop aem ni et», – громом над всеми возвысился голос Авроры, заставивший душу Асмодея сжаться от мучительной тревоги. Она разгадала последние компоненты необходимые для заклятия, догадался и он. И собственные слова, подаренные ей вместо прощания, теперь разъедали его изнутри. Не яблоко нужно было положить в дар Смерти, замысел был более жесток и изощрен, ибо запретным плодом стала ее любовь к Асмодею, а чистой жертвой – бессмертная душа. Даже после того, как демон отверг ее, она не обозлилась, не возненавидела, не возжелала мести – она положила единственное, что у нее осталось на жертвенник Азраэль ради того, чтобы жил он. Но разве достоин он был этой жертвы? – «Metrom ocovni con et», – закончила она, выплескивая зелье в открытое пламя. – Я освобождаю тебя! – проговорила Аврора.
– Азраэль, убей ее, – скомандовал Вельзевул. – Бесполезная жертва, девочка. У тебя нет такой власти.
Ангел смерти отступила от Абаддон, взглянув на свою неудавшуюся спасительницу. Но Аврора оказалась смелее, чем виделась сначала. Она не отступила, подобно Азазелю, напротив, неотрывно смотрела в глаза Азраэль. И не было в этом взгляде страха, скорее немая мольба. Но молила она не о спасении своей души, даже сейчас она просила за тех, кто был не достоин этого. Великодушие во всем своем величии.
Асмодей застыл. За свою жизнь он получил все, что могла дать ему вечность, но ныне чувствовал себя потерявшимся, отклонившись от знакомого пути. Мир растерял все, чем пленял когда-то. Он стал пустым. И ему открылась та истина, которую можно узреть лишь перед ликом смерти. В момент исчезло все — мнение окружающих, гордость, ненависть, законы, страх поражения. Осталось лишь то, что было действительно важно. Как никогда отчетливо он понял, что в этот момент готов отказаться от могущества и бессмертия, чтобы не позволить Азраэль утащить душу Авроры в небытие. А вместе с этой истиной явилась и другая, которую, находясь в постоянных метаниях между чувством и долгом, он не мог разуметь. У Авроры действительно не было власти освободить Азраэль, ибо в жертвенности ее душа не знала себе равных, а «чистая жертва» должна была быть исключительной. Ее должен был возложить на алтарь тот, кто от природы не склонен к благодеянию.
С ловкостью, которой сложно было ожидать от закованного в сталь и израненного существа Асмодей вскочил в центр магического круга, выталкивая Аврору за пределы ореола прямо перед носом Смерти.
