Меня зовут Виктор Крид (СИ) - Француз Михаил (электронные книги бесплатно .TXT, .FB2) 📗
* * *
Более удачного момента я ждать не стал. В конце концов, кто не рискует, того под мраморными памятниками не хоронят.
Удар вышел на загляденье: все пятеро стражей осели сломанными куклами, даже не пискнув. Дальше пошли в ход освобожденная Максом рука и спи... украденный у Иоганна во время его замешательства с иглой ключ. Ловкость рук и никакого мошенничества!©.
Одежду мне любезно предоставил один из навечно уснувших стражей, благо хлюпиков ко мне в лабораторию не ставили. Что дальше?
А дальше взыграло рыцарство, не вовремя проснувшееся в моей насквозь пиратской душе. Втемяшилось мне найти пацана, что так любезно щелкал моими оковами, и сказать ему "спасибо", путем вытаскивания из этого веселого места. Пусть даже и насильственного.
С другой стороны... А какого дзена? Пусть сейчас я жажды крови не испытываю и ярость не плещется жаркой волной, но меня тут держали за дикого зверя, чудовище, резали и мучили. Так почему я должен уходить тихо?
Не, ребята, так не пойдет: чудовище вырвалось на свободу! Убивать же можно не только в ярости. С холодной головой это должно получаться куда как эффективнее.
Но сначала Иоганн.
Я тихо прокрался к соседней лаборатории и заглянул в щель. Ничего толком не разглядел. Принюхался. В помещении находилась стандартная пятерка солдат с бластерами и кто-то еще, чей запах был мне смутно знаком, но не Шмидт и не Макс.
Это меня заинтересовало. Быстрый рывок двери на себя, прыжок с кувырком и четыре скальпеля из моей лаборатории нашли себе место в лаборатории этой. Места, правда, не совсем предназначенные для них, но смертельные для охраны, так как ни одна броня не дает стопроцентной защиты горла, иначе в ней невозможно двигаться.
Вот только броски получились куда сильнее, чем я рассчитывал. Хорошо, хоть точность не пострадала. Скальпели, словно болты из чудовищно тугого арбалета, пробили тела насквозь и даже вонзились в бетон стены, как тогда, с Иссеем. Но там был кинжал, раз в восемь тяжелее хирургического скальпеля, да и бросал я, вкладывая всю силу, всего себя. А тут, рядовой бросок, без особого напряжения, на скорость и точность, а никак уж не на силу.
Пятому просто свернул шею.
Затем, как и у себя в лаборатории, разломал бластеры (ибо нех оставлять кому либо оружие способное тебе повредить). Только после этого подошел к столу, той же системы, что и мой, но слегка похлипче.
На столе лежала прикованная женщина, естественно голая, так как обслуживание в этой гостинице для всех постояльцев одинаково: капельница и брандспойт.
Черты лица ее были смутно знакомы, но поймать за хвост мысль я все еще не мог. Откуда я ее знаю?
Очень похожа она на актрису из моего мира, кажется звали ее Алана Де Ла Гарза, и отметилась она лишь в сериалах, но мне, в той жизни она нравилась. Красивая.
Портило лежащую на столе женщину только нечто вроде свежего ожога на всю левую глазницу.
Тут она распахнула глаза и изучающе уставилась на мое лицо. Один глаз был, как и у той актрисы карим, а второй, в "обожженой" глазнице красным с черным. То есть белок, вместо белого цвета, имел насыщенно черный, а радужка столь же насыщено красный. Жутковатое сочетание.
Вдруг во взгляде ее мелькнуло узнавание.
- Дядя ВиктОр? - изумленно-недоверчиво-радостно спросила она по-французски.
Это обращение... Так меня называл только один человек за всю мою жизнь. Неужели...
- Николь? - удивленно расширил я глаза и принялся вскрывать ее оковы. Сложных замков тут не было, как собственно и в моих скрепах, но они тут и не сильно нужны. Так что отломанный кусок пинцета вполне мне заменял ключ. - Ты выросла, похорошела.
- Дядя ВиктОр, представляешь, мне только сегодня снилось... Снился ты... что будь ты здесь, и все они... Ты бы всех их... Вот я глупая, правда? - доверчиво сказала она и неловко улыбнулась, а глаза наполнились влагой.
Я как раз закончил с оковами. Николь хлюпнула носом и, вцепившись в одежду, разрыдалась в мое плечо, словно маленькая девочка.
Я растерянно обнял ее и начал гладить по волосам, шепча какие-то успокоительные глупости.
Николь...
Я встретил ее во Франции. В 1914-ом, когда я только прибыл из Азии, она была маленькой девочкой шести лет. Жила с бабушкой по-соседству с домиком, что я прикупил в Париже перед поступлением в Сорбонну.
Веселая, общительная и любознательная девочка, частенько забегала ко мне во двор. Звала Дядей ВиктОром, любила наблюдать за моими утренними и вечерними тренировками.
Как-то так вышло, что из простого зрителя, она постепенно перешла в разряд учениц.
При всей своей добродушности, девчонка была упертая, прямолинейная, пробивная. Так что я подобрал ей в качестве основного стиля Вин-Чун. Ну и элементы Муай Боран. Ей нравилось.
Постепенно она, словно хвостиком приросла ко мне и в стрельбе, и в пилотировании (напомню - у меня в то время был свой маленький самолетик), и в рисовании. В общем почти всегда крутилась рядом. Я не возражал. Учить ее было весело.
Когда я закончил Сорбонну, ей было двенадцать. В Мюнхен ее семья естественно не поехала. Так что мы переписывались с ней после этого. На летних каникулах опять же я гостил во Франции. Зря наверное, но что уж теперь, учил ее взрывному делу, технике, механике, вождению, вскрытию замков и охранных систем... Ей нравилось.
Но время шло. Не знаю, что произошло, но в 1924-ом, приехав опять во Францию, в доме, где она жила, я застал уже совершенно других людей. И писем больше не получал.
Было, конечно, грустно, но долгая жизнь к расставаниям приучает. Тогда ей было шестнадцать.
Теперь уже, должно быть тридцать пять... Узнать меня без волос, по прошествии девятнадцати лет - удивительно. Крепко же ей досталось. Да еще глаз этот.
Кажется, я даже знаю, что именно сделало ее глаз таким. Ведь задумчивый Шмидт со шприцем уходил именно в сторону этой лаборатории.
- А, что ты тут делашь, Дядя ВиктОр? - спустя три минуты, вытирая глаза, спросила она меня.
- Видимо, как в твоем сне... Всех... - ответил я и постарался выдавить из себя ободряющую улыбку. Но, похоже, не очень у меня получилось, так как Николь... Дзен, трудно называть именем девочки, что осталась в памяти, взрослую почти незнакомую женщину. Так как Николь зябко поежилась от того, что у меня вместо улыбки получилось.
- Ты изменился, Дядя ВиктОр. Стал жутким, - снова поежилась она и закрыла грудь рукой, сообразив, наконец, что совершенно голая передо мной.
- Война, Николь, война, - только и нашелся, что ответить я. - Ладно, ты закройся тут. Подожди немного, я сейчас схожу, расчищу дорогу и вернусь. Подбери себе пока-что чего-нибудь из одежды...
- А ты точно вернешься? - жалостливо вскинула глаза она и непроизвольно опять схватилась за мою одежду.
- Вернусь, - в этот раз улыбка получилась нежной и ободряющей.
- Хорошо, - опустила глаза она и с усилием разжала руки. - Я буду хорошей девочкой и подожду тебя здесь.
Я сглотнул, вдруг застрявший, колючий комок в горле и кивнул.
А потом надел на голову шлем убитого гидровца и вышел за дверь.
* * *
глава 17
Освенцим был велик. Чудовищно велик. Пятьсот гектаров! Это очень много.
Чудовищно.
Сидя в камере-лаборатории трудно было себе представить масштабы происходящего вокруг. Чудовищно. Снова повторяю это слово, просто потому, что не могу подобрать другого. У меня вообще со словами получился полный ступор, когда я прорубился через охрану наружу.
Я стоял на подоконнике и смотрел на поля бараков и зданий, уходящих за горизонт, и никак не мог вдохнуть. Дыхание перехватило и не отпускало, пока в глазах не начало темнеть.
Даже Зверь встрепенулся в душе. Он выгибал спину и дыбил шерсть. Это была не ярость. Это был страх.
Даже находясь рядом с фронтом, я не мог представить себе ТАКОГО.
Теперь начинаю немного понимать Эрика Лэншера из саги о мутантах. Чтобы никогда больше не видеть такого, он был готов чуть ли не собственными руками разорвать планету. Лишь бы не видеть этой чудовищной бесчеловечной функциональности. Убить всех самому, сразу, без мучений, но только не допустить появления ЭТОГО.
