Победивший платит (СИ) - "Жоржетта" (читать книги без регистрации полные .TXT) 📗
Нет, Табор слишком прямолинеен, и кроме того, будь он в деле - позаботился бы о том, чтобы одеть убийцу как положено. Никто не рассматривает одежду слуг, но в униформе стоявшего перед ней человека недоставало деталей. Кинти была хозяйкой дома и этот этикет знала до мелочей. Подкладка расстегнутой сейчас куртки не была положенного густо-лилового цвета, а канва на одежде оказалась нарисованной, а не вытканной, словно в провинциальном Доме.
- Это ты ударил Лероя Эйри ножом? - стараясь формулировать вопросы как можно более однозначно, продолжила она. Время ощущалось физически, неудержимым потоком. - Твой хозяин приказал тебе забрать жизнь моего сына?
- Я... нет, не жизнь, - послышалось в ответ. Было видно, допрашиваемый старается подобрать верные слова и ответить на два последовательных вопроса сразу. - Да, я его ударил, - признался слуга. - Но мне не приказывали его убивать, миледи.
- Повтори мне приказание, которому ты следовал, - потребовала Кинти. - Как можно более точно.
- Следить за барраярцем, - добросовестно перечислил слуга, - пока он не оступится. Мне было позволено прибегнуть к оружию, но не убивать. Я смог увидеть, как барраярец входит в оружейную и берет в руки ножи. Лучшего нельзя было и придумать.
- Дальше, - подхлестнула Кинти.
- Я выследил молодого Эйри в саду и ударил, как было приказано: так, чтобы он потерял сознание, но не умер.
- У тебя... богатый опыт, - наполовину констатировала, наполовину спросила леди Эйри.
Слуга кивнул. - Да, миледи. Мой господин Эстаннис доверил мне это дело и сказал, что рассчитывает на мои умения.
- И желает сохранить их в тайне? - уточнила она очевидное, чтобы не оставалось никаких неясностей.
- Он запретил мне разглашать мою принадлежность к Дому под угрозой смерти, - ответил слуга с простодушием полной искренности, но даже сейчас по его лицу мелькнула тень беспокойства.
"За этим дело не станет", - холодно подумала Кинти, пытаясь уложить полученную информацию в нужном порядке. Пока ничто не указывало на участие в преступлении хозяев дома; впрочем, Эстаннисы могли желать войны их дома с домом Табор. В мутной воде водится самая жирная рыба.
- Ты сейчас пойдешь со мной, - приказала она. - Проводишь меня до машины, как подобает. Не беспокойся, на тебя я не гневаюсь, остальное - дела гемов. Идем.
Если подменыша не узнали в толпе слуг и если полиция его уже допросила и не сочла важным, больше негодяя никто не хватится.
Теперь ей требовалось немного: увезти неудачливого убийцу вместе с его признаниями, пока действует фаст-пента, обрезать нить его жизни до того, как он увидит рассвет, и вернуться к сыну.
***
- Вот как, - замечает голос небесного судьи. - Отчего же ты не рассказала обо всем своей семье?
- Чтобы позволить барраярцу и дальше сводить с ума моего мужа? - с ледяной иронией осведомляется Кинти. - Позорить моих сыновей? Нет. Несчастье, едва не свершившееся с Лероем, было для меня доказательством правоты моих опасений и возможностью убить врагов семьи одним ударом. Я не стала терзать мальчика правдой - зачем? Разве у него нет матери, которая может его защитить от всего, даже от его собственных мыслей? Я поговорила с сыном и не стала разбивать его уверенности. Он сразу подозревал барраярца, - кривит она губы, - и был не так уж неправ. Если бы эта дикая кровь не появилась в нашем доме, у Эстанниса не было бы шансов.
Проще говоря, думаю я, ты сделала все, чтобы Лерой вошел в зал суда, будучи твердо убежден в своей правоте. Немудрено, что дракон не закричал, сбитый с толку искусной ложью, которую ты изрекла чужими устами, но даже такая хитрая уловка вас не спасла. Хотел бы я знать, как тебе удалось за одно утро уговорить Лероя всем сердцем поверить в то, что черное - это белое.
Думаю, очень скоро и эта тайна лишится покрова.
***
Леди Эйри уснула так крепко, что ни неудобство позы, ни прохладный воздух палаты, ни неподходящий для сна наряд не могли ей помешать. Чрезмерная усталость и перенапряжение ночи сработали эффективнее любого снотворного, и если бы ее будила служанка, Кинти не смогла бы раскрыть глаз. Но тихое "мама" из уст сына выдернуло ее из безмолвия обморочного сна, не успев еще растаять в воздухе. Слабый, неловкий звук: наверное, во рту у Лероя пересохло от лекарств, и весь он был прозрачен и хрупок, как первый зимний лед.
Кинти проснулась мгновенно, рванулась к сыну, уронив с плеч белый халат, наброшенный поверх вечернего платья, склонилась к бледному лицу - стереть бисер пота со лба, поднести воды к губам, улыбнуться, чтобы не пугать сына своим видом.
- Лери, наконец ты очнулся! Молчи, не говори ничего. Пей. Я все расскажу.
Лерой пил жадно, морщился от каждого вздоха.
- Что... случилось? Где я? - с трудом выговорил он самый главный вопрос.
- Тебя хотели убить, сын, - сообщила она, будто давала горькое лекарство. Если неизбежно, то хотя бы одним глотком. - Ударили ножом. Но, хвала всему святому, ты спасся. Ты в больничном крыле у лорда Табора, и его личный врач уверил меня, что твоя жизнь теперь вне опасности.
Лери покачал головой, и Кинти незаметно перевела дух. Поверить в то, что прошел на волосок от смерти, часто не выходит и у взрослых, умудренных опытом воинов, что говорить о юноше, жившем под надежной защитой дома и не ведавшем бед?
- Ты ничего не помнишь? - осторожно спросила она.
Мальчик прикрыл глаза, помолчал.
- Я видел... человека, - сдавленно сообщил. - В темном костюме. Не гема.
Хорошо. Память сына не сохранила лишнего, и, к счастью, слуги носят куртки с высоким воротом, подобную той, которую предпочел для своего наряда барраярец. Это удачное совпадение. Злоумышленников настигнет кара... всех до единого.
Она пригладила сыну волосы, как в детстве, потом глубоко вздохнула и плотно сжала губы, не желая выглядеть жалкой наседкой, проливающей слезы над отпрыском.
- Очень больно, мальчик мой?
Стрела достигла цели: Лерой прикусил губу от явной жалости к себе. Да, это чувство недостойно, но в моменты обиды и боли искушение испытать сладкую горечь сожаления о своих невзгодах может взять верх над тем, кому недостает силы. Юной ветке гибкость простительна; лучше так, чем сломаться.
- Терпимо, - ответил он, - правда. Кто меня так?
- Полиция здесь была всю ночь, - стараясь говорить бесстрастно и сдержанно, ответила Кинти. - Весь особняк вверх дном; лорд Табор в отчаянии. Они нашли нож... а на нем - отпечатки нашего барраярского родственника, - добавила она, не солгав ни вздохом. - Вы повздорили, говорят?
Лерою тяжело далось известие: на щеках вспыхнул румянец, рот изумленно и гневно приоткрылся.
- Он... решил... от меня избавиться?! - выдавил больной шепотом, на большее не хватало дыхания. - Скажи отцу: он... бешеный... опасен.
- Твой отец, - объяснила Кинти после ледяной паузы, призванной помочь справиться с нахлынувшими чувствами, - прилюдно заявил, что вина его любовника не доказана, не дал его арестовать и увез домой. Бросив нас обоих.
На несколько секунд лицо ее сына стало маской пустоты, не находящей слов и неспособной к действиям; потом на нем расцвели разом обида, горе и злоба. Кинти прижала ладонь к горячей щеке Лероя, успокаивая бурю. Ее расчет оказался точен.
- И что.. делать? - выдохнул Лерой.
Кинти медленно улыбнулась.
- Он посягнул на твою жизнь - а ты спрашиваешь, что ты можешь сделать? - переспросила она. - К счастью, мы живем не на диком Барраяре и не на распущенной Бете. Отдохни, мой мальчик, а когда отдохнешь - постарайся вспомнить лицо того негодяя.
