Яблоня (ЛП) - "Philo" (книги регистрация онлайн txt) 📗
— Я здоров, спасибо, мистер Крэбб. Мистер Гойл, как вы себя чувствуете?
— Отлично, и все благодаря Драко, — широко улыбнулся Грег.
— Мы перед Драко в Пожизненном долгу, — объявил Винс.
— Что? — вмешался Малфой. — Таких вещей при свидетелях не говорят, Винс! Это же обязывает! Ничего вы мне не должны, разумеется. Грег же мой друг!
— Должны, — хором возразили молодые люди.
— Звучит сопливо, но моя жизнь без Грега — ничто, — тихо разъяснил Винс, — так что мы…
Драко поднял руки, чтобы удержать друзей от клятв такой силы.
— Вы будете рады услышать, Драко, — сообщил Снейп, — что такова судьба наделенных даром целительства: они несут бремя ответственности за спасенных людей, а Пожизненный долг практически никогда не бывает оплачен.
— Ну вот, — уселся на постель Винс, — а мы так ждали подходящего момента.
— Все равно спасибо, — ухмыльнулся Драко. — Я польщен.
— Мы можем поговорить? — обратился Грег к Снейпу.
Северус навел чары непроницаемости, которые разрушил, войдя в палату.
— Говорите. Чем могу быть полезен? — спросил он.
— Как там Поттер? Если бы… если бы Драко не помогал мне, то мог спасти его, и все обошлось бы. Или все лечебные силы ушли на меня?
Молодой человек явно долго и не на шутку беспокоился.
— У меня не вышло бы ему помочь, — быстро отозвался Драко. — Дело вовсе не в количестве сил, честное слово.
— Поттеру уже лучше, — уклончиво добавил Снейп.
— Ох, как хорошо, — выдохнул Грег.
— Он тоже спрашивал о вас.
— В самом деле?
Зельевар кивнул.
— А теперь рассказывайте, — велел он. — Я полагал, что профессор Синистра держит ситуацию под контролем. Отчего это вы не в состоянии вернуться в спальни?
Следующие несколько недель Снейп был невероятно занят. Ситуация на его факультете оказалась сложной. Драко провел тех учеников, которых считал опасными, в одну из потайных комнат подземелья, заверив, что делает это ради их безопасности. Ребята действительно не пострадали, а также не смогли принять участия в битве, но главное — их роль осталась нераскрытой, и теперь при желании они могли стать шпионами. Снейп с облегчением услышал, что будущее его выкормышей не пошло прахом еще до того, как они окончили школу, и есть шанс начать все заново. Зельевар считал своим долгом разъяснить детям, какие пути им открыты. К несчастью, некоторые уже давно и верно служили Волдеморту. Кое-кто был благодарен Драко, другие мечтали перерезать ему горло, да и алхимика с радостью отправили бы на тот свет. В роли декана Северус никогда открыто не выказывал каких бы то ни было политических взглядов, но дети Пожирателей знали его как сотоварища своих родителей, а теперь поняли, что он за ними шпионил. Многие слизеринцы восхищались хитростью и умением своего декана, ловко ведущего двойную игру, но для того, чтобы произнести "Avada Kedavra!", нужен был всего один человек. Это также означало, что отношения с Гарри, его состояние и местонахождение, пока юноша не в силах за себя постоять, требовалось хранить в полнейшей тайне.
Снейп сочувствовал и этим детям: многие из них потеряли родителей, кое-кто — братьев, сестер и прочих родственников; устои их мира навеки пошатнулись. Надежды их угасли, а Гарри Поттера, который даже не был чистокровкой, называли волхвом на страницах всех газет. Северус знал, что ни один из этих учеников больше не придет к нему за советом, и понимал, что не поддержать слизеринцев сейчас означало серьезно рискнуть их будущим. Зельевар даже обрадовался, что профессор Синистра осталась его заместителем. Она тоже была слизеринкой, но не принимала участия в политических распрях; ее подход не отличался теплотой, но этого слизеринцам и не требовалось.
Северус с удовлетворением наблюдал, сколь многие из его учеников тихо беседуют с Синистрой, как помогают ее холодноватые, но справедливые слова. Хотелось, чтобы он сам вот так же мог поговорить с детьми, но последствия многолетнего шпионажа были тому преградой.
Снова начались занятия, и жизнь зельевара с удивительной легкостью вернулась в прежнюю колею.
Впрочем, теперь его вечера и свободные часы между уроками посвящались изнурительным попыткам выпутать проклятия из магии Гарри. Работа оказалась трудоемкой, шла медленно и отнимала много сил. Для нее требовались слаженные усилия и вся мощь Альбуса, Невилла и самого Снейпа: один удерживал магию, пока двое других извлекали из нее отвратительные заклинания. За вечер удавалось вытащить максимум три, и тревога одолевала Северуса все больше.
Он навещал Гарри; раны юноши, пусть даже избежавшие инфекции благодаря мази и маггловским антибиотикам, все-таки выглядели кошмарно. Зельевар думал о том, как это несправедливо, что такой молодой человек должен страдать от уродства собственного тела. В магическом мире такое редко встречалось. Люди вроде Аластора Муди с гордостью носили шрамы, хотя вполне могли избавиться от большей их части. Процесс очищения магии замедлялся также из-за состояния Альбуса. Проводя с ним много времени, Северус впервые начал замечать, как постарел директор. Обыкновенно тот казался настолько крепким и бодрым, что никто не видел за этим немощной хрупкости, правда, обычно встречи с Дамблдором были краткими.
Однажды вечером Северус размышлял, как совместить все свои обязанности, когда поймал взгляд Невилла и понял, что молодой человек беспокоится о том же.
В тот день они извлекли всего два проклятия, а Дамблдор усиленно скрывал, как шатается от усталости.
— Простите, Альбус, Северус, — тихо промолвил Невилл; он уже привык называть преподавателей по именам, но уважение по-прежнему сквозило в голосе юноши, — боюсь, сегодня я не смогу остаться дольше. Мы с Гермионой работаем над общим проектом, но она делает всю работу. Последние несколько вечеров просиживает в гостиной, ожидая, что я ей помогу, а сейчас уже так поздно… Завтра я приду пораньше, — пообещал он.
— Конечно, милый мальчик! — весело, чтобы скрыть облегчение, воскликнул Дамблдор и, торопливо обойдя свой стол, опустился в кресло.
Северус посмотрел на часы. Было двадцать минут одиннадцатого. Он и сам устал, но мог еще навестить Гарри или же принять горячий душ, выпить бокал виски и рано лечь спать. Зельевар решил отправиться к Гарри.
К сожалению, Снейпа остановил Флавиан Смайт, один из четверокурсников Слизерина, потерявший в битве отца. Мальчик жался к двери кабинета декана, взволнованно сверкая глазами, и, кажется, стоял там не первый час.
К тому времени, когда Северус поговорил с ребенком за чашкой горячего шоколада (свою порцию зельевар разбавил виски), наведываться к Гарри было слишком поздно. Снейп торопливо принял душ и улегся в кровать. Без оплетавшего его всеми конечностями любовника, чьи черные волосы так приятно щекотали грудь алхимика, было холодно и одиноко. Странно, но Снейп быстро привык делить с Гарри постель. Северус протянул руку к паху. Он не занимался — да что там, и не думал о сексе с вечера перед последним боем.
Одним яростным и глубоко неудовлетворительным оргазмом позже зельевар перекатился на бок и уснул.
Рону Уизли было ужасно не по себе. Все вокруг раздражало, все казалось не на своем месте.
В ночь после битвы он с ужасом думал о Невилле, Гермионе и Драко… ну, приходилось признать, что не совсем с ужасом. Думать о них было неловко. А еще он немного… ревновал?
Нет, заниматься сексом с Малфоем не хотелось совершенно, да и с Невиллом, конечно, тоже.
Просто… Невилл был не из тех, кому судьба могла уготовить потрясающие эротические приключения. Это же Невилл, ради всего святого!
Покинув троицу тем вечером, Рон вернулся на вечеринку и изрядно напился. В течение наступившей ночи он успел трахнуть трех девушек, таким образом немного отомстив Невиллу и Гермионе за учиненное ими безобразие.
Вот только все это отдавало глупостью, да большей части случившегося Рон не помнил, а кончив с третьей девицей, был вынужден сразу вскочить: его вырвало, потому что физические упражнения и алкоголь в таких количествах оказались несовместимы. Разумеется, Анну это ничуть не развеселило.
