Платина и шоколад (СИ) - Чацкая Настя (читать книги .TXT) 📗
— Твою мать, это же то самое платье...
Твою мать. Ты права, Пэнс. Просто: твою мать.
Он пропал. Он просто наглухо пропал, унёсся в это дерьмо, влип по самые уши. Дальше некуда. Блейз. Где Блейз, пусть он достанет его, пусть привычно выдернет из этого. Пусть, пожалуйста, потому что, видит Мерлин, Малфой не хотел допускать. Опускаться.
Падать.
Со свистом падать.
Повернул голову, глянув на Забини. Тот всё ещё, приоткрыв рот, следил, как за Грейнджер в зал входил Миллер. И брал её под руку. И вёл к какому-то из столов.
Так, что стало видно её тонкую спину, не скрытую тканью. Чё-ёрт. Зубы заскрипели.
Отвернись от неё и хватит глазеть. Потому что так ты ничем не отличаешься от половины болванов в этом зале. Доброй половины парней, которые вылизывали взглядом эту охуительно красивую девушку, что сейчас подходила к своим друзьям.
Принимала у Поттера бокал и, судя по порозовевшим щекам — комплименты.
А Уизли просто жрал её глазами. Как жрал за обедом куриную грудку.
— Мне нужно выпить, — Малфой заставил себя отвернуться, и от этого стало почти физически больно.
Он тут же напоролся на прямой взгляд мулата.
Кажется, понимающий. Кажется, даже сочувствующий. Драко не отвёл глаз. Просто взял стоящий перед ним бокал и выпил содержимое почти залпом.
Огневиски обожгло горло. Как они умудрились протащить алкоголь, он даже думать не хотел. Но это было так кстати, чёрт возьми.
А Пэнси уже тараторила что-то Гринграсс, не меньше удивлённой, чем все остальные.
— Блин. Откуда у неё такие деньги? — голос Паркинсон раздражал не хуже скрипящего по стеклу железа, но хотя бы отвлекал от увиденного. Хотя чем это помогало, если образ, Мерлин, этот образ стоял прямо перед глазами?
Как, к чёрту, идеально ей шло это платье.
— Может быть, напрокат взяла...
— В "Нарядах Грэнта"? Ты хоть представляешь, какую ценность представляют собой тамошние платья, Даф?!
— Не ори, Пэнси. Они смотрят.
И неприязненный взгляд в сторону кучки пуффендуек неподалёку. Те тут же опустили головы.
— Или ты хочешь, чтобы вся школа узнала о том, что ты завидуешь грязнокровке?
— Я не завидую! — зашипела брюнетка, буравя взглядом гриффиндорку.
Малфой потёр лицо ладонями.
Бля... Так. Для начала нужно просто держаться от неё подальше. На сегодня она так далеко, как только можно. Пусть хоть трахается со своим грёбаным Миллером, пусть хоть на соседнем столе. Драко даже головы не поднимет.
Даже внимания не обратит.
Ничего. Получалось же у неё избегать его все эти дни. И пусть это сводило с ума. И пусть это завязывало каждую жилу в крепкий и тугой узел. Он не позволит себе расслабиться сегодня. Не смотреть, вообще не смотреть.
Он ведь так и поступал чуть раньше, до разговора во дворе, до стычки с Поттером. Но это выдавливало из него все силы. Всё меньше и меньше оставалось выдержки. За эту обалдеть-какую-изматывающую неделю.
Вопрос оставался один: как можно игнорировать того, чьё присутствие чувствуешь каждой своей нервной клеткой?
Малфой пододвинул к Блейзу пустой бокал. Тот только покачал головой.
— Не, дружище. Лучше бы тебе не налегать на это дело.
— Забини...
Когда его останавливало это угрожающее рычание? Аж никогда.
— Нам не нужны происшествия сегодня, ладно? — он нагнулся вперёд, почти шипя на ухо Малфою. — И труп Миллера тоже не нужен.
Драко раздражённо выдохнул и прикрыл глаза. Однако в следующую секунду громогласный голос Дамблдора объявил о том, что празднование начинается, и что студентам время занять свои места.
Тыквы, парящие под потолком, начали медленно тускнеть, делая свет более приглушённым. Пэнси всё ещё не отошла от потрясения, однако тут же притиснула своё тело к боку Малфоя, заставив того поморщиться в полумрак зала. Взгляд нашарил Грейнджер, которая выделялась среди всех здесь. Она села за один из тех столиков, что стояли ближе к возвышению в центре, видимо, чтобы поддерживать префектов и следить за программой. Нога на ногу. Изящная лодыжка, тонкий невысокий каблук. Идеально. Правильная староста девочек. Не дай Мерлин что-то пойдёт не так.
Драко снова вздохнул, тут же ощутив, как горячая ладонь Паркинсон скользит в одну из прорех на его рубашке.
Тёплые пальцы. Тебе ведь это нужно, так?
Кажется, нет.
Кажется, Пэнс, ты просто до невозможности не нужна мне. То есть. Абсолютно, совершенно не то, что нужно. На тебе даже платье не того цвета. У тебя волосы слишком тяжёлые. У тебя неправильный нос и слишком полные губы.
В тебе всё не то.
Он устал от этих мыслей. Так, словно они были очень тяжёлым и грязным пальто на плечах, прибивающим к земле.
— Ты смотришь на неё, — горячий шёпот. Дыхание, задевающее раковину уха.
Что?
Да, кажется, смотрю.
Отвернулся. Взгляд на Паркинсон.
— М?
— Ты смотришь. На неё.
Она злится. Это видно в глазах, которые кажутся слегка тяжёлыми под густо накрашенными ресницами.
Неправильные.
— Нет, — тихо произносит Драко. А ладонь уже добирается до его живота. — Я смотрю на сцену.
Пэнси молчит. Ведёт пальцами вниз, не отрывая от блондина взгляд, а Малфой отворачивается, заставляя себя смотреть на выступающих уже младшекурсников. Но глаза почему-то снова натыкаются на свободно собранные какой-то заколкой на затылке волосы. Так, что несколько вьющихся прядей падают на открытые плечи. На тонкое запястье, лежащее на колене. Тонкое и светлое, слегка сжимающее в волнении ткань.
Драко скрипит зубами, когда замечает, как внезапно Миллер, будто ненароком, кладёт свой локоть на спинку стула Грейнджер. Тело напрягается против воли.
Он почти готов наплевать на то, что происходит на подиуме. Почти готов вскочить и вышвырнуть Курта из зала. Вышвырнуть и стереть его о стены в коридоре, как мел о камень.
И только спустя несколько минут слизеринец заметил, что рука Пэнси замерла где-то на уровне пупка и не шевелится. Быстрый взгляд. Её светлые глаза какие-то слишком напряжённые. Примерно как он сам.
— Что?
— Ничего.
И ладонь выскользнула из его рубашки.
Что это? Облегчение?
— Ничего, — повторила снова. — Давай смотреть, — и щека Паркинсон просто прижалась к плечу Драко. А он позволил.
Потому что — пусть.
Потому что — ей это нужно.
Так, как ему нужна Грейнджер. Это осознание заставило снова закрыть глаза.
Наверное, легче сегодня их и вовсе не открывать.
...За всё время праздничных выступлений Миллер прикоснулся к Грейнджер четырнадцать раз. За полтора часа.
Малфою казалось, что он разорвётся на части от ярости, наблюдая за этим.
Урод девять раз погладил гриффиндорку по плечу, четыре раза заправил ей за ухо прядь волос и один раз сжал её пальцы, всё ещё лежащие на колене. Наверное, в этот момент Драко понял, что способен на убийство.
Потому что он кипел.
Чуть ли не рычал, забывая дышать, забывая отводить взгляд, когда смотрел в сторону Гермионы больше пяти секунд.
И стоило громогласному голосу объявить о начале танцев, Драко первым сорвался с места и отправился к ближайшему столу с едой, пока Паркинсон не потащила его на танцплощадку.
Просто отвлекись. На хрен это. Отвлекись. Ты решил. Ты не обращаешь на Грейнджер внимания. Она — пустое место.
Протискиваясь мимо оживившихся студентов и слегка морщась от зазвучавшей по всему залу музыки, он добрался до стола, тут же уткнувшись взглядом в стоящих по другую сторону Поттера и Уизли. Супер. Не одно, так другое.
Мысленно отмахнувшись, он уже протянул руку к блюду с фруктами, когда справа — её голос.
— Чудесно, правда?! Они такие молодцы, я в восторге! Выложились на максимум. Я обязательно поговорю с профессором МакГонагалл, чтобы факультетам начислили дополнительные баллы!
Малфой повернул голову.
Золотое трио стоит в десяти шагах около большого кубка с пуншем. Два разукрашенных клоуна и она — красивая до тошноты.
