Асмодей (СИ) - "Dragoste" (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
Закрыв глаза, Асмодей попытался расслабиться, но с задворок сознания опять прозвучал знакомый призыв: Аврора воспользовалась магией перстня, и он, будто колокол к Всевышнему, воззвал к своему хозяину, да будь оно все не ладно. Слабость… все вокруг считали его привязанность к девчонке и незримую между ними слабостью, потому он и отослал ее подальше, чтобы та на глаза не попадалась, но каким-то немыслимым образом она все равно умудрялась достучаться до его сознания. Поэтому, как ни старался, Асмодей уже не мог отрицать того, что Аврора прочно заняла место если не в его сердце, то в мыслях. И это выводило из себя.
Раньше его черная душа была ужасна и непреклонна, никто не мог проникнуть в ее манящую глубину. Никогда еще не колебалась его воля, никогда не было ослушания его слову. Ведь лицо Асмодея никогда не изменяло чувству, оттого всем и бросился в глаза контраст, смягчивший саму его суть, ибо настоящие чувства скрыть было невозможно… Никакая маска злобы и ненависти не могла сделать их невидимыми. И главное, он сам запер себя в этом плену мятежной страсти. Винить в том было некого. А почему? Да все по той же причине, по которой Люцифер из кожи вон лез, чтобы доказать Господу несовершенство Творения. Люцифер хотел владеть грешной Землей, чтобы стать сильнее Создателя, а Асмодей – Авророй. Ее чистая душа стала его вызовом небесам. С каким бы удовольствием он явил ангелам плод своих деяний – извращенную его посулами душу, но девушка каким-то немыслимым образом, находясь в грязном логове порока, умудрялась не только сохранять душевную чистоту, веру в высшую справедливость и противостоять искушениям, но и пролить свет на его мрачное существование.
– Вот, Дьявол, – прошипел он, сжимая рукоять стилета и подскакивая с места. – Я же приказал меня не беспокоить!
– Твои приказы на меня не распространяются, – спокойно произнес Люцифер.
Асмодей вздрогнул от неожиданности, почтенно склонил голову, но так и не сумел отвести пристального взгляда от бледного лика повелителя Ада. Ввалившиеся глаза казались тенями под растрепанной гривой черных волос, черты лица растворялись в полумраке, но демон отчетливо видел осунувшуюся кожу, вздувшиеся вены на щеках, но куда большее любопытство в нем пробуждала та энергия, что исходила от Люцифера, наэлектризовывая все пространство вокруг него.
– Мессир, рад, что Вы получили мое послание! – произнес он, обводя взглядом шатер, неосознанно желая найти подтверждение своей догадке.
– Ее здесь нет, – усаживаясь в кресло, которое не так давно занимал хозяин шатра, отозвался Люцифер. – Я оставил ее в Сумеречном храме.
– Я не понимаю, что Вы имеете в виду, Владыка.
– Все ты понимаешь, впрочем, сейчас это не имеет значения. Ты прекрасно разыграл партию и выиграл время, но вынужден тебе сообщить, что времени у нас намного меньше, чем ты предполагал, – сняв с руки стальную перчатку, отозвался Люцифер.
– Что… что с Вами произошло, мессир? – Асмодей воззрился на руку князя Тьмы, изъеденную гнойниками и оспинами.
– Тело не выдерживает энергии, разрывающей его на части.
– Вы обратились к Ней и провели ритуал? – не веря своим ушам, произнес демон, пытаясь присовокупить свою магию к магии Люцифера, чтобы вернуть тому былой облик, но его попытка потерпела сокрушительный провал.
– Сейчас это уже не важно. Вельзевул готовился к этой битве тысячелетия, у нас было лишь несколько недель. Пришлось наверстывать.
– Владыка, такая сила дается на время, Вам придется ее вернуть, иначе последствия могут быть непредсказуемы.
– Это мне известно лучше тебя, – нетерпеливо оборвал его Люцифер. —Часы тикают, нужно обезглавить армию Вельзевула, пока на это еще есть надежда, а посему нужно проникнуть в замок.
– Как прикажете, мессир, – склонив голову в знак повиновения, произнес Асмодей.
– Выступаем на рассвете. Оповести всех и назначь Бефронса руководить обороной. – Асмодей молча кивнул, покидая шатер. С приходом Люцифера правила игры изменились и с этим придется считаться. Что ж, так тому и быть, война — не партия в карты, не турнир, здесь недостаточно играть в полную силу, соблюдая правила чести… Чтобы выиграть, надо жульничать, хитрить и коль уж Люцифер решил привлечь на свою сторону высшую силу, кто мог в том его упрекнуть? Победителей не судят, а если он проиграет, то оное и вовсе потеряет значение.
***
Демоны больше всего теснились в проходах Черного замка, так как всем было известно, что пленников с позором проведут по парадному коридору. Все находились в некоем нетерпении, желая увидеть Великого Абаддон, закованного в кандалы, не меньший интерес пробуждала и таинственная любовница Асмодея, душой которой мечтал обладать каждый демон в Преисподней.
Нелегко было пробраться сейчас в приемную залу, считавшуюся самым обширным помещением Ада. Запруженные демонами коридоры представлялись Авроре, закованным в кандалы, морем, в которое мелкие проходы, будто реки, непрерывно извергали все новые потоки зевак, стремящихся разорвать пленников на части, лишь бы захватить себе трофей. Одни буквально вешались на плечи Абаддон, раздирая пурпурный плащ, другие льнули к перепуганной Авроре, пытаясь вытянуть частичку чистой энергии. Пожалуй, если бы не приказ Вельзевула, желавшего увидеть узников живыми, толпа, невзирая на стражу, растерзала бы их в клочья.
Посередине высокого внутреннего фасада, сделанного по примеру готической архитектуры, находилась главная лестница, по которой безостановочно поднимался и спускался поток нечисти: демоны, черти, ведьмы, вампиры и их подручные. И откуда только взялись здесь эти земные гости, коли врата были закрыты? Ужель заранее слетелись, чтобы воочию увидеть мистерию тысячелетия? Эта главная лестница, как бы непрерывно струясь, сбегала на внутреннюю площадь замка, подобно водопаду, низвергающемуся в озеро. И там, на этой площади, было установлено шутливое ристалище, где Вельзевул, судя по всему, стравливал своих пленников, заставляя биться не на жизнь, а на смерть, лишь бы потешить свое самолюбие и ощутить всю прелесть власти.
И если Абаддон, привыкший к этой мрачной роскоши величественного замка, презрительно взирал на толпу алчущих демонов с высоты своего исполинского роста, не обращая внимания на изыски каменного зодчества, то Аврора, не смотря на обстоятельства, с жадностью глядела на убранство помещений, будто желая перед смертью найти и запечатлеть в памяти нечто прекрасное, пусть и мрачное на первый взгляд.
Едва переступив порог владений Люцифера, девушка была оглушена и ослеплена. Над ее головой раскинулся двойной стрельчатый свод, отделанный искусной резьбой, расписанный енохианскими символами по темному полю; под ногами – пол, вымощенный черными мраморными плитами, натертый до такого блеска, что можно было лицезреть собственное отражение. В нескольких шагах от нее, поднимался огромный столб, подпирающий своды, затем другой, третий – всего на протяжении залы их было шесть, служащих линией опоры для потолка. Вокруг первых четырех столбов – статуи горгулий и прочих мифических порождений; вокруг двух остальных – наполированные гранитные скамьи. Вокруг залы вдоль высоких стен, между дверьми, между окнами, между столбами – нескончаемая вереница изваяний человеческих грехов, как тяжких, непростительных, так и мелких, заслуживших право присутствовать в Аду разве что как довесок к основным порокам. Все статуи были выполнены на классический манер Древней Греции, представляя грехи в виде красивых женщин, наделенных присущими пороку чертами.
Аврора успела разглядеть среди них застывшую в фривольной позе Похоть, облаченную в тунику, обнажающую полную грудь; за ней на высоком постаменте черного мрамора стояла зависть, представшая в образе девы, чью руку и шею обвивала змея; затем следовала ярость, державшая в одной руке занесенный над головой меч, а в другой хлыст; затем – чревоугодие, представшее в виде полной дамы, державшей в руках виноградные грозди; Алчность – с сундуком золота, рассыпавшемся у ног и отрубленной головой внизу постамента и многие другие статуи, пороки которых девушка даже не могла определить.
