Немая (СИ) - "Арестрола" (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗
— Как бы мне хотелось вычеркнуть тебя из сердца, — прошептал Драгоций, не поднимая головы и позволяя чувству опустошённости завладеть сердцем и разумом снова. — Ты меня убиваешь… Василиса…
…Василиса, держась рукой в районе сердца и зачем-то прислонившись затылком к стене, стукнулась разок, будто надеясь, что от удара из головы выветрится вся дурь. Но этого не произошло. Только затылок пронзила вспышка боли. Огнева зарычала, прикрывая глаза. Что же она делает? Что творит? Почему лезет целовать парня, от одного взгляда на которого на неё волнами начинает накатывать раздражение, перерастающее в ноющее беспокойство и страх чего-то, что невозможно понять? Рядом с Драгоцием ей хочется, собрав свои убегающие мыслишки в кучу за хвостики, начать самозабвенно ругаться, не вспоминая ни про время, ни про себя, ни про какую-либо тактичность; ругаться до того момента, пока ногтегрызущее беспокойство и необоснованная паника не обратятся неудержимым желанием сжать ладони на шее Фэша. Именно там, где пульсирует жилка, и поцеловать такие манящие губы, не один раз сминая их, чтобы снова доказать, что последнее беззвучное слово всегда остаётся за ней.
И сколько бы Фэш не бросался болючими или же ничего не значащими фразами, Василиса никогда не позволит, чтобы в этой странной, но сладостной в какой-то мере перепалке победу одержал этот придурок. Ей не важны силы, которые будут потрачены для осуществления её желания, но проигравшей она не останется. НИ. ЗА. ЧТО! Драгоций, конечно, тот ещё фрукт, и фразы, над формулировкой которых Василиса думала долгими годами, парируют со скоростью света, но наслаждение от осознания того, что она, Василиса, хоть и с трудом, раз за разом одерживает верх, тешит самолюбие не по-детски. Но девушка, потакая своим странным и, возможно, слегка безумным желаниям, отчаянно быстро упустила тот момент, когда один взгляд на Фэша начал вызывать в её душе дикое раздражение вместо предвкушения сладости от очередной победы в словесной перепалке, когда ощущение пустоты, никак не связанное с одиночеством, начало захватывать сердце, если только Драгоций внезапно не мог прийти к Василисе вместе с сестрой, ссылаясь на занятость и срочные дела.
Как же он её бесил! Бесил до бессильной злобы, до сжимания кулаков в отчаянном, но немом крике. Он раздражал Василису каждой частичкой своего тела. Абсолютно всё в нём доводило девушку до состояния неконтролируемого бешенства. Но особенно в нём раздражало то, что он такой добрый. Вроде, сука, холодный и чёрствый, говорит такое, из-за чего хочется, как маленькой пятилетке, сжаться в углу и, судорожно глотая всхлипы, зарыдать во весь голос; оскорбляет, грубо хватает за руку или шарф на шее, но если Василиса целует его, то сразу сникает и молчит. Даже не пробует вставить язвительный комментарий, не пытается задеть чувства Огневой, а просто рассматривает её, и если не охреневшим взглядом, то взглядом, полным боли. Интересно, с чего бы это? Странно, но после спонтанных поцелуев Драгоций даже не ругается. Это было на руку Василисе, потому что благодаря своим выходках она каждый раз выходила победительницей из их перебранок, но почему же тогда с каждым днём всё больше кажется, что такая победа и победой-то не считается? Почему так мучительно тянет в области сердца — того самого грёбаного органа, который, как казалось раньше, замер и покрылся толстой коркой льда. Нет! Нет! Нет! Не мог Фэш только одним своим присутствием (ну, а ещё крышесносящими поцелуями) добиться того, чего не могли исправить ни Нерейва, ни врачи, ни Зара…
Больше всего Василису начало раздражать то, что Фэш вообще никак не реагирует на её ласку или поцелуй, нанося тем самым удар по её самолюбию, привыкшему только тешиться. Василиса не понимала, что же ей ещё сделать, чтобы растормошить Драгоция. Что сделать, чтобы он снова вызвал в ней лишь желание побраниться, а не наброситься с поцелуями, обнимая до хруста рёбер и никогда больше не отпуская. Почему? Ну почему Драгоций просто молчит или же уходит? Это несправедливо! Хотя… О чём речь? Если Василиса сама сваливает, стоит ей только ощутить, что прикосновения Фэша не вызывают в ней ожидаемой злости, а дарят ощущение странной лёгкости, которое Огнева, если уж быть честной до конца, успела позабыть за столько лет беспрерывного одиночества. Василиса отскочила от стены, добралась до прихожей и надела куртку с сапогами. Девушка почти что бегом бросилась бежать из квартиры, забыв шапку и перчатки дома. Ей срочно нужно было освежить голову, остудить, заморозить, а заодно — замёрзнуть самой, желательно внутренне. Снова. Чтобы больше не плавиться от взгляда этой Драгоциевой сволочи!
Когда Огнева, уставшая и замёрзшая, ввалилась домой, к её великому удивлению, Захарра стояла у плиты и готовила ужин, а Фэш, развалившись на диване, что-то активно печатал на ноутбуке. Стоило ей только чуть дольше задержать взгляд на Драгоцие, как в душе снова начало подниматься уже давно знакомое и ставшее привычным, но, к сожалению, не родным раздражение. Василиса подавила в себе желание подойти и захлопнуть ноутбук одним движением. Вместо этого она подошла к Захарре.
«Привет, Зар», — поприветствовала она подругу. Драгоций кивнула в ответ и взяла в руки большую кружку с чаем.
— Пока тебя не было, мы с братом успели кое-что обсудить, — произнесла Захарра серьёзно, а у Огневой душа ушла в пятки: Захарра и так слишком часто намекала ей про то, что они с Фэшем будут прекрасной парой, а потом ржала и говорила, что хочет стать тётей, но страхи девушки не оправдались: — Фэш предположил, что у убийц… — Захарра сделала небольшую паузу, замявшись, отпила чай и пыталась дать Василисе собраться с мыслями, своим молчанием как бы спрашивая: «Ты готова сейчас об этом говорить?» Василиса покивала, давая Захарре разрешение продолжать, а Драгоций, практически залпом опрокинув в себя кружку с чаем, облизнулась и начала говорить: — Так вот… Фэш считает, что у убийц или убийцы был личный мотив, — увидев брови Огневой, в недоумении поднявшиеся до середины лба, Захарра поспешила пояснить: — Ну вот, смотри, если бы Огневых хотели устранить конкуренты, — на слове «устранить» Василису слегка передёрнуло — Зара ободряюще сжала её руку, которую Огнева тут же выдернула, раздражённо взглянув на подругу. Но Захарре от её взгляда было ни жарко ни холодно. Она, привыкшая к подобным закидонам братца, просто ждала, когда Василиса немного успокоится, — то использовали бы какие-то более интеллектуальные способы… Не давили бы машиной, номер которой можно запомнить, что получилось в нашем случае благодаря Фэшу, и легко вычислить.
Захарра, не замечая, что собеседницу слегка потряхивает, продолжила:
— Короче, сделали бы так, чтобы вычислить, кто и почему убил, было невозможно. А этот мститель выбрал слегка… эм… дебильный вариант отмщения — машина… Фэш очень много думал, даже не спал, наверное, и пришёл к выводу, что кто-то из твоих родителей чем-то настолько ранил убийцу, тогда ещё будущего, что он решил подарить семье, заставившей его страдать, такую же боль. Даже не позаботившись о собственном алиби или маскировке. Тупо, на эмоциях. К тому же… убийца прекрасно знал, что ты с родителями пойдёшь в театр именно в этот день, значит, — Захарра шумно сглотнула, из неё выливалось всё больше и больше информации, которую они с Фэшем успели обмозговать несколько раз, и продолжила: — убийца был отлично знаком с твоей семьёй, — Захарра поправила выбившуюся из общей причёски прядь нервным жестом, повернувшись к плите, чтобы заварить себе ещё кружку чая. Огнева проводила её потерянным и совершенно бесконечно, до боли стеклянным взглядом. Василисе было трудно сдерживать рвущуюся наружу истерику, трудно было только дрожать, пытаясь держать спокойное выражение лица. Эмоции бурлили и плавили внутренние органы, отчего Василиса, не сдержавшись, беззвучно зарычала, схватившись за волосы. — Василиса, — обеспокоенно вскрикнула Захарра, но запнулась и, уронив чашку, разбила её, чудом не грохнувшись на осколки лицом.
Быстрее всех оказался Фэш, давно отставивший компьютер в сторону и наблюдавший за внутренней борьбой Огневой. Он подскочил к Василисе, аккуратно, но цепко ухватив её за талию, и привлёк к себе, понимая, что девушке сейчас нужно выпустить эмоции. Василиса колотила его плечи и грудь, отчего было довольно неприятно, даже больновато, но Драгоций держался. Ждал. Вскоре дрожь по телу Огневой заметно утихла, а через пару минут — пропала окончательно. Василиса только плакала, даже не вытирая слёзы, которые беспрерывно катились по щекам и падали прямо на рубашку Фэша. Захарра, почему-то жутко испугавшись и смутившись, снова ретировалась в другую комнату на этот раз за шваброй — вытереть чай на полу и собрать всё то, что осталось от погибшей смертью храбрых чашки. Василиса снова оказалась наедине с Драгоцием, вот только привычного раздражения такая двусмысленная поза не вызвала. Напротив, хотелось прижаться сильнее. За это Огнева ещё сильнее ненавидела Фэша… Или же всё-таки себя?
