Брет Гарт. Том 5. Рассказы 1885-1897 - Гарт Фрэнсис Брет (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
— Вот и ваши друзья, — прибавил он, улыбаясь, — мистер Кастер и мистер Мак–Гулиш, по–видимому, приняли этот факт без всяких оговорок.
— Ну, я в этом мало что понимаю, — смеясь, ответила девушка. — Последнее время я жила в Париже, а теперь мама — она отдыхает там наверху — вытащила меня посмотреть Англию. Вот мне и подумалось, что Малькольм должен постоянно поддерживать с вами связь из?за этой своей собственности.
Консул улыбнулся.
— Ага, так, значит, можно надеяться, вы расскажете мне что?нибудь об его деле? Я ведь так и не знаю, удалось ли ему утвердиться в правах наследства.
— Как! — воскликнула девушка с неподдельным изумлением. — Ведь это я хотела вас об этом спросить! Малькольм думал, что вы полностью в курсе дела.
— Я уже два месяца не имею о нем никаких сведений, — ответил консул. — Дело в том, что в вашем письме вы назвали его сэром, вот я и решил, что вы осведомлены об исходе тяжбы. Хотя, насколько мне известно, даже в случае успеха он не мог бы именоваться «сэром Малькольмом», и это навело на меня сомнение, уж не имеете ли вы в виду кого?нибудь другого.
— Ну так лорд Малькольм — я, по правде сказать, до сих пор не очень?то разбираюсь в этих титулах.
— Нет, ни лорд и ни сэр, с поместьем вообще не связан никакой титул, — улыбаясь, пояснил консул.
— Так, значит, он не будет лэрд такой?то и такой?то?
— Нет, почему же. Но лэрд — это вовсе не титул, это всего–навсего помещик по–шотландски. Это вовсе не то же самое, что лорд.
Девушка смотрела на него с нескрываемым изумлением. В углах ее рта застыла улыбка.
— Вы в этом уверены? — спросила она.
— Совершенно уверен, — отвечал консул не без некоторого раздражения. — Но так ли я вас понял, что вы действительно не знаете, в каком положении находится дело?
— Подождите минутку, — быстро проговорила мисс Керкби, с таким видом, будто ей пришла в голову какая- то очень забавная мысль. — Я сбегаю за мамой, может быть, она спустится к вам. Она, наверное, ужасно рада будет вас видеть.
Девушка замолчала и, уже встав, спросила:
— Так, значит, жена лэрда никак не может титуловаться леди такая?то?
— Нет. Если она не леди по рождению, то, выйдя замуж за лэрда, она никакого титула не получит.
Она снова рассмеялась, тряхнула головой и убежала. Консул, находя весь этот разговор не лишенным занятности, но вместе с тем и отчасти озадаченный его сбивчивостью, терпеливо дожидался. Вскоре девушка вернулась, несколько запыхавшись, но по–прежнему обдумывая про себя какую?то потаенную и, очевидно, очень забавную мысль.
— Мама сейчас придет, — сказала она и после минутной паузы, лукаво глядя на консула своими ясными глазами, спросила:
— Вы хорошо знакомы с Малькольмом?
— Я видел его один только раз.
— А что вы о нем думаете?
Консул отвечал, что за одну короткую встречу не мог составить о нем никакого мнения.
— У вас, наверное, и в мыслях не было, что я чуть было не помолвилась с ним.
Консулу пришлось подтвердить, что он просто не имел времени узнать, какое счастье выпало на долю Малькольма.
— Я знаю, что вы думаете, — беззаботно продолжала девушка. —Вы думаете, что он тронутый в уме. Но мне?то теперь все равно, наша помолвка расторгнута.
— Надеюсь, не потому, что вы усомнились в успехе его дела?
_ Она небрежно повела плечами.
— Нет, с этим, пожалуй, будет все в порядке. На что же еще синдикат собрал сто тысяч долларов? Одна мама двадцать тысяч вложила. Нет, Кастер промаха не даст, а уж тем более теперь, когда, говорят, у них там на полюбовную пошло. Просто Малькольм тронутый, и если б дело не решилось полюбовно, ему, пожалуй, и никакой бы синдикат не помог. Ну как же не тронутый, раз он даже не знал, что у Мак–Гулишей и титула?то никакого нет.
— Так вы полагаете, он заблуждался относительно своих наследственных прав?
— Нет, не то. Но не дурость ли это — доказывать их такими способами! Ведь он всем втемяшил в голову, будто может взять свои права, что называется, с бою. Носился с мыслью поднять «восстание горцев», — ну, знаете, есть такое стихотворение не то картина, уж не помню что… А эти остолопы и уши развесили: вот, мол, будет потеха… Да и Кастер туда же… Слава богу, мама вовремя спохватилась и велела Уотсону написать обо всем одному его хорошему знакомому, как его… мистер Мак–Фе, что ли? Он очень влиятельный человек.
— Вероятно, это сэр Джемс Мак–Фе, — подсказал консул. — Вот он действительно титулованный дворянин. Ну, и что же он ответил?
— О, он написал очень дельное письмо, — ответила девушка, явно довольная тем, что у Уотсона оказался такой именитый советчик. — По его мнению, можно почти не сомневаться в том, что, если американские Мак–Гулиши захотят вернуть себе свое родовое поместье, это можно устроить, затратив некоторый капитал. Он даже вызвался быть посредником в деле. Наверное, это и есть та самая полюбовная сделка, о которой теперь идет слух. Но он ни словом не обмолвился о том, что лордством тут и не пахнет.
— Возможно, он полагал, что раз вы американцы, для вас это не имеет никакого значения, — сухо сказал консул.
— Это еще не причина, чтобы отказываться от таких вещей, раз они нам принадлежат и раз за них деньги плачены! — запальчиво возразила собеседница.
— Выходит, перемена в ваших личных отношениях с мистером Мак–Гулишем и служит причиной того, что вам так мало известно о ходе дела и его перспективах?
— Именно так, но сам?то он думает, что между нами все по–прежнему. Ведь мы как приехали сюда, так еще ни разу его и не видели, хотя все говорят, что он здесь, но только скрывается.
— Это зачем же?
Девушка недоуменно вскинула брови.
— Должно быть, считает, что так таинственней. Я же сказала, что он чокнутый.
И она так простодушно рассмеялась, нимало не думая о том, что ее слова могут весьма нелестно характеризовать ее самое, что консул поневоле присоединился к ней.
— Судя по всему, вы не так легко расстраиваетесь, как помолвки, — сказал он.
— И не буду расстраиваться… А вот и мама идет. Послушайте, — вдруг сказала она, делая умильное лицо, — если мама пригласит вас поехать с нами на север, не отказывайтесь, ладно? Поедете? Это будет просто замечательно!
— На север? — с недоумением переспросил консул.
— Ну да, имение смотреть. А вот и мама.
Вошла дама не столь боевая, но не менее красивая и нарядная. Когда церемония знакомства закончилась, мать повернулась к дочери и сказала:
— Пошла вон, милашка, я хочу потолковать о деле с этим… э–э… джентльменом.
Девушка со смехом убежала, и мамаша, подавляя со сна зевок, подняла на консула тяжелые веки.
— Вы уже беседовали с моей Элси?
Консул подтвердил, что имел такое удовольствие.
— Ах, она что думает, то и говорит, — томным голосом сказала миссис Керкби, — но сердце у нее доброе, и при всей своей ветрености она никогда не теряет голову. С тех пор как умер ее отец, она мною командует, — продолжала она с легким вздохом и, помолчав немного, рассеянно добавила: —Уж конечно, она успела рассказать вам о своей помолвке с юным Мак-Гулишем?
— Да, но она сказала, что помолвка расторгнута.
Миссис Керкби облегченно повела бровью.
— Во всяком случае, это было не более как ребячество с их стороны, — сказала она. — Они росли вместе в Мак–Корклевилле, он приходится ей троюродным братом. Я думаю, он наплел ей с три короба о своем знатном происхождении, будто бы он старший в роде Мак-Гулишей, ну, у нее воображение и разыгралось. Наверное, Кастер сумеет выколотить здесь кое?что для пайщиков, во всяком случае, пока что он не давал промаха в денежных делах, но уж на большее едва ли можно рассчитывать. Так вот, мне пришла мысль съездить с Элси посмотреть имение, и я хотела попросить вас поехать с нами. Элси вам ничего не говорила? Я знаю, ей было бы это приятно… и мне тоже.
Несмотря на лениво–безразличный тон миссис Керк- би, ее просьба звучала так искренне, так серьезно, что консул поневоле заинтересовался. Да и его собственное любопытство к этому странному делу было так велико, что он рад был случаю удовлетворить его. Теперь он чуть ли не упрекал себя за то, что слишком поспешно и сурово осудил Керкби–младшую за эгоизм и тщеславие. В конце концов он давно уже не бывал в Америке и, возможно, настолько изменился сам, что совершенно утратил способность понимать своих земляков. Однако вместе с тем он все же чувствовал, что откровенная независимость и безрассудная отвага таких людей, как Кастер, несравненно ближе и родственнее его американской душе, чем мелкое тщеславие и почти рабское приспособленчество женщин. Или, может, причиной тут извечная женская слабость, с которой ничего не может поделать ни республиканское происхождение, ни воспитание?
