Киллоу - Ламур Луис (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Иногда мы находили следы. Расхожее мнение, что индейцы ездят на неподкованных конях, а белые — на подкованных, не совсем верно, потому что индейцы часто крали лошадей с ранчо, а белые так же часто не подковывали своих.
Потрескавшаяся грязь на дне высохших луж и водоемов беспокоила меня. Река сильно обмелела — дождей почти не было. Сейчас весна, а что будет летом, когда жаркое солнце -иссушит землю?
Тэп ехал впереди, обычно вместе с отцом, прокладывая путь. Ночью мы слышали, как завывают волки. Днем видели, как они крадутся за стадом, надеясь поймать и зарезать теленка.
Оружие всегда держали наготове на случай какой-нибудь неприятности. Люди стали раздраженными и избегали друг друга.
Карен перестала замечать меня. До возвращения Тэпа мы вместе гуляли, танцевали. Ездили верхом. Теперь же я ее почти не видел: каждую свободную минуту она проводила с Тэпом.
В тот день она правила фургоном Фоули, и я, оставив коров, подъехал к ней. Она даже не посмотрела в мою сторону.
— Я тебя последнее время почти не вижу, — сказал я.
Она упрямо вздернула подбородок.
— Я занята.
— Это заметно.
— Я тебе не принадлежу и не обязана отвечать на твои вопросы.
— Конечно нет. А Тэп — хороший парень. Лучше не бывает.
Она повернулась и посмотрела прямо на меня.
— Я собираюсь за него замуж.
Замуж за Тэпа? Я не представлял, что такое возможно. Ведь Тэп — бродяга… или казался мне таковым.
— Быстро же ты все решаешь, — произнес я. — Ты знаешь его всего неделю.
— Ну и что с того? — неожиданно вспылила она. — Он мужчина! Настоящий мужчина! Он совсем не такой, как все, и в нем мужского гораздо больше, чем когда-нибудь будет в тебе!
Не стоило с ней спорить. Она ждала, что я начну критиковать Тэпа, и приготовилась к этому.
— Может быть, — согласился я. — Тэп — стоящий парень, это точно. Конечно, все зависит от того, что ты имеешь в виду под словом «мужчина». Тэп сильный, опытный, работящий.
— Ну и что?
— Он похож на остальных мужчин в одном: не любит быть стреноженным. Не думаю, чтобы он изменился.
— Поживем — увидим. — Но Карен произнесла это уже не так уверенно, и мне показалось, она над этим еще подумает. Часто девушка влюбляется так, что у нее нет времени поразмыслить над будущим. Она живет розовыми мечтами, пока не обнаружит, что суженого хорошо любить, но жить с ним — сущий ад.
Я отъехал от фургона, чувствуя какую-то боль в душе и одновременно сердясь на себя за это. Мы с Карен вместе гуляли, и люди считали, что она — моя девушка, хотя мы были всего лишь хорошими друзьями. И только теперь, потеряв ее, я почувствовал печаль.
Вернувшись в конец стада, я хлестнул свернутым лассо ленивого бычка и молча глотнул пыль с настроением обозленного на больной зуб гризли.
Подъехал Майло Додж.
— Я разговаривал с мексиканцем. Он хочет тебя видеть.
— Меня?
— Ты его нашел и спас.
— Откуда он?
— Не говорит. Только все время спрашивает о большом смуглом человеке со вмятиной на щеке и расходящимися от нее, как паучьи лапы, тонкими шрамами.
Мы разбили лагерь на берегу ручья Антелоуп. Там росли могучие дубы и ореховые деревья, вода была вкусной и чистой, а рядом раскинулся большой луг акров тридцати или сорока.
Я сидел на коне в тени высокого ореха, когда ко мне подъехал отец.
— Красивые места, — сказал он. — Здесь можно жить.
— Можно, — согласился я, — и, думаю, следует задержаться здесь на денек, чтобы скот отдохнул и вволю напился. Если верить Тэпу, дальше будет все суше и суше.
К нам присоединился Тэп, потом Зеб Ламберт. Мы поставили фургоны кругом возле ручья. Легкий ветерок шевелил листья деревьев. Ручей Антелоуп впадал в Кончо, которая текла на запад, указывая нам дорогу. Тэп посмотрел на высокие береговые откосы.
— Не нравятся они мне, — сказал Тэп, — но ничего не поделаешь.
Отец рассказал ему о наших планах, и Тэп согласился. Лучшего места для отдыха не придумаешь: здесь у стада была защита от ветра, вода и трава. Бычки уже шуршали в куче прошлогодней листвы, выискивая орехи.
Перекинув седло на мышастого жеребца, я подъехал к фургону, в котором лежал мексиканец. Он уже мог полусидеть, на лице у него появился румянец.
— Меня зовут Дэн Киллоу, — представился я.
Он протянул тонкую смуглую руку и улыбнулся, приоткрыв белоснежные зубы.
— Спасибо, друг, — сказал он по-испански, а потом добавил по-английски: — Кажется, вы спасли мне жизнь. Больше мне нечего сказать.
— Вы очень долго ползли. Удивительно, как вам это удалось.
Он пожал плечами.
— Просто хотел найти воду и место для укрытия. — Затем посерьезнел. — Сеньор, я должен предупредить вас. Спасая меня, вы наживаете себе врага… даже много врагов.
— У человека в этом мире всегда есть враги, — сказал я, — одним больше, одним меньше — не важно.
— Эти очень плохие, злые. — Он перемежал речь испанскими словами. — Они команчерос.
— Слыхал о них. Это мексиканцы, которые торгуют с индейцами, так ведь?
— Да… Но мы не одобряем их торговли, сеньор. Они поймали меня на своей земле и начали стрелять. Они бросились в погоню. Я убил одного команчеро и одного команча. Потом они ранили меня, я упал, на меня набросили лассо и потащили. Я вытащил нож, перерезал петлю и отнял коня у того, что меня тащил. Они опять бросились в погоню. Коня убили, но мне удалось ускользнуть.
Этот мексиканец был настоящим мужчиной. Я представил, что ему довелось пережить и как он боролся за жизнь: ведь чтобы отнять коня, надо было убить наездника, а затем еще очень долго ползти.
— Отдыхайте спокойно, — ответил я. — Вас не тронут ни команчи, ни команчерос.
— Они придут за мной. — Он чуть приподнялся. — Дайте мне лошадь, и я уеду. Не стоит вам рисковать.
— Пусть приходят. — Я спрыгнул с жеребца. — В Книге книг говорится, что человек рожден для испытаний. Кто я такой, чтобы спорить с Библией? Мы постараемся справиться с трудностями, но никто еще в моей семье не прогонял раненого и никогда не прогонит.
Мышастый был быстрым и выносливым, поэтому именно на нем я направился в сторону Кончо. Ко мне присоединился Зеб Ламберт.
Это была земля индейцев; и мы, ожидая встречи с ними, искали следы на берегу, но не нашли. Мы переправились через реку, у подножия откосов обнаружили едва заметную тропу и поднялись по ней наверх. Здесь гулял ветер, и вся местность просматривалась до самого горизонта. Ветер развевал длинные каштановые волосы Зеба. Земля за рекой выглядела пустынной и дикой. Мы еще немного прошлись по ней в поисках следов, но не нашли ни единого отпечатка мокасин.
Преследователи прятались где-то рядом. Но где?
Подъезжая к лагерю, мы увидели, что костры пылают вовсю, почувствовали вкусный запах кофе и вареного мяса. Бен Коул и Фримен Сквайре заступили на дежурство.
Стадо все еще паслось, наслаждаясь сочной луговой травой. Несколько коров вернулись к ручью напиться. Где-то на равнинах закричал перепел.
Тэп Генри подошел ко мне и отцу.
— Сегодня надо удвоить охрану, — сказал он. — У меня дурное предчувствие.
— Пока что нам везло, — ответил отец. — По-моему, та банда с Бразоса решила дать нам уйти подальше, чтобы потом всю вину переложить на команчей.
Тэп повернулся ко мне.
— Кто твой мексиканский друг?
— У него неприятности с команчерос. Говорит, что за ним охотится человек с паучьим шрамом на лице.
Тэп как-то странно поглядел на меня.
— Может быть, нам все же лучше дать ему лошадь, — сказал Тэп и отошел от костра.
— Что это с ним? — спросил отец.
Не в привычках Тэпа давать такие советы или уходить от опасности.
— Он, должно быть, знает, чего не знаем мы, — ответил я. — Мне самому становится интересно, что это за человек со шрамом.
Поужинав, я немного поспал, расстелив одеяло под орехом и сквозь сон прислушиваясь к ночным шорохам лагеря.
Зебони разбудил меня рано. Он сидел рядом, натягивая сапоги.
