Черноногие - Шевалье Э. (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
— В жизни не слыхивал о подобном факте, — воскликнул Голиаф. — Бывают случаи, что мужчины нарушают обещания жениться, но женщин…
— О! На моей родине это самое обыкновенное дело, — возразил Ник, ничуть не смущаясь.
— Но откуда ты, друг Кенет, и что с тобой произошло? — спросил Гэмет.
Кенет коротко пересказал свои похождения с тех пор, как они расстались.
— А, у вас были затруднения, и я очень жалею, что не поспешил вам на помощь, — сказал Ник, — итак, вы оставили Саула Вандера в форте Гэри восстанавливать силы. Вероятно, разлука с дочерью терзает его, я уверен, что мысль о ней задает ему такую лихорадку, что ранам его долго не зажить. День и ночь его душа будет носиться вслед за милым Розанчиком, как он ее называет. Эта малютка — жизнь его, и я не укоряю его за такую любовь, потому что не знаю под солнцем другой, подобной ей, красотки. И что за пленительное, ласковое обращение у нее! — Ник зажмурился, как бы вызывая это пленительное видение в своем воображении.
Айверсон посмотрел на охотника с глубокой благодарностью.
— А ваш конь порядком надорвался, — вдруг сказал Ник, — надо присмотреть за ним. Квакер расскажет вам преинтересные вещи о некоей особе, находившейся в ужасно затруднительных обстоятельствах. И у нас их было вдоволь, я чуть было не погиб, но не суждено еще померкнуть звезде Ника Уинфлза. У меня еще не покончены все дела с карабином и охотой, вот потому-то долго еще надеюсь отыскивать следы. Ей-ей! Право так! — закончил Ник, облегчая себя глубоким вздохом.
Айверсон был сильно утомлен, но с безмолвным уважением смотрел на закаленного в боях охотника. Квакер, казалось, разделял его чувство и, поглаживая подбородок, рассматривал Ника с выражением любопытства и серьезного внимания. Ник поднялся, чтобы позаботиться об измученной лошади; Авраам рассказал Кенету все, что с ними случилось в пещере.
Глава XXXV
ВОТ И НОЧЬ НАСТАЛА
Закончив хлопотать с лошадью, Ник подсел к Кенету и, не спуская с него глаз, молчал более обыкновенного.
— Послушайте, — вдруг заговорил он после глубокого раздумья, — вы очень тревожитесь за Розанчика. Не спорьте. Это видно по вашему лицу. Вы горюете, а она жива и под защитой от нападения краснокожих, хотя разбойник Марк Морау доставляет ей немало мучений. Но утешьтесь, мы совсем было освободили ее, если бы не маленькое проклятое затруднение… Ведь всегда так бывает, что какое-нибудь маленькое затруднение мешает. Вам хотелось бы знать, какая она была? Ужасно бледна и печальна, как птичка в клетке. А этот каналья Морау ничего с нею не мог поделать, ей-ей! Право слово, а иначе она и жива бы не осталась. Трудно ему победить маленькое затруднение… Знаю, что вы как на горячих угольях. Если бы вы могли радоваться и веселиться, когда она находится в таких руках, то не стоили бы ее. Теперь вопрос, что делать?
Никто не отвечал, и Ник продолжал:
— Что делать? Этот вопрос неотвязно преследует вас со времени похищения Розанчика. Известно, ей-ей! Мы с квакером пробовали отыскать ее, и Волк не отказался помогать нам, потому что он тоже любит ее. Он и теперь, должно быть, в подземелье, живой или мертвый. Но что же нам делать? По моему мнению…
Но тут он неожиданно повернулся к квакеру и спросил:
— А каково ваше мнение?
— Друг охотник, ваш язык несет всякую чепуху, но ничего не высказывает. Вы все путаете и ничего не предлагаете. Ну, что же это за мнение?
— Ага! Вы забыли на этот раз квакерское «ты»! — сказал Ник.
— Мы так близко от нее и неужели ничего не можем сделать?! — воскликнул Кенет глубоко взволнованным голосом.
— Она как раз под нами, потому что пещера проходит от озера сюда, — сказал Ник.
— Так я пойду за ней туда! — сказал Айверсон смело.
— Идти туда?! Прошлой ночью она была полна краснокожих и их сообщников из Северо-Западной компании.
Волнение молодого человека только увеличилось при этом известии. Сильвина была так близка и так недосягаема! Эта мысль не выходила из его головы.
— Вы угадали причину моей печали, — наконец сказал он Нику, — я не могу даже выразить, насколько мучит меня это происшествие. Что теперь делать, спрашиваете вы? Надо действовать. Далекое и трудное путешествие я совершил в надежде что-нибудь узнать о ней. Зная о существовании этой пещеры, зная, что Марк Морау приложил руку к поражению нашего отряда, я подумал, что судьба молодой девушки связана с этим. Мои подозрения оправдались. Морау имел успех в своем гнусном умысле: он захватил Сильвину в плен. Чего бы ни стоило, а помочь ей следует. По моему мнению, мы можем проникнуть в пещеру.
— Это не так легко, как вы думаете. Надо собрать целый отряд, чтобы окружить Морау и его шайку, а пока мы будем набирать войско, он успеет убежать и завершить свои злодейские умыслы. Кроме того, у него большое преимущество: в этой пещере он как в крепости, а нам придется пробираться на четвереньках да ползком по узким и темным переходам, как в лисьей норе.
— Я не могу ждать подкрепления, — сказал Кенет. — Надо действовать безотлагательно. Сегодня же я один пойду в пещеру.
— Не бывать этому, разве что я попаду в самое ужасное затруднение! Ей-богу так, и с вами пойдет покорный ваш слуга! Ну что один-то сделает против шайки разбойников? Раз сунешь к ним голову и не вытащишь потом. Что может быть приятнее для Марка Морау, чем еще раз вас захватить? Нет, хотите действовать, так действуйте разумно.
— Я не сунусь туда наобум, приму все меры предосторожности. Сначала я высмотрю внимательно у выхода; если особенно бдительных часовых не замечу, то пойду дальше. Все зависит от случая, много ли я успею сделать или ничего.
— Вы сделаете во сто раз хуже, чем ничего! — воскликнул Ник с досадой. — Уж не станете ли вы драться с оравой индейцев да с шайкой северо-западных компаньонов одновременно? Или вы думаете, что в ожидании вас они станут лежать да храпеть, как лягушки в болоте?
— Не совсем так, Ник, но я могу застигнуть их врасплох. Очень может статься, что черноногие уже отправились на охоту. Не в характере индейцев долго плесневеть в подземелье Марка Морау.
— Слова молодого человека не лишены здравого смысла и весьма сильны энтузиазмом молодости. Не следует осуждать влюбленных, ибо любовь есть безумие, — заметил Гэмет.
— Как безумие? — повторил недовольный Кенет.
— Безумие, вредящее здравому суждению и омрачающее зрение. Влюбленный никогда не видит в истинном свете предмет своей любви.
— Вы говорите как человек, изведавший по личному опыту силу нежного чувства, и потому я не стану спорить с мужем мира, отвращающим от пролития крови, — отвечал Кенет, прямо и зорко глядя на квакера, который покраснел и отвернулся.
— Друг Кенет, — сказал он, помолчав, — не взыщи за мое простодушие, и поговорим просто и ясно, без заумных аллегорий. Ведь я не отвергаю твоего предложения, а только желаю приложить к нему мудрые меры. Конечно, ты можешь надеяться, что проберешься в пещеру благополучно, однако надо признать, что случайности, скорее всего, окажутся против тебя.
Айверсон не возражал, но после некоторого молчания неожиданно обратился к Гэмету и с живым интересом сказал:
— Есть одно обстоятельство, которое сильно меня смущает. За этим пригорком я опять видел следы таинственного мстителя.
Ник Уинфлз наклонился к квакеру с жадным любопытством.
— Не оскорбляй моего чувства! — воскликнул Авраам, махнув рукой. — Лучше потолкуем о более существенных делах. Молодая девушка…
— Нет, — сказал Кенет решительно, — я не оставлю этого любопытного вопроса. Слишком частое повторение столь необыкновенного факта так поражает меня, что я не могу оставаться равнодушным. Мое любопытство в высшей степени возбуждено.
— Любопытство — законный грех женщины, — заметил квакер насмешливо, — и потому предоставим его женщине, не присваивая себе чужих привилегий.
— А почему бы вам прямо не ответить на вопрос, — спросил Ник, качая головой, — почему вы уклоняетесь от него? Много способов видел я, как укладывать индейцев на вечный покой, но никогда еще не случалось мне видеть такого способа, каким в последнее время в поля вечной охоты были отправлены более дюжины дикарей. Ей-ей! Право так! Конечно, индейцы должны умирать, но не могут же они сами разрубать себе головы сверху донизу. Нет, уж такое поистине невероятно! Но кто другой может разрубать им головы на две половины и что это должен быть за человек?
