К далеким голубым горам - Ламур Луис (лучшие книги онлайн txt) 📗
— Канонада слышна громче, — заметил Пим. — Мне отправиться на берег с тобой?
— Нет. Я возьму Джереми. — Повернувшись к Джублейну, я посоветовал: — Оставь всю работу с кораблем на Тилли, а сам готовься к бою и командуй им, если придется. Если я не вернусь в течение часа после наступления сумерек, обрубайте якорный канат и уходите… быстро уходите. А обо мне не тревожьтесь.
Потом повернулся к Рингу.
— Джереми, ты возьми пару пистолетов и свою шпагу.
Он ухмыльнулся в усы:
— У меня уже сейчас четыре за кушаком, да еще и кинжал.
Я торопливо спустился вниз. Эбби ждала меня — глаза у нее расширились, щеки посерели.
— Не бойся. Если я не вернусь в течение часа после наступления сумерек, Джублейну приказано увести корабль в море. Ты поняла?
— Мы подождем.
— Нет! — Впервые я заговорил с ней резким тоном. — Вы уйдете. Сейчас ты важнее всего — и не только ты, теперь ведь есть еще и наш сын, — я умолк на миг. — Уходите из гавани… уходите подальше. А я уж как-нибудь вас найду.
Я крепко обнял ее — а потом с усилием высвободился из ее рук, пока меня не одолела слабость.
Джереми уже сидел в шлюпке. Я перемахнул через борт, плюхнулся рядом с ним и мы тут же оттолкнулись. Решено было, что пока мы с ним будем на берегу, Синий должен оставаться в шлюпке, держась поглубже в тени.
— Идти нам далеко придется? — спросил Джереми.
— Почти целую английскую милю…
Внезапно со стороны моря донесся тяжелый громовой удар. Обернувшись в ужасе, мы устремили взоры в сторону входа в гавань. Медленно, но уверенно по узкому проходу шел большой корабль… Он нес флаг Англии. Еще один громовый удар — и взрыв ядра разметал обломки и пламя на ближайшем к нему испанском корабле.
— Поплыли… теперь нам надо поспешить, — сказал я, силой заставляя себя не смотреть назад и не поворачивать голову.
Синий высадил нас на берег.
Солнце опускалось за холмом, вдоль берега тянул холодный ветер, а мы спешили вперед, то бегом, то быстрым шагом, в сторону улицы, указанной на векселе. Местные жители указывали нам дорогу.
— Ты надеешься добиться успеха? — спросил Ринг.
— А почему нет? Мы продали лес и желаем получить свои деньги.
— А если он не заплатит?
Внезапно, прежде чем я успел ответить, раздался взрыв в самом городе. Огромное полотнище света взметнулось в небо, потом исчезло, потом донесся тупой грохот падающих бревен и обломков, и мы увидели толпу людей, бегущих вдоль улицы.
Повсюду теперь вспыхивал огонь, оглушительно гремели мушкеты. Позади нас слушался грохот корабельных пушек.
Мы пробились сквозь толпу бегущих, толкающих друг друга людей и свернули в сравнительно тихую боковую улочку.
Мимо меня пробежал какой-то человек — лицо у него было белое, глаза выкачены. Думаю, он даже не заметил меня. Женщина с ребенком на руках пряталась в углу каменного строения, наполовину скрытая бочкой. Это было столь же безопасное место, как любое другое.
Наконец мы добрались до конторы судового поставщика. Фасад здания был поврежден пушечным ядром. Дверь мы открыли с трудом.
Внутри лежал на полу мертвый человек, череп его раздробило упавшей балкой. В одной руке был зажат мешок, который он начал заполнять золотом из открытого денежного сундука.
Рядом с ним валялась связка бумаг. На них стояла подпись «Диего де Гусман».
— Это он, — сказал я. — Наш плательщик мертв!
Джереми Ринг сверкнул улыбкой:
— Зато его золото — нет. Забираем?
— Конечно.
Я сунул вексель в карман погибшего.
— Пожалуйте, сеньор. Вексель ваш, золото — наше.
А потом велел Рингу:
— Бери сундук. Может, он нам переплатит, но кого сейчас это взволнует?
Джереми высыпал золото из мешка обратно в сундук, наклонил.
— Тяжелый!
— Когда потратим, станет легче, — отозвался я. Потом добавил: — Впрочем, золото останется тяжелым навсегда…
Но, произнося эти слова, я не смотрел на Джереми Ринга.
В дверь ворвались четыре человека со шпагами наголо — и замерли, увидев нас.
— Сундук заберем мы, — сказал первый из них.
Это был светловолосый человек лет сорока с лишним, с квадратным лицом и багровым шрамом, протянувшимся через лоб и скрывающимся в волосах. Лицо это показалось мне знакомым, хотя я точно знал, что никогда не видел его прежде.
Затрещало пламя, рядом со мной вскрикнул от боли какой-то человек. В доме было почти темно, и раньше я его просто не заметил в мечущихся тенях. Снаружи, в заливе, большая пушка прочистила горло, выплюнув сноп огня.
Когда я перевел взгляд на человека со шрамом, в руке у меня уже сверкнул отцовский клинок.
— «В полночь, — проговорил я, — в пламени пылающего города!»
Я слышал голос матери. Я чувствовал себя так, словно в мое тело влилась иная сила.
Его отвратительный шрам глубже налился краснотой; пламя играло тенями на его грубо вырубленном лице. Глаза расширились и впились в меня.
— Боже мой! — пробормотал он — и наши шпаги скрестились.
Глава двадцать первая
О, он оказался сильным противником! В то же мгновение, как скрестились наши клинки, я понял, что он силен и опасен. Ни разу еще более сильная кисть не сжимала эфес шпаги с тех пор, как я в последний раз фехтовал со своим отцом.
— «В полночь, в пылающем городе!» — повторил я, и он споткнулся, но совсем чуть-чуть.
— Ты — тот самый?
— Тот самый! Готов ли ты к смерти?
— Кто и когда был к ней готов?
Он двинулся вперед, сделал выпад, внезапно присел и нанес молниеносный рубящий удар, метя мне по ногам. Но я успел отпрыгнуть — и улыбнулся, когда он снова пошел на меня.
— Меня этому приему научил отец, — сказал я.
— Твой отец? Мне и с ним придется драться?
— Ты уже дрался с ним однажды — и носишь его метку.
Он был осмотрителен — наступал, но осторожно. Я слышал, как рядом выпалил пистолет, и краем глаза заметил падающего человека, потом уловил вспышку второго выстрела, потом еще одного.
— Вот как? Так это был он? Но она сказала, что у нее нет мужа!
— Вот тогда она его себе и нашла, когда он оставил на тебе свою отметину.
Пламя поднималось все выше — с ревом и треском, сжигая все вокруг нас. Красный свет блестел в его глазах, ложился отблесками на лицо, пелена дыма тяжело опускалась на все вокруг. Наши клинки сверкали, отражая жуткий свет пожара. Вот они сошлись, лязгнув, и мы с этим человеком застыли, словно братья, соединенные своими шпагами. Быстро расскочились.
— Кончай его, Барнабас. Нам далеко идти, а корабль ждать не станет, ты сам приказал.
Снова скрестились клинки, я сделал выпад, он парировал, и я ощутил тонкую линию боли, когда его клинок нежно коснулся моей кожи и оставил струйку крови, как свою метку.
Он был силен и очень быстр — великолепный фехтовальщик. Не слишком ли он искусен для меня? Неужели мы умрем здесь оба?
Нет! Там ждет меня Эбби, и разве не было предсказано также, что у меня будут четыре сына?
Пот сбегал полосками по моему лицу. Кровь стекала по боку. Я двигался устало.
— Вот это была девчонка, вот это красавица! — сказал он вдруг. — Бездна отваги в ней жила. Ничуть она не боялась, стояла и говорила мне в лицо, что будет потом.
— И прекрасно знала, что говорит, — ответил я. — Ибо в ее жилах текла кровь Нила!
— Ага…
Этот светловолосый дикарь быстро рванулся вперед, клинок его сверкнул, словно вспышка молнии далекой грозы.
— Мне много времени потребовалось, чтоб узнать, кто о н был!
Внезапно его глаза поднялись от клинков к моему лицу, всего на миг.
— Вот только она ошиблась, потому что это ты умрешь сегодня, Ее Сын! Ты!!!
Он нанес колющий удар, низкий и сильный, но отец научил меня и этому, а клинок у меня был обоюдоострый. Я парировал — совсем мягко, а потом поднял свой клинок… теперь уже не мягко.
Лезвие моей шпаги не достало его живота, как я хотел, но срезало ему подбородок… ровно и чисто, как сыр нарезают. А потом короткий, совсем короткий укол вперед — и клинок высунулся на четыре дюйма с задней стороны его шеи. Он повалился, чуть не вывернув отцовскую шпагу из моих пальцев, но я наступил ему на грудь и выдернул клинок.
