Месть фермера - Брэнд Макс (книги TXT) 📗
В глазах девушки застыло странное выражение, какого ему никогда не приходилось видеть ни на чьем лице. Она словно изучала его плоть и душу. В ней причудливо сочетались страсть и холод, доброта и жестокость.
— Благодарить меня? — Неожиданно Молли расхохоталась, и в ее смехе послышались истеричные нотки. — За что? За это? — Она указала на дверь в задней стене.
Обернувшись, Сэксон увидел, что она медленно и беззвучно открывается.
Внезапно он все понял.
Посмотрев на Финли, Джон увидел лицо, словно выточенное из желтого камня с высеченной на нем усмешкой. Левая рука адвоката скользнула под пиджак; во взгляде, прикованном к лицу Сэксона, светилась смертельная угроза.
— Боже мой! — ахнул Джон. — Значит, это вы, Финли… Не может быть! — Потом посмотрел на девушку, стоящую у стены, слегка наклонившись вперед.
В лице Молли еще ощущалась страсть, но ее вытеснял чисто животный интерес. Казалось, она ожидает начала увлекательной пьесы, где ей предстоит играть главную роль.
Когда-то, еще в детские годы, Сэксон видел двух волков, свирепо дерущихся при лунном свете, и волчицу, лежащую поодаль и с удовольствием наблюдавшую за битвой.
В дверном проеме появилось лицо Пасьянса.
— Доставай оружие, Сэксон! — крикнул он, и его собственный револьвер блеснул в темноте снизу вверх.
Джону показалось, будто сильный ветер подталкивает его к открытой двери, выдувая при этом из него чувство страха. Он выхватил кольт молниеносным движением, но успел подумать о многом. Ему хватило времени вспомнить, как он практиковался в комнате отеля, целясь в блестящий ободок зеркала. Блеск взметнувшегося кверху оружия Пасьянса был точно такой же мишенью.
Револьвер Сэксона выстрелил, едва появившись из-под куртки.
Оружие дернулось в руке Пасьянса. Он тоже выстрелил, но пуля вонзилась в половицу у ног Джона.
Затем Пасьянс шагнул из тени. Он медленно двигался вперед, с трудом удерживая кольт кончиками пальцев безвольно повисшей руки. Лицо бандита производило жуткое впечатление — его выражение было абсолютно отсутствующим, словно у идиота. В центре груди на голубой ткани рубашки расплывалось алое пятно.
— Берегись Финли! — крикнула девушка.
Обернувшись, Сэксон успел заметить, как рука адвоката вырвалась из-под пиджака, сжимая тупоносый револьвер. Использовав свой кольт, как саблю, Джон выбил оружие у Финли.
«Бульдог» упал на пол. Адвокат не попытался его поднять. Он стоял неподвижно, с той же усмешкой на каменном лице.
— Пасьянс! Пасьянс! — крикнула Молли. Подбежав к нему, она выхватила у него револьвер, бросила его на пол. — Что с тобой? Господи, не смотри так!
— Он умирает, — сказал Сэксон адвокату. — Убирайтесь отсюда и… ждите меня у себя дома!
Финли вышел, а Джон шагнул к девушке. Он попытался помочь ей подвести Пасьянса к стулу, но она свирепо ударила его по лицу крепким кулачком.
— Посмотри, что ты наделал! — взвизгнула Молли. — Ты убил его! Убил Пасьянса! Господи, и я сама дала тебе шанс!
Бандит бесформенной массой развалился на стуле. Казалось, все его кости сломаны. На лице оставалось то же отсутствующее выражение, а взгляд был безжизненным.
— В чем дело, Молли? — спросил он. На его губах появлялись и тут же лопались пузырьки крови. — Сколько сейчас времени?
Девушка вытерла ему губы носовым платком, потом обеими руками схватила его за волосы.
— Ты умираешь, Пасьянс! — быстро заговорила она. — Не болтай, как полоумный! Ты должен умереть как мужчина! Слышишь, Пасьянс?
— В чем дело? — повторил тот, — Меня что-то ударило… Все мое тело онемело… — Он говорил так тихо, что слова можно было разобрать с трудом.
Девушка свирепо тряхнула его:
— Неужели тебе непонятно, Пасьянс? Ты умираешь, и я больше никогда тебя не увижу! Поцелуй меня, дорогой!
— Что за черт, Молли? — пробормотал он. — Отпусти мои волосы…
— Я помогла этому болвану, Пасьянс, а он убил тебя! Я не знала… Я просто хотела, чтобы игра была честной! О Господи, да очнись же и попрощайся со мной!
Но Пасьянс не стал прощаться. Пузырьки больше не лопались на его губах. Глаза смотрели в сторону, а на лице застыла рассеянная улыбка.
Поняв все, Молли со стоном прижала голову бандита к груди, целуя губы, на которых уже запеклась кровь.
Глава 42
Джон Сэксон медленно шагал назад в город. Он пытался выбросить из головы все происшедшее, сосредоточив внимание на звездах и горящих кое-где фонарях.
Добравшись до дома Финли, Джон поднялся на крыльцо и открыл дверь, не постучав. Адвокат сидел за письменным столом, на котором лежали пачки денег. Выглядел он спокойным и беспечным.
— Как поживаешь, Джон? — встретил Финли гостя. — Чистую работенку ты проделал, ничего не скажешь! Чистую и быструю!
На момент Сэксону показалось, будто адвокат вновь старается обвести его вокруг пальца. Вместо ответа, он положил на стол револьвер «бульдог».
— Конечно, Джон, я все отлично понимаю, — почти весело продолжил Дэниел. — Но я подумал, что так как в прошлом мы с тобой славно поработали, то могли бы осуществить еще кое-что. Предлагаю тебе сделку. Здесь все остальные деньги, которые я украл у тебя. Почти пятьдесят тысяч долларов. Деньги возвращаются домой, как цыплята в курятник! Более того, Джон, я могу оставить тебе маленькую сумму, если ты пообещаешь не рассказывать то, что знаешь обо мне. Моя душа всегда была черной как сажа, хотя многие считали ее ослепительно белой. Конечно, я был чудовищным лицемером, но мне это доставляло удовольствие. У каждого есть свои маленькие радости, не так ли? Без них жизнь была бы невыносима. Поэтому я спрашиваю тебя, согласен ли ты в обмен на все, что у меня есть, сохранить при себе то, что тебе известно? Не такая уж это большая просьба. Какой тебе смысл вредить мертвецу? Может, ты сделаешь это для меня — ради нашей былой дружбы?
— Но ведь есть еще и Молли, — напомнил Сэксон. — Она все знает.
— Она никогда не упомянет мое имя, — заверил адвокат. — Я для нее ничто. Для такой дикой и великой души, как у Молли, вспоминать обо мне все равно что о грязи под ногами. Кроме того, ее мысли заняты покойником. Это было очень страшно — я имею в виду его смерть?
— Зачем вы дали мне револьвер? — вместо ответа, поинтересовался Джон. — Какая вам была выгода от того, что я убил Боба Уизерелла?
— Я ощутил радость власти, невидимой для окружающих. Радость Бога, повелевающего людскими умами. Неужели это непонятно?
— А все остальное? — допытывался парень. — Вы притворялись, что на моей стороне, а сами работали на Пасьянса?
— Я просто натравливал вас друг на друга. Мне всего лишь хотелось видеть кровь — только потом появилась жажда денег.
— А ведь я любил вас, — тихо произнес Сэксон.
— Как и многие другие, — усмехнулся Дэниел Финли. — Я молю тебя не о жизни — смерть меня не страшит. Но я не хочу исчезнуть из памяти жителей Блувотера. Я всегда презирал их, но теперь понимаю, что они — мой единственный шанс на бессмертие. Дашь ли ты мне этот шанс, Сэксон?
— Да, — кратко бросил Джон. Он собрал со стола пачки долларов. — А ваших денег мне не нужно, Финли. Мне жаль вас. Даже теперь я не могу вас ненавидеть.
— В самом деле?
— В самом деле, — точно эхо отозвался Сэксон. — Прощайте! — И он протянул руку, которую Финли жадно стиснул.
— Теперь я знаю, Джон, что ты сдержишь слово и не станешь говорить обо мне дурно! Да благословит Бог твою добрую жизнь и да простит мне мою злую! Я пытался сделать из тебя мошенника и негодяя, но ты оказался слишком честен и правдив. Прощай!
Когда шаги Сэксона стихли за дверью, Финли уже писал:
«Всем, кого это касается. Я, Дэниел Финли, будучи в здравом уме и твердой памяти, собираюсь лишить себя жизни, переставшей быть полезной для окружающих и приятной для меня. Если я совершаю грех, нарушая неприкосновенность жизни, то в качестве оправдания могу назвать долгие годы тайной боли и отсутствия дружбы и любви. Прошу всех, кому я причинил зло, — если таковые есть, — простить меня. А если я когда-либо делал добро людям, пусть они помолятся за мою грешную душу, которая была одинокой на земле и, я уверен, будет такой же одинокой в ином мире.
